— Нормально.
— Я заеду, что тебе купить?
— Да что хочешь, на твой вкус. Я ничего особенно не хочу.
И вот я у нее, сидим на диванчике, и сестра привычно молчит.
...Была ли Таня несчастна? Не говорила никогда. Думаю, страдала. Все же личная жизнь не сложилась. В профессии блеснула яркой вспышкой, но ведь могла бы сделать гораздо больше — позволяли энергетика, талант. Но не случилось, и тоже кого теперь винить?
Конечно, ей хотелось работать. В девяностые и нулевые снялась в нескольких фильмах. Не хочется говорить плохо о режиссерах и их картинах, но после планки, заданной Калатозовым и Урусевским, все было, мягко говоря, не то: обмельчал кинематограф.
Как-то Таня попала в больницу с отравлением. Газеты тут же принялись трубить, будто звезда пыталась покончить с собой. На самом деле — сестра иногда путала лекарства, могла принять несовместимые друг с другом препараты. Но умирать она не хотела. Наоборот, говорила: «Радуюсь, что у Мити все хорошо. Ждать в гости его и внучку Танечку — вот это теперь моя работа».
Да-да, Митя назвал единственную дочь в честь своей мамы. Это о многом говорит. Как и то, что с малышкой он учит русский язык, внушает ей: это наши корни, нельзя забывать родную речь.
Митя не раз звал маму к себе в Америку. Но она отказывалась наотрез: «Ну куда я поеду? У меня здесь Дом кино, меня знают, а там все чужое, не наше».
Сейчас племянник звонит мне почти каждый день: «Лёна, давай сюда, в США, мы родные и должны держаться вместе, я сделаю тебе вызов». Но и я не хочу, почему-то не люблю Америку, мой дом здесь. А за Митю я рад — он востребованный специалист, работает в радиологии сразу в трех клиниках. Правда, совсем не отдыхает. Его мобильный включен даже ночью: могут вызвать в любой момент. Он — профессионал. Если бы у нас врачи были такими! Думаю, как минимум моя сестра пожила бы еще. Ей не повезло попасть в клинику в праздничные майские дни.
Начиналось вроде бы невинно: поднялось давление, закололо сердце. Видимо, Таня все же переволновалась: в Доме кино готовили большой творческий вечер в честь ее восьмидесятилетия. Звонили, уточняли списки гостей, кого она хотела бы видеть. Такого внимания сестра не испытывала давно.
За месяц до того позвонили с Первого канала с предложением сделать ремонт в ее кухне. Чуть раньше ТВЦ отремонтировал ей спальню. На время ремонта сестра по моему предложению уехала в санаторий в поселке Снегири — подальше от шума и пыли, да и подлечиться. Тоже эмоции, напряжение.
Вот и занедужила. А тут четыре выходных подряд. Я пришел к ней в больницу третьего мая и сказал, что заберу ее четвертого — это был день рождения сестры. Но четвертого мая было не до праздника: Таня еле дышала. А рядом ни одного доктора, только медсестра копошится в лекарствах. Я попросил:
— Пожалуйста, позовите врачей!
В ответ услышал растерянное:
— Да-да, конечно, правда, из-за праздников у нас всего один врач, дежурный, на всю клинику, но вы не переживайте — как только он освободится, обязательно его позову.
И я расслабился, успокоился, уехал, твердо решив на следующий же день забрать Таню домой. Но наутро мне сообщили, что ночью ее не стало.
Напоследок хочу внести ясность еще в одну историю. В девяностые, когда умерла мама, в Таниной жизни появился некий Эдуард — тезка Машковича. Мужчина лет пятидесяти, а Тане было под семьдесят. Все та же «желтая» пресса приписывала им любовные отношения. Даже как-то написали, будто этот господин хочет жениться на Тане. И тут же заметили: мол, пусть она будет осторожней, как бы квартиру не отобрал, сколько случаев — женятся на старушках и отнимают квадратные метры. Могу сказать: Таня ни за что не вышла бы замуж, тем более не отдала бы жилплощадь. Ведь в квартире прописан Митя — и случись что с мамой, все достанется ему и никому другому.
К тому же этот самый Эдуард был женат и воспитывал двоих детей. Тане он просто помогал: разбирал ее бумаги, делал ремонт, я уверен, за деньги Тани.
Сестра познакомила меня с этим человеком, который называл себя ее другом. Мы не раз пересекались у Тани дома. Я благодарил:
— Спасибо, Эдик, за то, что делаете для моей сестры, — сам я сейчас с отцом и не могу бывать здесь чаще.
— Не переживайте. Мне это совсем не в тягость, напротив, большая честь помогать такой великой актрисе.
