Я открыто проявляю эмоции, мне за них не стыдно — ржу в голос, когда смешно, и плачу, когда грустно и больно. Могу и юбку короткую надеть, выйти на улицу и громко свистнуть. Да, я такая...
— Aнна, если бы вы были журналистом и брали интервью у артистки Ардовой, о чем точно не стали бы спрашивать?
— Если бы я была журналистом, о личной жизни точно не стала расспрашивать. И так ведь все известно, написано, сказано. Больше добавить нечего. К тому же как журналист я знала бы, что артистка Ардова не любит разговоров на эту тему.
Много лет назад я, как дура, разоткровенничалась, потому что еще не умела давать интервью. Потом прочитала то, что получилось, и попросила кое-что убрать. А журналистка не стала этого делать. Было ужасно...
— Вам есть что скрывать или за что-то стыдно?
— Нет, мне абсолютно не за что краснеть. Но, например, такую тему, как мужчины, можно лишь с подругами обсуждать, а не в публичном пространстве.
Я живая, и конечно, мне хочется говорить про мужчин. Поэтому с подружками собираемся за бутылочкой вина... и как шутил папа, «пошла на девичник о мужиках и пряниках болтать». Правда в его изложении фраза звучала жестче. Ну это же самое важное для девочек — что едим, как худеем, про секс и фигуру.
— Аня, а как вам тема, которая всплывает в каждом вашем интервью — об истоках, о семье, которая задала высокую планку?
— Это мои корни, я ими горжусь. Обожаю и родителей, и бабушку, актрису Нину Ольшевскую, и деда, писателя Виктора Ефимовича Ардова, и дядей Алексеем Баталовым горжусь. Есть надежда, что их гены перешли ко мне, улеглись в каком-то правильном месте. Говоря откровенно, жить под грузом имен талантливых родственников тяжело. Долгое время считала себя ничтожной козявкой, недостойной профессии актера. Может, именно поэтому так долго поступала в театральный.
— К какому возрасту вам показалось, что именитые родственники могут не стесняться своего потомка Аню Ардову?
— Думаю, они меня никогда не стеснялись. Хотя фиг знает, как ко мне относились в плане профессионализма. Есть ощущение, что я перестала им бесконечно что-то доказывать, когда поступила в ГИТИС. Впрочем, им прекратила, а самой себе — продолжаю по сей день. Мы всегда в пути. Разве что на смертном одре можно сказать: все, состоялась, смогла, сделала, точка!
— Аня, скоро состоится премьера сериала «Сын», в котором вы сыграли главную женскую роль. Что в этой работе особенно интересного, почему стоит смотреть?
— Сюжет драмы захватывающий и страшный. Она о родителях, которые разыскивают пропавшего в Сирии сына. Думаю, история многих зацепит. Кстати, на роль сына я очень хотела сосватать своего собственного, Антона Шаврина. Он талантливый. Но режиссер Николай Хомерики взял молодого актера, который у него уже снимался, так что не успела.
— Можно ли сказать, что вы довольны своей киношной судьбой?
— Киношной нет, конечно, у меня же одни сериалы и скетч-шоу. Я мастер искрометного жанра. Но кто бы меня знал, если бы не «Женская лига» и «Одна за всех»? В Театр Маяковского многие ли ходят? Я не халтурила в этих работах, есть чем гордиться.
— Вернусь к «Сыну». Не удивились, что Николай Хомерики вас утвердил на драматическую роль?
— Это произошло не сразу. Я очень люблю Колю, мы давно знакомы, я у него снималась в «977», в эпизодике. Когда он меня вызвал на пробы «Сына», была счастлива: он тот редкий режиссер, который полностью доверяет актерам и дает импровизировать, но при этом верно направляет.
На «Сына» пробовались многие, но не имею понятия, кто конкретно. Меня вызвали, я пришла, сыграла сложную сцену с Шевченковым... Понравилось, что редко со мной бывает. И Коля сказал, что ему тоже очень понравилось.
Через пару дней звоню агенту, спрашиваю:
— Ну что?
Она отвечает:
— Не утвердили.
Конечно, кто бы сомневался... Говорю:
— Ну и дураки, не взяли хорошую актрису — им же хуже! — это моя коронная фраза. Скажешь, и становится гораздо легче.
Я ведь знаю, что не халтурю, что выкладываюсь по максимуму. У Коли до этого пробовалась несколько раз, роли были хорошие, но не утверждали. Понимая, что решение принимает не режиссер, а разные продюсеры, я все равно раздражалась на Колю, мол, что ты меня вызываешь, если в итоге я оказываюсь в пролете? И вдруг новый звонок: «Аня, приходите на пробы к Хомерики. Он сам подыграет». А у меня в театре репетиции нового спектакля, все хорошо. Жизнь бурлит...
На пробы все же поехала, сыграла три разных варианта и прошу:
— Скажите поскорее — да или нет. Меня в театре убьют, нужно же время на замену, если начнутся съемки.
— Хорошо, сообщим, только не стригитесь пару недель.
Я честно прождала полмесяца и отрезала волосы покороче. Через несколько дней раздался звонок с новостью, что меня утвердили. К счастью, в театре отпустили без скандала.
В «Сыне» я очень хотела сниматься, потому что помимо шикарного материала, партнер — Леша Серебряков. Прекрасный артист, для меня — особенный после «Левиафана» и фильма «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов». С его женой Машей мы дружили в соцсетях, а зимой, во время съемок на Кипре, давнее знакомство перевели в очное, подружились на самом деле.
Леша замечательный партнер и очень веселый человек. А я ужасно смешливая, конечно же, он постоянно меня «колол». Даже в трудных сценах, когда ухитрялась сдерживаться, оператор говорил, что в глазах прыгали смешинки.
— Сейчас время каких героинь, Аня?
— Мне нравятся современные барышни, умные, ироничные трудоголички, которые при этом борются с позицией «я сама».
— Это взрослые женщины?
— Конечно взрослые, я говорю о себе. В любом случае, будь это маленькая женщина, большая, средняя, старая, юная, она должна быть интересной и с интеллектом. Иначе нет никакого смысла смотреть на историю ее жизни. Если, конечно, речь не о комедии, в которой даже идиотка может стать интересной.
