…Я точно знаю, что выживу в любой ситуации. Даже если, не дай господь, не буду певицей, все равно найду, чем заняться, и заработаю на жизнь.
Я ведь в юности и в школе модельеров занималась, и с ансамблем народных танцев выступала, и спектакли ставила, и собственную танцевальную группу организовывала. А после девятого класса поступила в колледж — хотела стать бухгалтером...
В колледже на меня обратил внимание один мальчик, по которому, как оказалось, сходили с ума все однокурсницы. Я и усилий-то никаких не прикладывала, чтобы ему понравиться, мы даже еще встречаться не начали, а девчонки на меня уже ополчились.
Сколько раз у меня и вещи воровали, и обсуждали на каждом углу...
— А высказывания по поводу вашей внешности были?
— Были, но они меня не ранили. К тому времени по поводу своей внешности уже не комплексовала.
А вот года за два до этого свое отражение в зеркале воспринимала весьма скептически... Переживала, например, что у меня большой нос. Сколько же времени я его рассматривала!
И чем больше рассматривала, тем больше он мне не нравился. Точно знала: с тем носом, который мне дала природа, жизни не будет, обязательно переделаю! Даже маме заявила: «Хочу сделать пластику...» В ответ мудрая мама только пожала плечами: «Доченька, пожалуйста, заработаешь денег — делай сколько хочешь...» Прекрасно понимала: начни она меня разубеждать, я еще больше уперлась бы и наверняка в один прекрасный день довела бы задуманное до конца. Просто из чувства противоречия: вы мне запрещаете, вот и получите!.. А так мое негодование по поводу носа со временем прошло. Были еще всплески острого недовольства, когда мне не нравились собственные уши, потом очередь дошла до фигуры... Но со временем я себя приняла и полюбила. А когда себя любишь, то и окружающие тебя любят тоже.
Мальчишек, которые проявляли интерес к моей персоне, вокруг было предостаточно. Поэтому когда в колледже девчонки устроили мне вендетту из-за парня, я долго не могла взять в толк — а я-то чем провинилась? Если он за мной ходит, так с него и спрашивайте!
Но нет. В туалете залавливали меня, а не его. Угрожали сжечь волосы, изуродовать лицо...
— Не страшно было одной против всех держаться?
— А что оставалось делать? Пасовать было нельзя. Хоть и страшно временами становилось. Но я понимала: показывать свой страх ни в коем случае нельзя. Иначе те, кто стоят напротив стенкой, тут же на меня накинутся.
