— Ваши дети уже выросли. Лолите шестнадцать, Борису двадцать три. Часто у работающих женщин возникает внутренний конфликт между желанием реализоваться и погруженностью в материнство. Когда снимались в «Решке», чувство вины не мучило? Ведь дети были еще маленькими.
— Считаю себя хорошей матерью, никаких внутренних раздраев. Я люблю своих детей, они всегда для меня на первом месте, никогда о них не забывала и не отсутствовала годами. Мне кажется, это искаженное восприятие материнства — все отдать во благо детей! Человек рождается со своей миссией, как бы высокопарно это ни звучало. Многие ее ищут и не находят ответа. Мне повезло: я делаю то, что умею, хочу, должна.
— Но ведь волнительно уезжать на край света, когда сын-подросток может непонятно куда пойти болтаться...
— Мои дети никогда не болтались. У них были няни, водитель, а еще бабушка, дедушка, дядя. Прежде чем уехать на съемки, я все планировала, расписывала и контролировала. У Лолиты и у Бори помимо обычной школы еще музыкальная и куча кружков. В детстве у меня была любимая сказка Пляцковского о маме-страусихе и ее двоих детях. Пока она вилась вокруг них, страусята бесконечно капризничали: фу, манная каша, фу, уроки, фу, наизусть — не хотим.
Однажды мать сказала:
— Милые дети! Меня пригласили сниматься в кино, я уезжаю.
— Но как же мы?!
— А вы уже большие, справитесь.
И когда она вернулась, дети умели буквально все: и убираться, и стирать, и готовить, а еще хорошо учились. Сказка заканчивалась фразой: «Это был самый счастливый день в жизни у мамы Амы». Так вот — оказалось, что это четкая проекция на мою жизнь.
— Родители не пытались вас «образумить», убедить остаться дома и побыть с детьми?
— Нет, старались помочь. Буквально вчера созванивались с мамой, она говорит: «Жанна, я так мечтаю, чтобы ты нашла нормальную работу».
Безусловно, и она, и папа рады тому, что я занимаюсь полезным делом. Но мама считает, что я работаю на максимуме, и не понимает, что работа — мое вдохновение. Переживает, что мало отдыхаю. Наверное, меня потому хватило и на карьеру, и на воспитание детей, и на быт, что всегда умела правильно расставлять акценты. Когда не снималась, оставалась дома. Ни вечеринок, ни тусовок, ни посиделок с гостями. Я была только с детьми, и всё! Мне этого хватало. Дошло до того, что вообще перестали куда-то приглашать, — были уверены, что или откажусь, или окажется, что я в отъезде.
Знаю точно: неработающая, сидящая рядом мама — не на пользу детям. Я старалась удерживать баланс, и кажется, это получилось. Мне не на что жаловаться, у нас хорошие отношения.
— Лолита живет с вами, а взрослый сын где, чем занят?
— Неподалеку, в Милане. Работает айтишником. Если требуется его компетенция, помогает нам с программой.
— Жанна, в эпоху соцсетей без критики со стороны никуда. За что чаще всего «прилетает»?
— За голос. Пишут, что программа хорошая, но смотреть невозможно из-за противного голоса Бадоевой. И манерная — еще пишут. И толстая. И старая. Двух слов связать не может... Как-то раз зашла в аккаунт наиболее активного критикана. Его ник показался забавным — Повар-обезьянка. Думаю, хоть рецепт интересный узнаю заодно, а на страничке всего семь фотографий зеленой травки — и все. Зато критика была разгромной: я буквально все делаю не так. Посмеялась — а как еще на это реагировать? Раздражаться или расстраиваться нет смысла. На это нужно время, а у меня его нет, я много работаю.
