«По вечерам Ежик ходил к Медвежонку считать звезды. Они усаживались на бревнышке и, прихлебывая чай, смотрели на звездное небо. Оно висело над крышей, прямо за печной трубой. Справа от трубы были звезды Медвежонка, а слева — Ежика». Но однажды Ежик пошел к другу и заблудился в тумане. Все сразу изменилось: лес, река, деревья, звуки. Привычный мир сделался странным и непостижимым. И на блуждающее в белой пелене неизвестности маленькое потерянное существо обрушилась бездна страхов. Так фильм незаметно вышел за пределы милой наивности детской сказки, получив глубину философской притчи, которую каждый трактует по-своему.
Самым сложным оказался образ Ежика. Трогательная колючка с узелком в лапках появилась в результате... семейной ссоры. С Норштейном мультфильм делала жена — художница Франческа Ярбусова. «Даже не делала, а страдала и мучилась! — признается режиссер. — Потому что я человек очень нетерпеливый, и если мне что-то не нравится, начинаю орать». Уже больше сотни ежиков нарисовали, но режиссера ни один не устроил. «Он должен появиться на 1/12 секунды — и отпечататься! — кричал Норштейн. — Профиль должен быть абсолютно четкий, ясный!» И вот однажды после череды споров Франческа села и набросала того самого Ежика, которого потом все полюбили.
«Когда он нарисовался и мы стали смотреть раскадровки, я все говорил: «Боже мой, ну вот он, вот он!.. Почему он раньше не получался?» Потом уж я рисовал его просто одной линией, несколькими черточками», — рассказывал позже Юрий Норштейн.
Колдуя над сложными декорациями в серых и ржавых тонах, Норштейну пришлось придумывать, а затем делать вручную и необходимые спецэффекты — компьютеров в арсенале студии еще не имелось. Изображая реку, в которую угодил Ежик, снимали настоящую воду и с помощью проектора помещали в нее нарисованные листья. Затем, добиваясь единой фактуры, воду заштриховывали. Туман создавали при помощи обыкновенной кальки. Фигурку Ежика клали на белый фон, затем поверх — кусок тонкой полупрозрачной бумаги. Картинка проецировалась на экран, и когда кальку медленно приподнимали, видимость ухудшалась и появлялась иллюзия тумана.
Особое место в истории мультипликации занял вышедший в 1982 году рисованный фильм Эдуарда Назарова «Жил-был пес». Историю о простодушном Псе, изгнанном хозяевами со двора, потому что постарел и больше не может нести службу — «глаз не тот и ноги как не свои», и побитом жизнью незлобивом Волке, решившем помочь бедолаге, полюбили решительно все советские граждане — от мала до велика.
