В восьмидесятые его называли секс-символом поколения. Главные роли в Театре Маяковского, съемки в кино. И вдруг на пике известности Мартынов неожиданно исчезает. Где он? Чем занимается? О своем бывшем муже рассказывает актриса Татьяна Муха.
Интересно, что мои первый и второй мужья были любимыми партнерами Дорониной. С Сашей Мартыновым они играли в спектаклях «Да здравствует королева, виват!» и «Кошка на раскаленной крыше» в Театре Маяковского. А Валентин Клементьев, ведущий актер и режиссер МХАТа имени Горького — по сей день ее правая рука. Татьяна Васильевна всегда ценила в мужчине внешность — породу, стать. А Саша и Валя — красавцы-викинги, блондины со светлыми глазами.
Со своим первым мужем Валей Клементьевым я повстречалась в ГИТИСе. Поступать в московский театральный вуз приехала из Львова. Всеволод Порфирьевич Остальский сразу же со второго тура взял к себе на курс. Я была очень строгой девушкой и на однокурсников не обращала внимания — переживала свою первую несчастную любовь. Справиться с болью помогала учеба: с утра до вечера с удовольствием репетировала, бегала по библиотекам. После первого же показа отрывков педагоги очень хвалили. Продержалась так до третьего курса, пока меня неожиданно не позвали замуж.
Валечка Клементьев учился на курс младше, у Колосова и Касаткиной. Как-то мы с Танюшей Корецкой разучивали к экзамену сцену из тургеневского «Месяца в деревне». «Чего-то не хватает... — задумчиво говорит Таня и выглядывает в окно. Внизу в скверике сидят «касаткинцы»: Валя Клементьев и Миша Неганов. Оба виртуозно играли на всех инструментах, какие только существуют. — А что если музычку пустить, это деревня все-таки», — вдруг осеняет Танюху.
...Мальчишки за кулисами тихо наигрывали мелодию — Валя на домре, Миша на балалайке, пока мы с Таней показывали отрывок. И в сцене на качелях появилось настроение. Мы сдали экзамен на отлично. После каникул в сентябре начались занятия. И вдруг ловлю себя на мысли, что наши «виртуозы» все время на глаза попадаются: куда ни пойду — там они! Особого значения этому не придала: «Просто стала их узнавать, вот и все». Однажды Валя, осмелев, подходит: «Таня, можно тебя пригласить в театр, на «Женитьбу»?»
А чего же не пойти? Это был знаменитый спектакль Эфроса «На Бронной» с Николаем Волковым, Львом Дуровым, Ольгой Яковлевой. Потом Валя проводил до общежития. У дверей, прощаясь, вдруг выпалил:
— Выходи за меня замуж.
Я оценила юмор: не зря же на спектакль «Женитьба» сводил. И шутя, отвечаю:
— Конечно выйду!
На следующий же день весь институт гудел: «Клементьев женится на Мухе!» Одним словом, жених и невеста, тили-тили тесто. Ничего, думаю, рассосется как-нибудь. Но не тут-то было. Валя повел меня знакомиться с мамой. Любовь Васильевна воспитывала сына одна, на ее попечении были еще бабушка и брат-инвалид. С Валиным папой она рассталась.
У нас на курсе с первого года обучения был сухой закон. В сентябре, после «картошки», отчислили самых отчаянных выпивох кроме Наташи Стриженовой, дочки Олега и Марианны Стриженовых. Мы своими семнадцатилетними умами сразу смекнули: блатная! А у «касаткинцев» оказался очень разбитной курс. Там царил сплошной праздник, в котором Валя активно участвовал. Первую в своей жизни рюмку я выпила именно в его компании.
Клементьев не отходил ни на шаг: дарил цветы, всюду сопровождал, ездил с нами в Таллин. Мы ссорились, расставались на какое-то время, когда выдерживать Валин «недуг» было уже не под силу. Однажды он решил хитростью вымолить прощение. Подговорил друга дать ему в глаз. Расчет был простой: увижу его истекающим кровью и сердце мое каменное тут же дрогнет. А я сразу поняла — инсценировка. Ссадину, конечно, Вале промыла, но ему пришлось клятвенно обещать бросить пить. В начале четвертого курса мы поженились. Свадьбу устроили родители в ресторане гостиницы «Москва».
