Осень в Нью-Йорке — время отвратительное. Скучно, серо, гадко... Особенно в ноябре, когда темнеет уже с раннего утра. Да, пожалуй, это худший месяц в году, который как-то надо пережить. Но как? Этого Рейчел пока не знала…
Раньше она обожала Манхэттен, а теперь ненавидит. Площадь Святого Марка, книжный магазин и ресторан с изысканным названием «Cafe Mogador» и веселым полосатым навесом над террасой — ее любимые, почти родные в этом городе места… Когда они с мужем купили здесь, в Ист-Виллидж, квартиру, то в первый же день обошли все закоулки и остались безумно довольны увиденным: приятный, интеллигентный район, а рестораны — просто прелесть.
Японская, китайская, вьетнамская еда — Америка казалась ей, уроженке чопорной британской столицы, новым Вавилоном, сгустком какой-то невероятной космической энергии. Они обожали абсолютно все рестораны в округе, но один марокканский казался обоим особенным. Наверное, все дело в кухне: здесь подавали рассыпчатый кус-кус, хариру с куркумой, тажин с медом и орехами... Что ж, вероятно, это то, что ей сейчас так нужно, — немного света и тепла…
В этот промозглый ноябрьский день, когда на часах четверть одиннадцатого, в «Cafе Mogador» немноголюдно. Рейчел выбрала укромное место в дальнем конце зала и села на диван, не снимая пальто.
К ней устремился официант, сияющий улыбкой, словно полуденное марокканское солнце.
— Сегодня вы что-то рано, мэм… На завтрак у нас блинчики с миндальным кремом. Приготовить сразу вторую порцию и для вашего супруга?
Нет, не стоит, Рейчел завтракает без супруга. Обедать она, кстати, будет тоже в полном одиночестве. Вот только с ужином ей повезет больше: компанию актрисе составит четырехлетний сын Генри, для которого она сама приготовит что-нибудь вкусненькое. Странно, что ее спросили про мужа… Разве на этом свете еще есть люди, которые не знают, что они с мистером Дарреном Аронофски расходятся? Об этом растрезвонили все мировые таблоиды. «Жаль, — сокрушаются журналисты, — они были такой славной парой… Шутка ли — девять лет вместе.
Неслыханный срок для союза людей творческих!» Союза, который так и не был официально оформлен. Хотя мама с отцом настаивали, но они почему-то не решились, и это тоже было не совсем по правилам. В Голливуде принято закатывать пышные свадьбы и созывать на них сотни гостей. Папарацци, вертолеты... и под занавес — гигантский торт высотой с небоскреб. Нет, Даррен, конечно, сделал ей предложение в гуще толпы на Таймс-сквер, и она едва не расплакалась от счастья, но свадьбы… ее не было. Наверное, обоим все-таки не хватило внутренней уверенности. А Голливуд… То, что там принято, для них не имело никакого значения. Среди друзей Рейчел и Даррена практически не было людей из Лос-Анджелеса. Лучший друг ее мужа — одноклассник Ари Заблоски, хозяин бара в Бруклине, где они иногда расслаблялись и пропускали по стаканчику. Через несколько кварталов от Даррена и Рейчел, тоже в Ист-Виллидж, обосновались Том Круз с Кейти Холмс, и хотя оба семейства были знакомы, но запросто зайти друг к другу в гости, даже на правах близких соседей, — нет, это выглядело бы как-то нелепо.
Они же не светская чета Бекхемов... Однажды Рейчел разговорилась с Кейти на показе у дизайнера Нарсисо Родригеса, и жена мистера Круза показалась ей… искусственной, что ли. Та в свою очередь чуть не грохнулась в обморок, когда Рейчел случайно обмолвилась, что иногда возит сына в художественную школу на метро.
— А как вы решаете проблему собственной безопасности? Как, у вас нет охранника? Да вы что?! Даже у моей малышки Сури целый штат телохранителей!
Да, забавные нравы на этом Манхэттене…
Первое время в Америке она, утонченная британская актриса, воспитанная в стенах лучших лондонских театров, шокировала журналистов тем, что во время интервью заказывала бокал вина и не стеснялась попросить сигарету. Совершенно нетипично для американских актеров, которые если и решаются выпить, то что-нибудь не крепче воды, а если закурят, то с таким выражением, будто поцеловали гадюку… Она как-то поделилась своими наблюдениями с Дарреном, и муж лишь рассмеялся в ответ:
— Не обращай внимания на журналистов. Если бы я читал все, что обо мне пишут, наверное, сошел бы с ума от ужаса…
Хорошо ему рассуждать… Он родился в Бруклине и не страдает от классического британского акцента в отличие от Рейчел, которой стоит только открыть рот — и на нее уже смотрят как на инопланетянку.
