Мужчины смотрят по телевизору мою программу, и у них складывается мнение, будто я ветреная, легкомысленная… На первом же свидании большинство сразу лезут целоваться — настырно, чуть ли не насильно.
Мне звонят тучи поклонников, отбоя нет. Есть, например, настоящий маньяк, который путает меня с Аней Семенович и говорит мне с придыханием: «Анечка!», а потом рассказывает, как проткнет мою грудь и оттуда брызнет силиконовый сок!
Разные случаются истории.
На одной вечеринке пару лет назад ко мне начал приставать сильно подвыпивший молодой человек — я упала и сильно ушибла ногу. Сначала показалось, что ничего страшного, но нога болела все сильнее, и пришлось лечь в больницу — вырезать мениск. Однако именно это помогло мне пережить расставание с Давидом, моим бойфрендом. В больнице я провалялась очень долго, потом заново училась ходить — словом, одна проблема отвлекла от другой, иначе бы я наверняка долго этот разрыв переживала.
С Давидом мы познакомились по телефону через моего друга, подолгу общались заочно и только потом встретились — я полетела к нему в Берлин.
Он жил там уже пятнадцать лет, у него был грузинский паспорт, и из-за конфликта с Грузией его не пускали в Россию. Давид — бизнесмен, занимается ценными бумагами. Мы встречались в разных странах, много путешествовали — я обожаю путешествия. Давид умный, начитанный, хорошо знает историю, с ним можно говорить абсолютно обо всем. Мы любили гулять вдвоем — нам нравилось просто ходить, молчать и смотреть по сторонам. Давид привык к ровной жизни в Берлине, у него все спланировано: через год буду делать то-то, через три — то-то, жить буду там-то, доход будет такой-то... А меня это злило. С трезвомыслящим, твердо стоящим на земле человеком мне трудно. Я страшная фантазерка, мечтательница, вечно витаю в облаках, не слежу за временем, не умею просчитывать… Очень спокойно отношусь к таким вещам, как колебание курса акций или падение рубля.
А ему все это было страшно важно — он с головой был в бумагах, по утрам смотрел котировки, в обед смотрел котировки... В какой-то момент я перестала видеть в его поступках любовь, чувствовать его эмоции. А Давид, видимо, рассуждал по-своему: зачем каждый день говорить о любви — если он со мной, значит, и так понятно, что меня любит.
В результате накопились претензии, а сдерживаться я не умею, и вся наша жизнь превратилась в сплошные разборки. Постоянное выяснение отношений, переживания... Я объясняю — он не понимает. Он объясняет — не понимаю я. Ну как можно требовать от лисы, чтобы она стала волком? Это ведь совсем разные животные. Вся жизнь может уйти на объяснения — дескать, я такая. Ну а он-то другой! К тому же мы так редко бывали вместе.
Словом, однажды устав от бесконечных разлук, я позвонила Давиду из Москвы в Берлин и сказала, мол, мы все время порознь, тебя не пускают в Россию, и я к тебе уехать не могу. Надо что-то придумать, а ты ничего не придумываешь. В конце концов, раз все так у нас сложно, значит, нужно расстаться… С одной стороны, я говорила вроде бы логичные вещи, но, с другой, мне конечно же хотелось, чтобы он совершил какой-то поступок, разозлился, чтобы почувствовал, что меня теряет, и сделал что-нибудь сумасшедшее. Ждала беспрерывных звонков — мол, бросай работу и приезжай ко мне навсегда. Но Давид понял меня по-своему и ничего этого не сделал. Решил, что раз я так считаю, значит, так тому и быть. Он меня любит, конечно, но что уж тут поделаешь... В Москву он в результате приехал только для того, чтобы сообщить — у него уже другая жизнь. И другая женщина.
Вообще-то я уверена, что людей надо подбирать по гороскопу, а для этого нужен хороший астролог.