1 сентября 1939 года в кабинет Эльзы Скиапарелли, хозяйки самого известного парижского модного дома, влетела секретарша:— …Только что!.. По радио!.. Мадам, началась война!За огромным, отделанным позолоченной бронзой столом из красного дерева, изготовленным в 1800 году мебельщиком Фонсеком для кабинета Наполеона I, сидела маленькая темноволосая и темноглазая женщина средних лет, похожая на стрекозу.
Мадам Скиапарелли ничего не ответила, только потерла правую бровь кольцом, надетым на указательный палец правой руки: ей казалось, что большой голубой бриллиант успокаивает ее и приводит в порядок разбегающиеся мысли.
Осенью 1939 года Париж веселился, как никогда, и ее дела шли прекрасно. Шляпа в виде маленькой куклы произвела фурор, и модель тотчас растиражировали в Америке, заплатив ей за лицензию. Украшенные бриллиантами ногти манекенщиц тотчас копировали светские дамы. Вечернее платье из холста, отделанное шелковой вышивкой по эскизам Пикассо, стало главным событием модного сезона, это же относилось и к туфлям из шкуры леопарда… Аристократы и нувориши, американские миллионеры и индийские махараджи, набобы из Латинской Америки и сорвавшие куш биржевики подписывали чеки, не обращая внимания на количество нулей, в США покупали права на ее коллекции — жаловаться не приходилось. Она шла к этому с 1928 года, когда ей удалось продать первый свитер, сделанный по ее эскизу, и заработать немного денег — на них можно было прожить три недели. С тех пор прошло всего 9 лет, и сейчас она была богата и знаменита, с ее славой не могла сравниться скромная популярность соперницы Коко Шанель. Скиапарелли сотрудничала с лучшими художниками эпохи, ее изощренные, украшенные причудливыми вышивками, аппликациями из стразов и драгоценных камней модели создавались по эскизам Сальвадора Дали и Жана Кокто. Эта мода не была демократичной, ее вещи носили богатые люди, а уж потом фасоны Дома Скиапарелли разворовывали все, кому не лень. В универмагах США продавались упрощенные копии ее платьев, но она и не думала судиться — это было лучшей рекламой: узнав о ней, американские байеры приезжали в Париж и делали заказы.
Что будет теперь? Продажи наверняка упадут — во время войны людям становится не до моды. А может, Париж разбомбят или зальют каким-нибудь ядовитым газом. Не лучше ли закрыть магазин на Вандомской площади, 21, запереть ее любимый дом и перебраться в провинцию, а то и куда-нибудь подальше: в Англию или за Атлантический океан, в США? Последние годы были очень веселыми, она много путешествовала, завела новых друзей, много зарабатывала, тратила, не считая денег, — и чувствовала, что все это может рухнуть, как карточный домик. Лондонский филиал Дома Скиапарелли пришлось закрыть — выяснилось, что англичане не любят покупать одежду, — да и в парижском воздухе чувствовался какой-то надлом.
