Он удивительно похож сразу на обоих родителей. Но на мать, Екатерину Федоровну Савинову, прославившуюся ролью Фроси Бурлаковой в картине отца Евгения Ташкова «Приходите завтра», все-таки больше. Ташков-младший говорит, что мало виделся с ней: она часто лежала в больнице, а вот поди ж ты — впечатление, что он — мамин сын, и все. Будто она никуда не уходила из их с отцом человеческих будней.
Отец влюбился сначала в голос мамы. Когда папа поступал во ВГИК, ему не хватило места в общежитии, и он согласился переночевать в комнате девушек.
Лег, отвернулся к стене, и тут вошли студентки. Папа услышал голос, глубокий и щедрый, и ему захотелось увидеть его обладательницу. Так все началось...
Отец относился ко мне строго, жестко реагировал на все, то, что ему в моем поведении не нравилось, и нервно объяснял, в чем дело. А мама была совсем другой — очень мягкой. И еще открытой, общительной, веселой. Когда мы гуляли с ней по улице, она иногда начинала петь. Мама после ВГИКа окончила Гнесинское училище, а вокальные данные, как вы знаете, у нее были замечательные: три с половиной октавы. Ей предлагали выступать с оркестром Большого театра, однако она отказалась. Отец удивился, но у нее напрочь отсутствовали амбиции— пела для себя, в удовольствие. Разбирала дома музыкальные партии за пианино, продолжала заниматься со своими педагогами и, возвращаясь, говорила, что сегодня пела душой!..
Она давала концерты, но по настроению. И вот когда мама в очередной раз, гуляя со мной, запела — негромко, но ее сильный голос слышали все вокруг, я попросил этого не делать. «Почему?» — спросила она. Я не смог ответить искренне — что мне неловко, а начал вспоминать, что говорят взрослые в таких случаях. Взрослые — это в основном наша домработница тетя Наташа, с которой я проводил большую часть времени, и соседи. У этих взрослых одной из присказок было: «А если все так будут делать?» Так и я сказал маме: «А если все запоют?» Она засмеялась и больше на улице не пела.
— Вы с мамой разговаривали по душам?
— К сожалению, нет. Она заболела, когда мне было четыре года. Во время съемок картины «Приходите завтра» у нее, оказывается, все время держалась температура, о чем никто не знал. Однажды маме стало настолько плохо, что вызвали «скорую». Долго не могли поставить диагноз, думали — простуда, но выяснилось, что у нее тяжелейшее заболевание — бруцеллез. Врачи запретили ей работать, и съемки пришлось прервать на год. Инфекция затронула центральную нервную систему, мама всю оставшуюся жизнь принимала по многу таблеток несколько раз в день — их горсть не умещалась в ладони, подолгу лежала в клиниках. Я не понимал, где она, спрашивал, мне отвечали, что в больнице.
— Вам было тяжело без мамы?
— Человек страдает, если ему есть с чем сравнивать, а когда он не знает другой жизни, то относится к своей как к данности.
