В общем, дала понять Олегу, что мы можем оставаться только друзьями. Какое-то время он злился, а сейчас нормально общаемся. Понятно, что все рядом: и Бог, и дьявол, и добро, и зло. Но если ты воцерковленный человек, исповедуешься, причащаешься, тогда полностью живи по этим законам. Либо признай, что ты грешник, что вовсе не означает неверующий, и не парь мозги. Двойные стандарты вызывают у меня отвращение. Если я делаю что-то, то не осуждаю себя, если я себя осуждаю, то не делаю.
После разрыва тем не менее переживала. Поначалу я была Олегом очарована. Казалось, встретила высокодуховного человека. Что тут скрывать, влюбилась, понадеялась: из этого получится что-то серьезное. Но...
— После такой истории явно надо передохнуть...
— Так и было. Прошло года полтора. Однажды мы с ребятами поехали покупать шпаклевку, надо было завершить ремонт в безликой съемной квартире на Ходынке. Хотелось сделать ее уютной. Заглянули в пиццерию, пока ждали, когда принесут заказ, около нашего стола затормозил парень. В черном капюшоне, черных очках, явно после трехдневной клубной тусовки. Остановился и говорит:
— Ой, это же вы из «Глухаря»?! Вы умножали шестьдесят пять на тридцать семь?
— Какие шестьдесят пять на тридцать семь?
— Ну как же, в фильме вы едете с Карповым в машине и он говорит: «Умножь-ка шестьдесят пять на тридцать семь». У вас там такая классная сцена!
Тут я ее вспомнила. Подумала: какой знаток моего творчества! А парень, которого звали Антон, что называется, «присел на уши»: будет ли продолжение «Глухаря», будет ли сниматься Максим Аверин? Меня все эти вопросы настолько достали, что готова была попросить: «Молодой человек, можете нас покинуть? Мы тут обедать собрались». Но вместо этого вдруг призналась, что в последний год всерьез увлеклась рэпом, у меня это неплохо получается, хочу записать диск. Он спустил черные очки на кончик носа:
— Детка, ты ничего не знаешь про рэп!
Я?! В тот момент я смотрела рэп-баттл Оксимирона. Дерзко, но такие парни меня цепляют! И тут он достал телефон, включил музыку и начал под нее импровизировать:
— Увидел эту красотку, и даже черные очки захотелось снять, чтобы насладиться твоей красотой, знаю тебя, подожди, постой, ты будешь ругаться, что я сейчас нетрезв, в твою жизнь залез.
Мне понравилось. Дети, глядя на нас, завизжали:
— Влюбились!
Я как завороженная смотрела на Антона. Даже не думала, что так бывает. А он продолжал:
