Гюнтер Закс: Последний плейбой

Они так и не сказали, что произошло: боялись, что он ворвется и разорвет всю хирургическую бригаду. Правильно боялись.
Юрий Тифф
|
23 Мая 2012
Гюнтер Закс
Гюнтер Закс
Фото: Fotodom.ru

Гюнтер терпеть не мог фотоальбомы. «Какой в них толк? — всегда говорил он. — Фотографии кладут туда, как в братскую могилу, чтобы никогда больше не увидеть! А ведь ими нужно любоваться!»

Стены его жилищ всегда были увешаны множеством фотоснимков. Благо и стен, и жилищ хватало — Закс владел домами и квартирами по всему миру: в Париже и Лондоне, Мюнхене и Нью-Йорке, Палм-Спрингс и Гштааде. Здесь, в Гштааде, стен и вовсе не видно: повсюду фото. Что ж, немудрено — в последние годы он проводил все больше времени именно в своем швейцарском доме — огромном шале XVII века.

И хотел, чтобы те, кто ему дорог, были рядом. Хотя бы на снимках...

Он медленно брел по гостиной вдоль этого причудливого вернисажа. Вот огромные, от пола до потолка, снимки обнаженной женщины потрясающей красоты. Как же ее звали? Нина… Нина… Точно Нина, а вот фамилию забыл. Кажется, актриса. Из Швеции? Или из Дании. Откуда-то из Скандинавии, но откуда? А ведь это он сам ее снимал.

Закс печально улыбнулся. Он где-то читал, что когда у стариков слабеет память, первыми уходят события недавнего прошлого. А воспоминания детства сохраняют часто даже законченные маразматики. Похоже на правду: с ярких глянцевых фотографий последних лет на него смотрели все больше лица, никак не желавшие объединяться с копошившимся в памяти ворохом имен.

Зато блеклые черно-белые снимки 50—60-летней давности оживали безо всяких усилий, наполняясь цветами, голосами и даже запахами.

Вот он с теннисной ракеткой в одной руке и кубком в другой. Это 1951 год, он только что выиграл первенство Университета Лозанны. Занятная история: ту победу ему предсказал старик астролог, с которым Гюнтер случайно познакомился в университетском парке. Закс тогда, конечно, поднял его на смех: восемнадцатилетний студент-математик, он и представить не мог, что в век электричества и атомной бомбы кто-то всерьез способен заниматься такой ерундой. Но старик оказался прав: чемпионат Закс и впрямь выиграл. При том, что не должен был: как минимум, двое соперников явно превосходили его.

И что же? Один из них перед матчем с Гюнтером снялся с турнира и срочно уехал домой по семейным обстоятельствам, другой в полуфинале подвернул ногу, едва ковылял по корту и, конечно, проиграл Заксу.

Когда после победы Гюнтер явился к астрологу и признал его правоту, тот только усмехнулся:

— Придет время — и вы докажете эту правоту куда убедительнее, чем победой на корте.

— Вы хотите сказать, что я стану астрологом? — опешил Закс.

— О нет! — рассмеялся старик. — Хотя со звездами, смею уверить, вы всю жизнь будете накоротке.

Что ж, астролог не только знал свое дело, но и чувством юмора явно не был обделен. Хотя тогда Гюнтер этого не понял.

...А вот фото, сделанное годом позже. На нем Закс уже после другой победы — в европейском молодежном чемпионате по бобслею на санях-двойках, в герметичных очках, спасавших глаза от ледяного ветра при спуске на сумасшедшей скорости. Конечно, после победного заезда у него было время их снять. Но он отчего-то решил, что так будет выглядеть на пьедестале эффектнее. За ним тогда по пятам ходили представители сразу трех спортивных федераций — бобслея, тенниса и горных лыж. И готовы были глотки друг другу перегрызть, лишь бы заполучить будущую звезду. А Гюнтер только посмеивался. Ну да, он получал огромное удовольствие и от лыж, и от саней, и от тенниса, но эти фанатики не могли понять, что спорт был для него именно удовольствием!

Нет, против побед он тоже, конечно, ничего не имел, но превратить свою жизнь в конвейер по их производству? Спасибо, увольте!

Вопросом, во что же, собственно, эту самую жизнь превратить, он, помнится, не задавался довольно долго. Мог себе позволить: потомку двух крупнейших состояний Германии не было нужды переживать о завтрашнем дне. Матушка, Элинор фон Опель, приходилась внучкой основателю автомобильной компании. А вот, кстати, и она — решительное лицо с крупными чертами, большие руки, сложенные на коленях. Мама, кажется, всегда переживала из-за своей не слишком аристократической внешности. И старалась компенсировать ее подчеркнуто аристократическим образом жизни. В случае с Гюнтером это означало батальон нянь и гувернанток с самого рождения и закрытую швейцарскую школу-пансион с драконовскими порядками лет то ли с шести, то ли с семи.

Мать всегда точно знала, что хорошо, а что плохо.

Собственно, поэтому они и оказались в Швейцарии: с самого прихода Гитлера к власти Элинор фон Опель во весь голос говорила о том, кем его считает и куда этот негодяй заведет страну. В общем, года через три из Германии им пришлось уехать, причем очень быстро.

А отец остался. В отличие от матери он не получил свое состояние по наследству — всего добился сам. И представить не мог, что бросит свой бизнес, свое детище, отдаст его чужим людям. Вместо этого он предпочел, по сути, бросить жену и детей. Бог ему судья.

1 2 3 4 5 6 7
Подпишись на наш канал в Telegram

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог