Первые полгода я не понимал, где нахожусь, не мог поверить, что со мной Райкин разговаривает. Отдавал себе отчет: надо что-то с собой делать. Однокурсник очень смешно меня копировал: «Эй, пацаны, надо что-то думать, а то вызвездят на фиг».
— Максим Владимирович, Первый канал снова показал сериал «Шифр», где вы сыграли одну из главных ролей — оперуполномоченного Агарина. И снова зрители прильнули к экранам, о чем свидетельствуют высокие рейтинги.
— Я благодарен «Шифру», это дорогой и интересный для меня проект. В первый сезон попал случайно. Мечтал сняться у Сергея Урсуляка в «Ненастье», слышал, что он вошел в подготовительный период и сидит на «Мосфильме». Люблю этого режиссера с тех пор, как посмотрел «Ликвидацию». Договорился со знакомой, работавшей на студии, что закажет мне пропуск. Приехал, а пропуска нет. Не ехать же назад, тем более что жил я тогда далеко, в Подмосковье. Перемахнул через забор и отправился искать съемочную группу. Планировал поговорить с Урсуляком, попроситься на пробы. Искал Сергея, но вдруг случайно заметил Веру Сторожеву, которая шла по коридору. У Веры Михайловны я уже снимался в небольшой роли в мелодраме «В зоне доступа любви». Догнал, поздоровался. Она пристально на меня посмотрела: «Ух, какое у тебя лицо советское. Мы как раз запускаем историю из тех времен. Зайди к нам, почитаем сценарий». Позже пригласила попробоваться с партнерами.
Так я был утвержден в «Шифр» на роль Агарина. «Шифр» — успешный проект, талант режиссера и замечательных художников-постановщиков словно на машине времени переносят зрителей в середину прошлого века, погружают в другую реальность. В кадре все продумано до мелочей. Вера Михайловна как никто чувствует этот материал, у нее хочется почаще появляться в кадре. Зная, что будет еще один сезон «Шифра», попросил: «Напишите моему персонажу побольше сюжетных линий. Давайте внедрим моего героя в банду, как Шарапова. Или расширьте любовную линию со Светой Колпаковой, чтобы было что играть. Сделайте что-нибудь, а я не подведу».
— Вас услышали, любовную линию дописали?
— Любовная история пришла от другого режиссера. Начну с конца. Я болел, когда получил текст эпизода мелодрамы, название которой пока не вправе разглашать. К пробам готовился, но подскочила температура, бил озноб, так что заучивал текст лежа, надеясь, вдруг все отменится или перенесется на другой день. Не перенеслось! Ковидом уже переболел, риска кого-то заразить не было. Думаю: надо ехать. Такого принципа придерживался мой мастер Константин Аркадьевич Райкин — что бы ни случилось, профессия прежде всего, только смерть может оправдать то, что ты не явился.
Накануне случайно пересмотрел «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом. Он на экране бегал в майке-алкоголичке. Порылся в шкафу, и похожая майка мне попалась. На роль хамоватого мужа героини пробовался с женой, актрисой Викторией Корляковой, и Варей Шмыковой. И, видно, поймал кураж: забыл про озноб, залихватски сорвал с себя свитер, остался в майке, выдал текст с хрипотцой в голосе. Потекла живая энергия, вроде по ощущениям получилось у меня неплохо. Но режиссер, еще одна талантливая женщина, подошла к кастингу серьезно. Она одновременно и автор сценария, так что вложила в историю много личного, понимала, о чем написала, плела свои кружева, и это прекрасно! Так что на очередных пробах моей партнершей была Наташа Кудряшова.
Она молодец, я у нее снимался в «Герде», Наташа была режиссером фильма. Но мой эпизод, где героиня встречает парня с прибабахом, ушел под нож, в итоге не смонтировался. Наташа переживала, просила прощения, а я ее успокаивал: «Не смей извиняться! Все нормально». Я адекватный, профессиональный человек, так что мы продолжаем дружить. Даст бог, еще поработаем вместе. Попробовались, Наташа похвалила: «Ты такой клевый!» Самому судить сложно, иногда думаешь, что сыграл гениально, ну просто «дал Смоктуновского», но тебя не утверждают. А иногда кажется: господи, какой позор! И тут тебе говорят: «Гениально!» — и дают роль.
