«Много лет я работала с архивами Любови Орловой, встречалась с теми, кто ее лично знал. В этом материале собраны редкие факты. Телеведущий Глеб Скороходов писал о детстве актрисы. Биограф Михаил Куницын прокомментировал самые распространенные мифы об Орловой. А актриса Татьяна Бестаева, работавшая с Любовью Петровной в Театре Моссовета, вспоминала о поздних годах актрисы», — рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.
Глеб Скороходов: Орлова бывала на балах в доме Льва Толстого
«У Любови Петровны дома мне порой попадались в руки очень странные фотографии, которые она, кстати, никогда не выставляла на комодах, все было припрятано, — пишет Глеб Скороходов. — На одном групповом снимке какое-то лицо густо замазано чернилами. На другой карточке от ее отца почему-то осталась лишь голова, а грудь — отрезана... В метрике замазано происхождение матери, не разобрать... Все эти документы и фотографии будто бы были на всякий случай подготовлены к тому, что если кому и попадутся в руки, не расскажут всей правды. А правда в том, что отец ее, аристократ Петр Орлов, служил в военном ведомстве и имел высокие царские награды. А мать — из старинного рода Сухотиных, была в родстве с семьей графа Льва Толстого, о чем я узнал, увидев дома у Любови Петровны книгу Льва Николаевича с его собственным автографом — «Любочке. Л. Толстой». И эту книгу она показывала только своим. Однажды обмолвилась, что девочкой была на прекрасном детском балу у Толстых. Но разве о таких вещах можно было рассказывать, к примеру, на встречах со зрителями? Даже в 70-е годы Орлова избегала говорить о своем происхождении. В анкетах она всю жизнь писала: родители из служащих. Но я смотрел на Орлову и понимал: это классическое дворянское воспитание, этот дух роскошных гостиных, взыскательного светского общества, все это было впитано ею в детстве, и никакие годы советской жизни не могли это стереть.
Разговаривая с ней, а впоследствии читая ее архив, я все более и более убеждался: ее путь не только не был усеян розами, а наоборот, был трудным, каменистым... Был момент, когда кто-то попытался сбросить, казалось бы, неприкосновенную Орлову с пьедестала. Как обычно, началось все с разгромной публикации. В газете «Советское искусство» 10 июня 1938 года была напечатана заметка под заголовком «Недостойное поведение». О том, что произошло, Орлова написала в секретном письме на имя высокого начальника ЦК, копия которого сохранилась: «В резких, оскорбительных тонах газета обвиняет меня в рвачестве и даже в жульничестве. Газета пишет, что я потребовала и «ухитрилась сорвать» по 3300 рублей за каждое свое выступление в Киеве и Одессе, в то время как приказом Комитета по делам искусств установлена максимальная оплата моих концертов в 750 рублей (указаны цены 30-х годов, до денежной реформы. — Прим. ред.). В этой заметке факты не соответствуют действительности <...>. Несмотря на несправедливую, по-моему, оценку <...> моего гонорара, я все же никогда не отказывала ни одной организации, желающей меня послушать <...> выступала много раз бесплатно перед различными аудиториями, выступила также и с полным концертом бесплатно и в Одессе в пользу детей и женщин героической Испании (сбор от этого концерта был 13 000 рублей). Но я считаю, что в концерте, где обеспечен аншлаг на 15 000 рублей, несправедливо платить мне 750 рублей. <...> Я согласна выступать при такой оплате, но пусть цена билета будет установлена не в 25 рублей, а в 3 рубля, чтобы каждый трудящийся мог свободно прийти на концерт... Если я даже не права и совершила ошибку, было много путей указать мне на нее, сделать мне товарищеское замечание, а не шельмовать на страницах всесоюзной газеты. <...> Мне непонятно, почему «Советское искусство» не поместило ни одной хотя бы маленькой заметки о моей актерской работе в кино <...> ни одной строки по существу моей работы, а поместило такую резкую, несправедливую, оскорбительную заметку, дискредитирующую меня, как советскую артистку. Прошу вас рассмотреть мое письмо. 14 июня 1938 г. Заслуженная артистка Республики, орденоносец, Любовь Орлова».
