Я опрометью бросилась по ступеням на улицу: надо спасаться, бежать, звать на помощь. Вслед раздались глухие выстрелы — один, второй, третий. Миша заслонил меня от пуль…
Впоследнее время газеты и телевидение вновь вспомнили о Михаиле Круге. Следствие обещает в скором времени назвать имена убийц моего мужа, предъявив неопровержимые доказательства. СМИ наперегонки принялись описывать кровавую трагедию, случившуюся десять лет назад в нашем доме в Твери. Но разве кто-то может достоверно знать, как происходило на самом деле?
Все эти истории, переданные с чужих слов, порой далеки от правды, поэтому я впервые решила рассказать о нас с Мишей.
Началась эта история в Челябинске, куда король русского шансона приехал с концертами. Я, конечно, знала, кто такой Михаил Круг. И «Владимирский централ» не раз слышала. Только не понимала: почему именно эта песня самая популярная? У него же столько других — замечательных.
В тот вечер в ресторане «Малахит», где я работала официанткой, Михаила Владимировича ждали к ужину. В большом зале накрывали банкет человек на триста. Ко мне подошел директор ресторана Александр Петрович Гирь.
— Глазко, — он всегда всех называл по фамилии, — в «Шкатулке» будет обедать Михаил Круг.
Он ничего не жрет. Ни помидоры, ни лук, ни чеснок. У него аллергия. Ты у нас самая ответственная, вот и проследи, чтобы без нареканий обошлось. Чтоб сыт был и доволен.
Не думаю, что я была самой ответственной — у нас в ресторане все не лыком шиты, — просто я еще и новенькая. На кого, как не на меня, повесить неудобного клиента.
Попыталась отговориться:
— Александр Петрович, да вы что, у меня на банкете два огромных стола!
Но директор был непреклонен:
— Справишься. Ничего не знаю.
Отношения с девочками на кухне у меня были хорошие, поэтому обслужить привередливого клиента получилось без проблем.
По-моему, остался доволен. Хотя заглядывать Михаилу Владимировичу в глаза времени не было. Бегала из одного зала в другой как заполошная, делала свое дело. Уже когда подавала чай, заметила, что Круг о чем-то шепчется с нашим директором.
И тут Петрович меня окликает:
— С тобой поговорить хотят. Садись.
— Александр Петрович, не могу, я же на работе.
— Садись, я сказал.
Петрович наш был человеком грубоватым, но не злым. Села я, ручки сложила на коленях, глаза опустила — скромная очень была. Сейчас смотрю старые фотографии, сравниваю с нынешними — словно два разных человека на них.
— Ирин, иди ко мне работать, — говорит Круг.
Думаю: «Он в своем уме?», но молчу.
— Я не шучу, — продолжает Михаил.
Вокруг все улыбаются, а я ни слова в ответ.
Тут он взгляд мой перехватил и понял, что я ему сказать хотела, но стеснялась.
— Ничего плохого не думай, будешь костюмером, поедешь с нами на гастроли, зарплату тебе положим, не обидим.
— Поняла, что тебе сказали? Все, иди, — подытожил Петрович.
Я пожала плечами, вежливо ответила: — Спасибо, — и пошла работать.
Было уже далеко за полночь, мы убирали столы после банкета, когда ко мне снова подошел наш директор: «Миша хочет с тобой поговорить».
Я испугалась: мало ли что придет в голову этому Кругу, а если приставать начнет?
