Своим детям не буду указывать, как жить. Если спросят, расскажу об ошибках, покажу шрамы: так поступал и от этого мне больно. Пусть сами делают выводы.
— В ушедшем году вы совсем не снимались в кино. Что происходит, Антон?
— Наконец научился отказываться от проектов. К сорока трем годам понял: с раздражением и напряжением, возникшими от однообразности ролей, пора что-то делать и прекращать играть романтических героев, которые упорно ищут и не могут найти свою вторую половинку. К величайшему сожалению, я далеко не у всех режиссеров ассоциируюсь с мужчиной, уже пережившим кризис среднего возраста, которому есть что по этому поводу сказать. Скоро на экраны выйдет пара фильмов, в них я еще снимался в привычном амплуа, но это финальный отголосок. Профессию не разлюбил, по-прежнему хочется работать, я трудоголик. Проблема лишь в том, что сейчас предлагают мало ролей, которые бы одновременно и меня устроили, и оказались интересными зрителю.
В детстве мечтал побыстрее вырасти, чтобы нравиться девочкам. И в юности подгонял время, желая казаться опытным и сильным. А став ровесником Джеймса Бонда, хочу поскорее измениться так, чтобы морщины были поглубже, волосы — с сединой. Даже бороду отпустил для солидности. Теперь мечтаю о ролях, которые до сих пор из-за внешней моложавости были недоступны.
Это все наследственность виновата. Я — в дедушку Михаила Яковлевича Каплана, народного артиста России. Он тоже всегда выглядел намного моложе своих лет. Сейчас ему восемьдесят шесть, но я порой чувствую себя его старшим братом! Видимо, тот драйв, кураж, с которыми живет дедушка, передались и мне.
Почему лишь к сорока трем годам стал отказываться от работы? До этого во мне жил страх. Общага, армия, вечные скитания: утром не знаешь, где будешь ночевать. Наголодался и в прямом смысле слова, и в переносном. Первые полгода после армии, еще до встречи с Викой, кантовался у друзей. Из вещей — две майки, серая и бордовая, джинсы, всесезонные ботинки, бритва и гитара. С ней нередко спускался в подземный переход и зарабатывал на хлеб с кефиром.
Вспоминаю один московский ночной клуб, который приглашал зажигать за их счет. Я не танцор, но люблю и умею отрываться. Мне открывали доступ к бару, я веселился и увлекал остальных. Хозяевам заведения нравилось, что я умею радоваться жизни и пить не пьянея. Опять же — дедушкина школа.
Так вот, обычно из клуба я выходил на рассвете. Летом не раз укладывался спать прямо на скамейке в сквере. Но несмотря на ночные возлияния, утром обязательно находил поблизости турник и занимался.
