— Экранизацию «Мастера и Маргариты», которую снял Владимир Бортко и где вы сыграли конферансье Жоржа Бенгальского, довольно часто показывают по разным телеканалам. Как вам работалось?
— Хорошо работалось, меня окружали интересные партнеры. Мы же общались не только на площадке, но и за ее пределами. Саша Абдулов, игравший Коровьева, все время рассказывал забавные истории, курил одну сигарету за другой. А однажды он чуть не убил фотоаппаратом парня, который, как выяснилось, притаившись за дверью, снимал нас в гримерке, не спросив Сашиного разрешения. В то время за мной так никто не подглядывал и с фотоаппаратом из-за угла не наскакивал. А на Сашу велась целая охота, поэтому он так бурно реагировал.
C картиной произошла примерно та же история, что и с фильмом Мамина. Я снова не хотел сниматься, то есть хотел, но не в этом фильме. Для меня «Мастер и Маргарита» — это такая программная книжка, в течение сорока лет я находился под ее гипнозом, знаю текст наизусть, записал диск, где читаю роман целиком. И в жизни часто использую цитаты из этого произведения. Проглотил роман в 15 лет, рос и взрослел вместе с ним, перечитывал каждые полгода. Какие-то кусочки, сюжеты, персонажи, в которых влюбился, использовал в капустниках.
Мне почему-то казалось, что экранизировать это произведение не нужно, настолько оно литературное, настолько Булгаков погружает читателей в неповторимую атмосферу. Я не хотел видеть любимых персонажей с хорошо мне знакомыми и известными лицами. Ну какой же он Мастер? Это же мой однокурсник Саша Галибин, зачем мне навязывают именно такой образ? Хотя я не против Саши. Мне кажется, что трех главных персонажей — Воланда, Мастера и Маргариту должны были бы играть неизвестные актеры. Как должен выглядеть дьявол? У Булгакова есть описание: одни говорили, что он был был роста громадного, хромал на левую ногу, другие говорили, маленький был, хромал на правую ногу. Ни одно из этих описаний не соответствует истине, прежде всего ни на какую ногу он не хромал. Я вижу на экране взрослого, очень мной любимого Олега Валерьяновича Басилашвили в роли Воланда. А мне казалось, что Воланд — такой сорокалетний мужчина, который покоряет сердца, во всяком случае, он должен быть Мефистофелем, Дон Жуаном, не красавцем, но существом, от которого глаз не оторвать. Это каким же должен быть артист, чтобы играть дьявола! В нескольких картинах это получилось у Аль Пачино, но уверенности, что он справился бы с ролью Воланда, у меня нет. Они не понимают, что происходило у нас. «А что это за шаги такие на лестнице?» — «А это нас арестовывать идут». Их никто арестовывать не ходил. Ну, случались мелкие неприятности, Великая депрессия, охота на ведьм. Мы же масштабно мыслим и масштабно поступаем.
Однажды я позволил себе шутку на съемочной площадке: «У меня такое впечатление, что в концепции нашего режиссера герои романа умирают от старости». Не знаю, дошла ли шутка до Владимира Владимировича. Я мыслил так: Понтий Пилат — действующий кавалерийский офицер. Да и всем героям романа до сорока лет. Тогда понятно, почему схлестываются непримиримые, максималистские позиции Иисуса, Пилата, Иуды. Хотя Булгаков дает простое объяснение поведению Иуды и Пилата — жадность, трусость. Не раз задумывался: неужели Булгаков так прост?
