
Я одна. Иногда думаю: вот упаду — никто даже и не узнает. Рядом будут ходить люди, ездить машины, а тут, на полу моей квартирки, — знойная женщина, мечта поэта...
Недавно я участвовала в телепередаче Андрея Малахова про курение. Наш главный санитарный врач Геннадий Онищенко выступил с инициативой запретить сигареты в кино. Отрицательные герои, дескать, пусть курят, а положительные — ни-ни, и даже было бы здорово, если б выпивали крупным планом стакан молока...
Вроде как дымящий на экране персонаж неправильно воспитывает нашу молодежь. По мне, так детский сад какой-то. На все аргументы «против» господин санитарный врач возразил: «А вот американцы…» Ну американцы и живут иначе! На самом деле, пока писали передачу, я вспоминала свои первые сигареты «Новость», были такие — без фильтра, в синеньких пачках. Стоили восемнадцать копеек, и курили их все подряд.
А начиналось с того, что очень хотелось есть... Потом, конечно, да — развивалась дурная привычка. Но поначалу — голод. Голод был первопричиной. Именно поэтому с американцами нас сравнивать нечего. «Новость» — штука термоядерная, аппетит отбивала на полдня. Этот эффект мне так понравился, что я не заметила, как прокурила пятьдесят два года.
Совсем злостной курильщицей стала, когда появилась неустроенность в профессии, начались домашние неурядицы. В такие периоды, случалось, следующую сигарету прикуривала от предыдущей. Бывало, почти брошу, но — раз! — и снова горе, смерть, резкий поворот… Сейчас не курю совсем! Инсульт, как говорится, сильно поспособствовал.
Представляете, стало плохо: то в жар, то в холод, голова кружится, еле добралась до телефона. Почему набрала «02», а не «03»? Когда поняла, что попала в милицию вместо «скорой», положить трубку не смогла — стало страшно: вдруг упаду и не успею набрать нужный номер?.. Я же дома совершенно одна. Стало жутко, и я затораторила: «Ребята, это актриса Наталья Крачковская, мне плохо, нужен доктор». Спасибо, милиционеры сами вызвали мне «скорую» и разговаривали со мной, пока не приехали врачи.
Помню все как в тумане, очнулась уже в реанимации...
— А вы не поторопились сразу после таких проблем со здоровьем на сцену?
— Оставила себе только два спектакля. Восьмой десяток разменять — все-таки не шутка. Ноги совсем отказываются ходить. В постановке «Невеста для банкира» — вот удача! — героиня большую часть времени должна находиться в инвалидном кресле. Играю с удовольствием. У меня прекрасные партнеры — все актеры Театра на Таганке. А здоровье… В моей возрастной категории от него в принципе ничего хорошего уже ждать не приходится. Скомандовала себе: «Обалдела, что ли? Вставай! Иди играй!» Два спектакля отработала перед Новым годом.
Люди потом подходили и благодарили. Всем понравилось. Это приятно.
— Сейчас уже, наверное, и не вспоминаете, как собирались в историки?
— Историей я интересовалась всегда, даже занималась в кружке Историко-архивного института. Ездить надо было через всю Москву, но меня это не остановило. Жила я в районе Тимирязевской академии, рядом с шикарным парком и основным корпусом, бывшим имением Разумовских, как раз неподалеку от старинного, невероятной красоты фонтана.
Дело было, как сейчас помню, осенью. Прибегает один из уличных приятелей с воплем: «Наташка! Там фонтан провалился!» Какая тут школа?

Конечно, портфели забросили в угол, и все побежали смотреть, что творится на месте фонтана. Восторгу нашему не было предела, потому что провал открывал самый настоящий подземный ход — большой, со сводчатым потолком. Мы мигом залезли в подземелье. Ход вел к дворцу и гроту на пруду, вырезанному в форме буквы «Е». В честь, наверное, императрицы Елизаветы. А если есть потайной ход, значит, должен быть клад! И мы занялись простукиванием стен. Вытащили нас на свет божий милиционеры. Как же меня потом «простукивала» бабушка!
Наш дом был необычен еще и тем, что других жилых строений рядом не имелось. С одной стороны — ботанический сад, с другой — оранжереи, где разводили необыкновенной красоты цветы. Одни липы чего стоили: кажется, уже тогда им было лет по двести—триста.
В этом месте, кстати, снимали «Хованщину», и я болталась на съемках. Мы смотрели, как Марфа ходит со свечой, и домысливали всякую всячину... То ли атмосфера так на меня действовала, то ли еще что, но я часто задумывалась о том, что родиться мне надо было пораньше. Я жалела, что не застала времени дворцов и кринолинов. То фантазировала, что живу в эпоху Петра, то грезила о годах правления Елизаветы… Истории же хотелось посвятить судьбу. Кстати, я поступала в Историко-архивный институт и даже неплохо написала сочинение. Но актерство перетянуло.
Занималась я и балетом, но, увы, не сложилось. Забыла, как называется болезнь, но у меня начала самопроизвольно подворачиваться нога. До сих пор не могу ходить на «платформах». Вижу, вы улыбаетесь… Кстати, я тогда была очень худой.