Мы не можем не откликнуться на 160-летие Константина Сергеевича Станиславского, которое отмечают в этом году. Самое простое, что можно было бы сделать, — написать «биографию»... Но мы поступили по-другому.. Так как о Константине Сергеевиче ходит огромное количество мифов, решили с помощью свидетельств его современников разобраться, что в его биографии правда, а что — устоявшийся вымысел.
Мэрилин Монро училась у Станиславского.
В общем — да...
Чтобы помочь труппе выжить в тяжелое время, в начале 1920-х Константин Сергеевич вывез театр в длительные гастроли по Америке и Европе. Иностранная публика была восхищена постановками. «Может быть, русские и отстали от нас в политической жизни. Но, Боже, как они опередили нас в искусстве!» — писали в европейской прессе. В отличие от СССР, им не понадобились годы, чтобы оценить культурное наследие гения, они его тут же «схватили», тем более что здесь давно представлял русскую школу Михаил Чехов. И о ней уже ходили легенды. Режиссер Ли Страсберг создал школу актерского мастерства, где вел обучение по своей методике на основе системы Станиславского, развивал его идеи. И не только американский, но и мировой кинематограф испытал сильное влияние этих теорий и практик. Все большие звезды, учившиеся в школе впоследствии — например Мэрилин Монро, отмечали влияние этой системы. А обладатель «Оскара» Аль Пачино даже говорил: «Я не из Голливуда. Я из Станиславского».
Кричал ли он актерам «Не верю!»?
Не часто. И не кричал...
Фраза «Не верю!» стала визитной карточкой режиссера, ее затаскали, как старый халат... Будем говорить честно: точно так же, как про Раневскую обыватели знали только «Муля, не нервируй меня!», так и про Станиславского многие помнят только «Не верю!» Лично убеждалась, что некоторые актеры умудрились всю жизнь прожить без чтения хотя бы базовых книг о системе, хотя и сдавали когда-то экзамены в театральном. Наверное, просто этот билет «не попался»... Итак, «Не верю!» На самом деле Константин Сергеевич далеко не так часто произносил эту фразу на репетициях и всегда отмечал, что говорит «не от своего лица», а от имени простого зрителя который не верит в то, что происходит на сцене. И говорил он это не пренебрежительно-уверенно, как делают некоторые его «последователи», а деликатно, и даже извиняясь: «Я от имени моего соседа-зрителя бросаю вам как режиссер реплику «Не верю!»... Принимайте мое «не верю» спокойно, делово... доверчиво!»
