Когда моя героиня погибла, зрители не могли с этим смириться, как будто это случилось не в кино, а по-настоящему. Мне стали писать: «Марина, можно мы придем к вам на спектакль? Хотим убедиться, что вы живы». Некоторые просили: «Не могли бы вы записать видеообращение для моего ребенка? Он ревом ревет». Взрослые тоже плакали. Приходили очень трогательные письма.
Одна женщина написала, что сама врач и в силу разных обстоятельств очень долго находилась в состоянии стресса и копила свои эмоции внутри. А потом посмотрела «Скорую помощь», и история Раи так пересеклась с ее собственной, что впервые за большой период времени ее словно прорвало, она разрыдалась и выплакала свою боль. Такой вот катарсис. В эти моменты понимаешь, что не зря занимаешься актерской профессией, если твои работы врачуют душевные раны и помогают людям обрести гармонию. Это своего рода терапия. Я Раю очень люблю.
— Почему продюсеры решили убить одну из самых ярких и популярных героинь?
— Вопрос со звездочкой.
С точки зрения развития сюжета это легко объяснимо: хотели обновить историю. Мне заранее сказали, что Рая погибнет. Но даже когда я прочитала об этом в сценарии, все равно долго не могла поверить. Помню, ехала в Ярославль на съемки другого проекта и рыдала всю дорогу. Люди узнавали: «Здравствуйте, вы Марина Доможирова? Вы Раю играете?» А я слезы вытирала и думала: вот сейчас они смотрят на меня и считают такой же истеричкой, как моя героиня. Меня же довольно жестко критиковали в начале сериала, говорили: «Нормальные женщины так себя не ведут». Настолько живой образ нам удалось создать, что зрители не разделяли актрису и персонажа.
Пережитый стресс, видимо, подкосил мой иммунитет, и я подхватила ковид. Когда приехала на съемки «Скорой помощи», силы покинули. После грима я села в вагончике и на площадку не вышла. Организм как будто отказался сниматься, зная, что Рая должна умереть.
— Какие отношения у вас сложились с Куценко?
— Хорошие, дружеские. Хотя примерно раз в сезон мы ругались, отстаивая свою точку зрения. В какой-то момент я могу уступить, если это что-то не принципиальное, я пластичная, но мне нельзя что-то навязать, если это противоречит моему видению роли. Гоша иногда придумывает свое: «Сыграй вот так! Сделай так!» Он же великий артист, на большом опыте, ему хочется помочь, подсказать. Это здорово, но каждый исполнитель знает свою роль лучше.
Однажды на площадке зацепились по поводу того, как правильно мерить давление. Наверное, просто устали, тогда у нас был жесткий график. В итоге Богдан Дробязко остановил съемочный процесс: «Так, сейчас все отходим, их не трогаем». И 70 человек ждали, пока мы полчаса выясняли отношения. Это была просто сцена из супружеской жизни. Мы настолько срослись с нашими персонажами, что близко к сердцу принимали сущую ерунду. Но это, скорее, исключение. Работать с Гошей огромное удовольствие, он Артист с большой буквы!
— Наверное, вы уже и сами можете оказать медицинскую помощь?
— Был смешной случай, когда я приехала в Питер на съемки «Морских дьяволов», чередовавшиеся со съемками «Скорой помощи». Мой друг, художник-постановщик, попросил приехать и сделать ему укол. У него разыгралась аллергия на холод. Я удивилась:
