О Викторе Павлове. «Он был скромным, но, конечно, знал себе цену»

Олег Перанов
|
23 Декабря 2024
Виктор Павлов. Фото
Виктор Павлов
Фото: «Советский экран»/FOTODOM

«Однажды мы пошли в магазин, встали в очередь. Вдруг какая-то тетка пытается пробиться к прилавку. Павлов ее одернул: «Встаньте в очередь, как все. Видите, и пожилые люди стоят, и люди с детьми!» А тогда на экраны только что вышел телесериал Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства», где Витя сыграл бандита Осадчего. И вот та женщина поворачивается к нему и с такой злостью бросает: «Ты как на экране гад, так и в жизни сволочь». Вот она, популярность».

Народный артист России Виктор Павлов — тот самый студент Дуб из гайдаевской комедии про приключения Шурика, Левченко из «Место встречи изменить нельзя», тюремщик из картины Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». У Павлова еще почти двести ролей в кино. Он ушел из жизни 18 лет назад, и до сих пор его супруга, заслуженная артистка России Татьяна Говорова, вспоминая мужа, еле сдерживает слезы. Мы сидим с ней в гостиной их квартиры на Тверской улице, перебираем семейный архив с фотографиями, рисунками Павлова, письмами, записями и вспоминаем.

— Находиться рядом с Витей для меня было большим счастьем, Скажу безо всякого позерства: Витюшка — это неохватная страна, у него было столько способностей! Будь он врачом, был бы знаменитым ветеринаром, потому что любил всякую живность, а как он всех наших собак и кошек лечил! В детстве хотел стать художником, учился в художественной школе, всю жизнь прекрасно рисовал, делал и мои портреты, и своих коллег — вот Саша Лазарев в роли Дон Кихота, это великая Елена Гоголева, а вот — Михаил Царев... А на этой фотографии Витя поет под гитару. Он же мальчиком пел в хоре, потом научился играть на гитаре, особенно волшебно исполнял романсы. И стихи писал. Сохранился листочек со стихами, которые он написал в день смерти своего друга актера Валерия Носика. Некоторые буквы размытые, это от слез Вити, писал и плакал.

Ушел мой друг навеки, навсегда,
Оставив о себе тепла и верности безбрежье.
Как в ярком пламени звезда,
Сгорает в одиноком безнадежье.
Меж первым криком и последним вздохом
Всевышний подарил нам жизни суету.
Стремись не растерять судьбу по крохам,
Грех всякий твой у Бога на счету.
Со стоном просыпаюсь по ночам,
В душе другие ритмы, чем когда-то.
Не верю я надгробным всем речам,
Ты для меня всегда живой и ближе брата.

И все эти таланты ему пригодились в актерской профессии, тяга к лицедейству все-таки победила. Его мама мне рассказывала, что актерство в нем с рождения. «Кто стихи будет читать?» — «Я!» — «Кто станцует?» — «Я станцую». Он всегда старался быть первым.

Витя учился в Театральном училище имени Щепкина, где его сокурсниками и близкими друзьями были будущие известные артисты Олег Даль, Миша Кононов, Виталий Соломин. Вместе учились, вместе сбегали с уроков, вместе хулиганили. Помню, Витька однажды рассказывал, как с Далем они сдавали экзамен по французскому языку. Они должны были разыграть какую-то сценку на французском. Накануне, конечно, гуляли и не подготовились. И тогда по аудитории разложили листочки — подсказки. Чья очередь говорить, тот знал, где его текст лежит, подходил к этому месту и читал. Вдруг открылась дверь, и сквозняком все эти листки сдуло. Но они те еще ребята, что-то сымпровизировали, несли какую-то абракадабру, то есть все слова, которые помнили на французском. Присутствующие на этом экзамене лежали от хохота. За находчивость ребятам поставили по пятерке.

Виктор Павлов и Владимир Раутбарт
«Мне кажется, в этой новелле про экзамен именно ухо Павлова стало главной ролью». Виктор Павлов и Владимир Раутбарт в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», 1965 год
Фото: ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм»/FOTODOM

Кстати, во время учебы в театральном училище Павлов овладел гримерным мастерством. Дело в том, что на последнем курсе учебы у него что-то случилось со связками, и пропал голос. Испугавшись, что придется распрощаться с театром, он стал учиться у театральных гримеров.

После училища Павлов два года проработал в театре «Современник», но он не любил рассказывать о том периоде, несмотря на то что тогда «Современник» был в самом расцвете, там работали большие мастера! Вите не давали новых ролей, только редко вводили на эпизоды в уже идущие спектакли. И он переживал. Но мне кажется, что этот период все равно не прошел для него даром. Я это чувствовала по его последующим работам, по актерской технике, по подходу к делу.

Весной 1965 года Витя пришел в труппу Театра имени Ермоловой, где я уже служила. Помню, нам его представили среди прочих вновь пришедших молодых людей. Честно говоря, я отнеслась к новичкам несколько скептически: кто это? что это? Когда назвали Павлова, он встал, как-то пошатываясь. Я еще подумала: какой-то нервный человек, то бледнеет, то краснеет, ухо торчит. Кстати, потом за это оттопыренное ухо я его прозвала «Витьюушко». И Гайдай эту особенность использовал в фильме «Операция «Ы»...» — помните, там у героя Вити, студента по прозвищу Дуб, ухо торчит из-под повязки?! Мне кажется, в этой новелле про экзамен именно ухо Павлова стало главной ролью. Кстати, я так и не знаю, почему у него было такое ухо: родился таким или что-то в детстве произошло. С вопросами на эту тему не лезла, а он сам не рассказывал. Думаю, там какая-та травма была, он же боксом занимался в детстве. А может, уличная драка?

Когда меня спрашивают о секретах нашего супружеского долголетия, отвечаю: это потому, что я понимала, у Вити есть свои тайны, секреты, куда мне влезать не нужно. Вот, например, путаница с его днем рождения. Сам он считал, что родился 5 октября, а в паспорте было указано 6-е число. Я спросила однажды: «Витя, ну расскажи, почему такая путаница?» А он как-то странно ответил: «Мама рожала как бы два дня...» И, если честно, я ничего не поняла. Ну и настаивать не стала: раз он захотел запутать, значит, ему так нужно!

Так вот, тогда в театре решили ставить спектакль «Время и семья Конвей» по потрясающей пьесе Джона Пристли. Это такая трагическая, философская история одной английской семьи, которая двигается от самых радужных мечтаний о будущем до несостоявшихся надежд, серых будней. Павлова назначили на роль Эрнеста Биверса — этакого скромного юноши, который потом превращается в самодовольного дельца, а я играла подругу семьи Конвей Джоан Хелфорт. Еще на читке пьесы, наблюдая, как читает Павлов, подумала: «Господи, да что ж такое, каких-то нервных берут в труппу!» — так он волновался.

Витя к тому времени вовсю снимался. Приедет с каких-нибудь съемок на репетицию со своим кожаным портфельчиком, отрепетирует и снова уезжает на другие съемки. Я наблюдала за ним, и, признаться, хотя и не увлеклась еще Павловым, меня задевало, что он никакого внимания на меня не обращает. Конечно, к тому времени у меня были поклонники, но ни с кем никаких серьезных отношений не получилось, и в душе мне было очень одиноко. Однажды после очередной репетиции мы собрались компанией в квартире одного нашего артиста. Витька взял в руки гитару и запел романсы. У меня такой мороз пошел по коже! Такие у него были печальные глаза! А потом он подошел ко мне и говорит: «Ты сидишь как-то неудобно. Давай я тебе подушечку подложу». И коснулся моей руки. И вот от этого прикосновения природа во мне и проснулась.

Виктор Павлов и Татьяна Говорова с дочкой
«В 1968 году родилась наша дочь Саша. Рожала я в некогда знаменитом роддоме имени Грауэрмана, ночью. А уже утром под окнами стоял Витя со своей сестрой Соней». Виктор Павлов и Татьяна Говорова с дочкой Сашей, 1968 год
Фото: из архива Т. Говоровой

А дальше... Все было по-прежнему: Витька не очень-то и клевал на меня. Я тогда решила показать себя во всей красе. Как-то была в поездке в Венгрии, и в Будапеште зашла в мастерскую, где шьют купальники. Мне понравился образец черного цвета: бикини, тут сетка, тут клеточка. Мне 25 лет, фигурка-то была точеная. Я заказала такой купальник. Когда пришла на примерку, мастер вывел меня в этом купальнике в вестибюль, где заказчики находились: мол, смотрите, как я шью! И вот мы с театром поехали на месяц на гастроли в Ростов-на-Дону. Я вышла в этом купальнике на пляж и произвела настоящий фурор! Витьку это тоже впечатлило.

Потом мы шли большой компанией по улице, и на другой стороне я увидела развал с цветами. И вот почему-то я вдруг подумала: «Если он сейчас мне не купит розу, то, значит, ВСЕ!» Ну вот мысль такая проскочила. Вдруг Павлов отделился от нас, перебежал большую дорогу с трамваями к цветам и принес мне большую красивую розу. Мистика какая-та! Судьба есть судьба! Столько потом он мне дарил цветов, а вот та роза особенно врезалась в мою память.

После Ростова-на-Дону мы переехали выступать в Кисловодске. Вот там и начались наши с Витей отношения. Приезжаем в Кисловодск на поезде, выходим из вагона, а к нам администратор бежит: «Елки-палки, и Павлов приехал?» А он же новенький, еще не играл, а только репетировал на гастролях. Ему и жилья не подобрали (нас расселяли кого в гостиницу, кого по домам и квартирам). И Витька так и остался стоять на перроне. Меня и актрису Прасковью Рыбникову заселили к одной старушке в домик. Прасковья Алексеевна по характеру была сложной, но у нее такой был цепкий глаз, я бы сказала цыганский. Она сразу поняла, что у нас с Витькой есть взаимная симпатия. И вот она стала упрашивать нашу хозяйку принять в дом еще одного жильца — Павлова. Старушка наша была строгих правил: «Мужчину ко мне в дом?! Никогда!» Помню ее в халате, расшитом павлинами, смешная такая, но добрая. И сдалась: «Ну ладно. Пускай за ширмой спит». Я побежала на вокзал, где Витька находился, привела его. Вот за ширмой он и храпел.

На досуге мы прекрасно проводили время. Например, ездили в аул в соседнюю Карачаево-Черкесию, где жили друзья Вити. Как же там нас тепло принимали — с угощениями, шашлыками, пирогами, вином, народными танцами! Сказка! И вот однажды сидим в одной кафешке с Витей, выпили шампанского, и он стал быстро-быстро, захлебываясь, говорить. Что-то о любви ко мне, было сложно распознать его речь. Волновался, краснел, смущался. А я в этот момент им любовалась. И вдруг Витька заплакал. Потом говорит: «Извини, мне надо выйти ненадолго». Вышел, успокоился. И вот тогда я поняла, что тоже его люблю. Та его импровизированная речь была трогательной, такой детско-эмоциональной!

Вернувшись в Москву, мы еще год женихались. Шло время, а никаких предложений от него не поступало. Думаю: так ведь можно и в старых девах остаться. Завела с ним разговор об этом, даже слезу пришлось пустить. Это была некая хитрость с моей стороны, известно же, что мужчины не любят женских слез. Витька заволновался: «Все сделаем, только, пожалуйста, не плачь, перестань!» Когда дело дошло до подачи заявления в ЗАГС, уже идем по ступенькам, вдруг он берет меня за руку, отводит на скамейку и говорит: «Подожди». Ну все, раздумал! Он начинает мне говорить, что профессия у него ненадежная, что жить негде, что не сможет мне многого дать и надо еще как следует серьезно обдумать. Я, конечно, опять обиделась, только расплакаться хотела, он это увидел, встал и скомандовал: «Нет, пойдем, пойдем». Потом я поняла, что Витя тогда на скамейке это не столько мне говорил, сколько себе. То есть, как настоящий мужчина, он понимал, что берет на себя большую ответственность. Он как бы переходил в другую стадию, в мужскую.

Потом на роспись в ЗАГСе собралось много наших друзей, некоторые даже обиделись, что их не пригласили. После церемонии нас угощали шампанским и конфетами. Когда уже собрались уезжать, Витька ушел оплачивать угощения и пропал. Ждали мы его долго. И я предложила: «Ребята, пошли уже, Витька нас догонит». Только подходим к дому, а он жил тогда с родителями в двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте, вижу: Павлов бежит, красный весь, вспотевший и очень злой. Говорит: «Не дождалась?! Так и знал, тебе только роспись от меня нужна была!» Я испугалась. А он схватил меня на руки, засмеялся и понес в дом.

Виктор Павлов и Татьяна Говорова
«Павлов бежит, красный весь, вспотевший и очень злой. Говорит: «Не дождалась?! Так и знал, тебе только роспись от меня нужна была!» Я испугалась. А он схватил меня на руки, засмеялся и понес в дом». Виктор Павлов и Татьяна Говорова
Фото: из архива Т. Говоровой

Сейчас вспоминаю и удивляюсь: как мы все там поместились-то, столько гостей было. Друзья-поляки, журналисты, артисты нашего и других театров, помню Катю Жемчужную и других актеров из театра «Ромэн», Лизу Никищихину... Конечно, все напились, гульба была еще та! Кто остался на балконе спать, кто на столе спал, кто в ванне, в общем, везде....

Конечно, Витя в нашей семье был главным добытчиком денег, он же много снимался. А прожить только на оклад в театре довольно сложно, надо было дочку поднимать, репетиторов ей оплачивать и так далее. Вот шкатулочка стоит, в нее Витя клал свои заработки. Придет домой, и при мне с таким важным театральным жестом вытаскивает деньги из кармашка и туда кладет. И мне делал подарки, какие украшения он мне дарил! Этот перстенек сделали из подаренной им камеи, я до сих пор его ношу, уже потерся, но не снимаю. Украшения он привозил из поездок в Ленинград, там на Невском проспекте был один знаменитый антикварный ювелирный магазин. И модные по тем временам вещи привозил нам с дочкой из зарубежных поездок.

Кстати, вспомнила одну смешную историю. В советское время с Малым театром, где тогда служил, Витя поехал на выступления в Чехословакию. И вот я прихожу на Киевский вокзал встречать его с поезда. Все артисты выходят с каким-то небольшим багажом и бегут по домам. А Павлов (а с ним еще Боря Клюев) бегают туда-сюда, то в вагон, то из вагона, на перрон выставляют какие-то коробки, узелки. Когда все вынесли, Витька вздохнул: «Вот, это все обувь». Оказывается, он там накупил какие-то уцененные ботинки, туфли. Я потом все это долго в наши советские комиссионки пыталась сдать. Что-то продали, что-то пришлось раздать.

Деньгам Витька знал цену, потому что доставались они тяжелым трудом. Тогда же в кино были не такие большие гонорары, как сейчас, — ставка за съемочный день, выше которой ты уже не прыгнешь. Поэтому и сниматься артисты старались больше. Но Павлов никогда не жалел денег на семью. Когда дочь училась в медицинском институте, ей часто нужны были дорогие учебники, книги по медицине, и отец ей покупал. А еще из каждой киноэкспедиции обязательно что-то привозил домой. Зелень, фрукты, овощи, рыбки, продукты разные... Ну прямо мужчина-праздник!

На съемках любил разыграть. Вот представьте, идет работа, вдруг объявляют перерыв: ждут, например, когда скроется солнце. И в этот момент Павлов исчезал: он успевал смотаться на рынок, чтобы прикупить нам домой что-нибудь вкусненькое. И вот команда: «Съемка! Все в кадр! А где Павлов?» Из-под камеры выныривал Витя. Успел. А потом подходил к администратору группы... Надо заметить, что у этих людей работа та еще: то им денег выделили, то — нет, то обед задержали, то подводу с лошадьми никак не могут найти. В общем, ужас! Поэтому они, как правило, такие замороченные, всегда напряжены. И вот в разгар съемок Павлов подходил к администратору: «Значит, мой билет на самолет у тебя, да?» Администратор зеленел, бледнел: какой билет, может быть, он чего-то забыл?! Что-то начинал бормотать, заикаться. А Витька смеялся, обнимал администратора: «Ладно, не переживай, билет мой у меня в кармане».

А вообще, он не изображал из себя какую-то звезду, мы и слов-то таких не знали. Он был скромным, не любил выпячиваться. Хотя, конечно, знал себе цену и не позволял какого-либо хамства.

Виктор Павлов с женой
«Делал подарки, какие украшения он мне дарил! Один перстенек сделали из подаренной им камеи, я до сих пор его ношу, уже потерся, но не снимаю». Виктор Павлов с женой Татьяной Говоровой, 1968 год
Фото: из архива Т. Говоровой

Однажды мы пошли в магазин, встали в очередь. Вдруг какая-то тетка пытается пробиться к прилавку. Павлов ее одернул: «Встаньте в очередь, как все. Видите, и пожилые люди стоят, и люди с детьми!» А тогда на экраны только что вышел телесериал Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства», где Витя сыграл бандита Осадчего. И вот та женщина поворачивается к нему и с такой злостью бросает: «Ты как на экране гад, так и в жизни сволочь». Вот она, популярность.

К слову, Витька обожал режиссера Ташкова. Действительно, Евгений Иванович был очень славным человеком. Мне кажется, на нем не было этой печати киношника, не было пафоса — чудесный интеллектуальный человек, с которым даже просто побеседовать было интересно. Витя сначала снялся у него в фильме «Майор Вихрь», а когда Ташков предложил ему роль красноармейца в «Адъютанте...», отказался. Сам предложил сыграть бандита Мирона Осадчего, он показался ему интереснее.

Однажды Витя пришел домой, начал быстро собираться в поездку на съемки в другой город. И на ходу всучил мне книжку «Эра милосердия» братьев Вайнеров. Говорит, что разговаривал с Володей Высоцким и Станиславом Говорухиным, который задумал писать сценарий по этой книге. И предложил Павлову выбрать там для себя роль. Витька велел мне прочитать и сказать свое мнение. Я как вечером открыла книгу, так до утра и не смогла оторваться. И меня очень впечатлил персонаж — член банды «Черная кошка», а раньше однополчанин Шарапова Левченко. Приехал Павлов, я ему высказала свое мнение, он сам прочитал. «У тебя губа не дура», — засмеялся. Ему тоже Левченко показался интересным. Так он и сыграл в фильме «Место встречи изменить нельзя».

Володя Высоцкий — Жеглов хотел видеть в роли Шарапова своего друга Ваню Бортника. А в ЦК ЛКСМ Украины (Одесская киностудия же снимала) настаивали на Володе Конкине, который к тому времени получил заслуженного артиста Украины за роль Павки Корчагина в фильме «Как закалялась сталь». Конкин — хороший мужик, но, когда выпьет, якать начинает. Любит повторять: «Вообще бы этого фильма («Место встречи изменить нельзя») не было, если бы не я!» А ведь была плохая ситуация, когда с Высоцким до того дошел конфликт, что Конкин хотел уехать со съемок. Он пришел тогда в гостиничный номер к Вите: «Все, я уезжаю!» Павлов его начал успокаивать: «Уехать всегда успеешь. Пойдем пройдемся». И они пошли гулять по Одессе. Дошли до института марксизма-ленинизма, где стояли памятники Марксу и Энгельсу. И вот Витька ему перед этими скульптурами стал помогать проигрывать сценарий. Володька от хохота катался по асфальту. В общем, весь стресс с него снял, и наутро Конкин был освобожден от всего негатива и знал уже, как сниматься.

Витька был хорошим и довольно смелым артистом и в театрах жил смело. Всем известно, что у нас профессия почти одна из самых зависимых, и этого Витя терпеть не мог. Ведь почему он ушел из Ермоловского театра? Потому что ему сказали: «Нет, вы сниматься не будете, а поедете на гастроли». Но был хороший сценарий фильма «На войне как на войне», где Витя сыграл старшину Щербака. Конечно, он мог бы пройти мимо этой картины, отказаться, но когда ему начинали диктовать... Этого не стерпел и написал заявление об уходе. Уехал сниматься. Потом его звали обратно в Ермоловский, но он ушел в Театр имени Маяковского, а позже в Малый театр, где играл гениально во многих спектаклях: в «Горе от ума» — Репетилова, позже Загорецкого, в «Лесе» Счастливцева... А какая была постановка Бориса Морозова «Горячее сердце»! Там Павлов сыграл Градобоева. Это ж можно было свалиться с кресла, как он играл. Этакого держиморду, у которого все были в кулаке. Совершенно гениальная была работа!

Витя настолько знал природу человека, все его тонкости — тут он хитрит, а вот тут сдрейфил. Он понимал, что человек далеко не совершенен и в разных ситуациях ведет себя по-разному. Это ему и помогало играть, потому он и был хорошим артистом. Павлов своего персонажа и так повернет, и этак, и к сердцу прижмет, и отпихнет его, и посмеется над ним. Это все, конечно, его человеческая мудрость, дар, актерский талант.

Виктор Павлов и Михаил Кононов
Виктор Павлов и Михаил Кононов в фильме «Здравствуй и прощай», 1972 год
Фото: «Советский экран»/FOTODOM

Начиная работать над ролью, он сначала рисовал на холсте эскиз своего героя, сам с собой делал грим персонажа. И мне иногда помогал. Помню, у меня была какая-то роль о несчастной любви, а я себе плохо ее представляла, не до конца понимала, как играть. Витя меня посадил вот в этой комнатке за этим столом и вдруг говорит фразу: «А ты знаешь, ведь бывает так, что наутро он и не поздоровается». Потом замолчал, наблюдая мою реакцию. И мне так горько стало за эту женщину. Тогда поняла, как мне надо ее играть.

Витя был очень ревнивым, хотя поводов я не давала, но все равно... Я же актриса, могла и пококетничать. Бывало, в театре после спектакля организуем стол — премьеру, например, отмечаем или чей-то день рождения. Только я присела, меня уже зовут со служебной проходной: «Татьяна Николаевна, вас к телефону». Звонит Павлов: «Срочно жду дома. Что ты там с кем-то сидишь!» Или сам прибегал в театр меня забрать. Однажды приревновал к какому-то рабочему сцены. Мне так было обидно! Да тот мальчик мне в сыновья годился. Потом долго меня попрекал: «Вот твой рабочий сцены...»

Отдыхали мы только вместе. Когда приезжали на Черное море, например, Витька первым делом заводил дружбу с ребятами со спасательной станции, чтобы потом его на катере возили порыбачить. Привозил улов, я чистила и потом рыбу мы отдавали поварам кафе при санатории. По нашей просьбе те готовили и выносили в зал, угощали детишек. Нам же с Витькой его рыба не доставалась, но были рады, что радовались другие.

Когда я ходила беременная, стала такой обидчивой и капризной! Как-то с утра начала хныкать перед Витькой: «Вот, конечно, когда за мной ухаживал, песни, романсы мне пел, на шашлыки выезжали». Он запыхтел и потом говорит: «Ну, птица поет один раз...» И на этом кончился разговор. А у нас во дворе стройка шла. И Витя туда пошел, разжег под заборчиком костер и пожарил там шашлыки для меня. Вот такие бывали сюрпризы.

В 1968 году родилась наша дочь Саша. Рожала я в некогда знаменитом роддоме имени Грауэрмана, ночью. А уже утром под окнами стоял Витя со своей сестрой Соней. Был май месяц, жара страшная, а он в черном американском шелковом костюме, который специально купил в комиссионке. По моей просьбе передал мне боржоми и пористый шоколад, вот так мне почему-то захотелось. Стоит под окнами такой красивый, кричит, смеется, радуется, а я любуюсь им.

Отцом он был заботливым и мягким, дочь баловал. Все, что было лучшего, редкого и дефицитного в стране, это у нас было. Он в лепешку разобьется, но все сделает. Музыка? Да, музыка. Лыжи? Да, лыжи. Коньки? Да, коньки. Коньки фигурные? Пожалуйста, коньки фигурные. Птицы? Будут тебе и птицы. Витя сам любил птиц. Кто у нас только не летал — голуби, щеглы. У Павлова с дочкой такая тесная связь была, такая дружба! Часто по воскресеньям по утрам они ездили на «Птичку», — рынок, где домашние животные продаются. И, как правило, возвращались не одни: то собачка, то кошечка, то птичка, то хомячки. Иногда я злилась: мне же потом ухаживать. Он уедет на съемки, она в школе пропадает, а я вожусь с животными...

Виктор Павлов с женой
«Начиная работать над ролью, он сначала рисовал на холсте эскиз своего героя, сам с собой делал грим персонажа. И мне иногда помогал». Виктор Павлов с женой Татьяной Говоровой
Фото: из архива Т. Говоровой

Когда Витя умер, Саша мне сказала: «Мама, у меня такое чувство, будто меня закопали в землю». Уже будучи больным, когда он все больше молчал, однажды посмотрел на меня и произнес: «Но ведь дочь у нас хорошая!»

Жил у нас как-то один щегол. Однажды он пропал. Ищем везде, не можем найти. И куда подевался?! А Витька же умел свистеть, изображать разных птиц. И вот стал звать щегла. И тот жалобно откликнулся, оказывается, каким-то образом он залетел за картину, которая висит у нас на стене, и там застрял.

В Малом театре Павлов завел голубятню. Дело в том, что Виталик Соломин поставил там спектакль «Мой любимый клоун», где сам сыграл и Витя. Они играли двух друзей, две главные роли. И вот, по задумке Вити, в конце спектакля со сцены в зал вылетают белые голуби. Для Павлова это стало мотивацией, чтобы упросить дирекцию отдать ему на чердаке театра помещение под голубятню. Кстати, я об этом узнала в последнюю очередь. Началось все с того, что по выходным Павлов начал куда-то пропадать и мне ничего не говорил. Потом сумки какие-то у него завелись, такие старые нейлоновые кошелки, — оказывается, он с ними за кормом для птиц ездил. Однажды обнаружила в них крупу, подумала: «Может, он самогон собирается гнать?» Потом он мне уже все рассказал. Голубей он называл по именам артистов театра в зависимости от их характера: важный голубь — это Царев, суровый — Гоголева, озорной — Ильинский...

...В тот день 24 августа 2006 года Витя сидел вот на этом стуле и, как мне показалось, сосредоточенно смотрел в окно. У него уже случился второй инсульт, он почти восемь лет болел. Я собралась в магазин за продуктами. Витя спрашивает: «Ты уходишь?» Я говорю: «В магазин, туда и обратно. Сейчас приду». Он говорит: «Да вот же...» — и на окно показывает. «Что там, Витя?» — тоже всматриваюсь туда. «Ну вот же...» — говорит он. Я смотрю в окошко, ничего этакого не вижу: небо как небо, август, ну, облачка плывут... Потом он говорит: «Ну ладно...» И сказал это не то чтобы обиженно, но с какой-то досадой. Я это запомнила. Вот что он там увидел?! Это можно толковать и так и сяк.... Когда я вернулась, сразу на кухню побежала и зову его обедать. А он не отвечает... Захожу в комнату, он по-прежнему сидит на стуле, но его уже нет. До сих пор мучаюсь: что же он там увидел в окне?!


Татьяна Говорова с дочкой и внучкой
«Когда случайно наталкиваюсь на фильм с участием Вити, всегда смотрю. И вспоминаю, вспоминаю...» Татьяна Говорова с дочкой Александрой и внучкой Наташей, 2017 год
Фото: Н. Шаханова/архив «7 дней»

На панихиде в Малом театре еще зрителей не пустили в зал, мы стоим с Борей Клюевым у гроба друг напротив друга, и он говорит: «Тань, смотри, он плачет...» А я в этот момент что-то свое личное шептала Вите. И правда, смотрю, у него течет слеза.

Я Витю до сих пор чувствую. Во-первых, он мне как-то помогает. Я сейчас боюсь привести какие-то примеры, но это так. И даже помогает где-то подработать, какие-то подкидывает моменты. Взять, к примеру, те же окна: мне же их бесплатно поменяли. Просто за то, что потом повесили на дом рекламу какую-то. Думаю, это Витя мне помог. Снится очень редко, и я даже не могу понять, значимо или нет. Снится каким-то беспокойным, куда-то он уходит, приходит. Когда случайно наталкиваюсь на фильм с участием Вити, всегда смотрю. И вспоминаю, вспоминаю... Я человек жизнелюбивый. 

Понимаю, что все когда-то заканчивается и надо жить здесь и сейчас. Конечно, наша совместная жизнь с Витей могла быть подлиннее, но рада и тому, что было. По-прежнему работаю в Театре имени Ермоловой, очень люблю общаться с молодежью — они такие молодцы! Люблю свою дочь, которая сегодня полностью посвятила себя мужу и дочке Наташе. Часто бываем у Вити на могиле на Кунцевском кладбище. Он там похоронен рядом со своим отцом. Отрадно, что там постоянно свежие цветы, люди приносят. Помнят Витюшку, любят его.

Подпишись на наш канал в Telegram
Тайский гороскоп на неделю 17 — 23 февраля для всех знаков восточного зодиака
«Согласно тайскому гороскопу, третья неделя февраля идеально подходит для деловых переговоров, реализации новых проектов, а также путешествий и перезагрузки — стоит поискать возможность баланса между всеми сферами жизни. Ваши интересы нуждаются в том, чтобы посвятить им время, тогда вы с еще большей мотивацией сможете взяться за дела», — говорит астролог Руслана Краснова.

Главные советы на неделю для всех знаков зодиака

Звезды в тренде

Дмитрий Нагиев
актер, телеведущий, шоумен
Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Ирина Орлова
астролог