«Мне нравится мое одиночество. Люблю, что живу одна. У меня спрашивают: «Что же ты, не могла замуж выйти?» Почему не могла? Могла! До сих пор предлагают выйти замуж, в любви признаются. Но мне не надо, чтобы рядом постоянно кто-то находился».
— Лариса Анатольевна, мы встречаемся с вами накануне юбилея. Расскажите, пожалуйста, какие дни рождения были самыми необычными?
— Как-то я одна улетела в Париж. Посидела в ресторанчике, выпила бутылку вина, съела буйабес. Когда шла назад, наткнулась на лежащего клошара, который устроился ночевать на тротуаре. Упала рядом, потом встала и каким-то чудом в темноте нашла гостиницу — ведь даже когда было светло, я терялась на этих улицах. А днем мне все звонили, поздравляли. Тогда только появились мобильные телефоны, и так приятно было говорить: «Я в соборе Парижской Богоматери сейчас».
А на другой мой день рождения мы с моим средним внуком Матвеем поехали в Венецию. На гондоле 4 марта ради такого случая прокатились. Причем я чуть не свалилась за борт. Разозлилась, что так дорого и так мало нас катали, да еще на пять минут раньше причалили, и, когда выходила, споткнулась, чуть не упала в воду. Теперь вспоминаю с улыбкой.
А в этом году у меня по плану Питер в начале весны. Поеду туда с сыном и невесткой. Может быть, соседка с нами. Я решила, правильно встречать свой день рождения в городе, где родилась. Да и шумную компанию собирать как-то не хочется. Хотя обычно ко мне всегда много народа приходит, я всегда все отмечаю, собираю друзей и знакомых, всех угощаю. Я вообще по природе своей очень люблю людей, общение.
— И вас тоже очень любят. Когда я перед интервью сказала, что иду к вам, мне стали говорить, какая вы прекрасная, гостеприимная, открытая, и вообще много-много теплых слов наговорили. Никогда не слышала такого единодушия в оценке человека. И я понимаю, это потому, что вы сами с большой любовью относитесь к людям. Круговорот любви.
— Вы меня захваливаете. Но я ведь не такая уж и идеальная. Идеальных людей не существует. Всем есть кого ненавидеть и кому завидовать. Мне тоже иногда становится завидно, но пытаюсь заглушить это чувство. Например, хочется такие хоромы, как у многих наших звезд шоу-бизнеса или у молодых актеров, которые имеют огромные дома, дачи, квартиры большие. Завидую, конечно, а потом думаю: «Ну а что делать, что Бог дал, это тоже неплохо».
Не могу сказать, что прожила какую-то ужасно плохую жизнь и что мне сейчас очень грустно и скучно от одиночества, — нет, такого ничего нет. Это благодаря маминому характеру, который мне передался. Она была теплая, гостеприимная, всегда готовая отдать последний кусок хлеба. Все-таки блокада сплачивала людей, формировала характер. Мне кажется, эта доброта во мне от мамы-блокадницы, она действительно была очень добрым и щедрым человеком. Когда приходили гости, она всегда готовила, накрывала стол и смотрела, чтобы все ели и обязательно говорили: «Вкусно!» Она тогда расцветала. А 125 граммов хлеба она помнила до конца своей жизни. И мне так же важно всех накормить и угостить...
