Мишка Ефремов пришел к нам на второй курс и сразу мне понравился. Я с восторгом наблюдал, как он репетирует, как работает, и мне безумно захотелось подружиться с такой яркой личностью. Однажды встретились в компании, и я предложил: «Давай дружить?» «Давай!» — легко согласился Мишка...
Потом оказалось, что у нас с ним много общего. Да что там общего! Мы с ним практически «родственники». Когда-то, еще в студенческие годы, у Мишкиной мамы, Аллы Покровской, с моим папой, Вячеславом Невинным, был роман! Правда, потом она увлеклась другим молодым человеком, и мой папа ужасно страдал.
От любовных мучений его спасла моя мама — Нина Гуляева, а Алла Покровская вышла замуж за Олега Ефремова, будущего Мишиного отца.
Миша всегда с любовью относился к Вячеславу Михайловичу, а я с благоговением — к Олегу Николаевичу…
Да и жили мы на улице Горького в одном подъезде с Ефремовым: он — на третьем этаже, мы — на пятом. Подозреваю, Мишка часто прибегал к отцу (его родители рано разошлись), но в мальчишеские годы мы с ним не пересекались.
Помню только, как однажды зашел к нам Олег Николаевич. Взрослые сели за стол и спрашивают Ефремова: «Что вы будете пить?» «А это что, «Метакса»? — оживился гость, показывая на бутылку коньяка. — Вот ее и буду. А вы пейте что-нибудь другое».
С Мишкой мы, оказывается, учились в одной школе.
Правда, я в эту английскую спецшколу только первые четыре года ходил, потом родители, жалеючи чадо, перевели меня в обычную.
Я надолго запомнил тот день, когда «познакомился» с Мишкой. Мы с другом решили в старой школе проведать одноклассников. Миша, как назло, там дежурил.
— Вы кто такие? — строго спросил он нас, «салаг», у входа.
— Да к друзьям пришли… — не успел я закончить фразу, как Ефремов развернул меня и дал коленкой под зад. Да еще строго предупредил: «Чтобы я вас тут больше не видел!» Мы перепугались, думали, он нас поколотит, и дунули с приятелем прочь.
Миша хоть был всего на два года старше, казался мне грозным великаном. Он, конечно, понятия не имел, кому дал пинка под зад! Да и я про него знал только понаслышке.
Например, о том, что мальчишкой Миша уже играл на сцене МХАТ. Правда, тут я его «обогнал»: впервые появился на сцене… сидя в животе у мамы. Как-то в спектакле «Враги» партнером Нины Гуляевой был знаменитый артист Ливанов. Борис Николаевич по ходу действия обнял маму и крепко к себе прижал. А я в это время довольно сильно толкнул его ногой. Ливанов удивился и шепотом поинтересовался у мамы: «Ого! А кто у нас там?»
...На том школьном пинке, собственно, наши пути-дорожки с Мишей разошлись и пересеклись уже в Школе-студии МХАТ…
Ну а куда может пойти учиться театральный ребенок, когда дома только и разговоров, что о театре?
Так что у нас с Мишкой, получается, и выбора-то особого не было…
Почему я решил стать актером? А кем же еще! Родители были не против, но и не настаивали, а когда сын поступил на актерский, сказали: «Мы тебя предупреждали, теперь не жалуйся!»
А вот почему мой отец выбрал театр? Загадка... Мать его работала машинисткой, отец занимал большую должность на оружейном заводе. В Туле папа мой ходил в театральный кружок Дворца пионеров, какое-то время играл в ТЮЗе. Потом уехал в Москву и поступил в Школу-студию МХАТ. Сначала с общежитием были сложности, и папа принял предложение своего преподавателя Виктора Карловича Манюкова пожить какое-то время у него.
Самое ценное, что было у студента-провинциала Невинного, — отцовские золотые часы.