Присев на краешек дивана, Евгений Евтушенко раздраженно шуршит ворохом бумаг, так и сяк перекладывая макеты журнальной обложки со своим изображением. Я, в те времена начинающий главред, чувствую себя пятиклашкой, чью «домашку» проверяет сам директор школы. «А нет ли рожи помоложе?» — желчно произносит классик, покачивая ногой в зеленом ботинке. «Евгений Александрович, вы здесь очень хорошо выглядите», — мертвеющими губами лепечу я. «Хорошо выгляжу?! — голос поэта грохочет словно со сцены Политехнического. — На голове три волосины, а в голове, судя по выражению лица, ни единой мысли! — И тут же, по-птичьи склонив голову набок, лукаво подмигивает мне: — А вот пиджак хор-о-ош! Ах хорош, мерзавец!» На той фотографии его пиджак был действительно фееричен — мерцал и искрился словно полярное сияние. «Скажи спасибо моему пиджаку, иначе не было бы у тебя обложки!» — выхватив из моих рук редакторский карандаш, классик размашисто начертал на макете свою подпись и удалился, громыхая зелеными ботинками. Тот росчерк я бережно храню, как и десятки других, за каждым из которых своя маленькая история. Хотя моя коллекция автографов — ничто по сравнению с архивами «Каравана»! Открою секрет: у нас в редакции принято, что каждый герой, чье интервью публикуется в журнале, собственноручно вносит правки в текст и визирует его. Не поленитесь полистать старые подшивки — и вы поймете, какие сокровища хранятся в наших запасниках! Кстати, свежий номер «Каравана историй», который вы держите в руках, пополнил наш архив сразу на несколько «единиц хранения». И несомненная удача — интервью с Ириной Понаровской. Женщина с потрясающей судьбой, талантом и харизмой, на чьем имени выросло целое поколение, — она и сегодня ухитряется быть актуальной. Классик она или современник — решать тебе, читатель. Нам же достается ее автограф...
