Все тайны сериала «Слово пацана»

На НТВ 15 апреля стартует нашумевший сериал, который стал одним из самых обсуждаемых проектов в России, а сыгравшие в нем юные актеры в одночасье проснулись звездами.

Еще до выхода «Слова пацана. Кровь на асфальте» на телевидении он побил все существующие рекорды популярности, обрастая миллионами фанатов и мемами, мгновенно ушедшими в народ. В сериале показаны события, происходившие в «криминальном Татарстане» в конце 80-х годов прошлого века, когда подавляющая часть «банд» состояла из обычных парней, часто вчерашних школьников.

Почему этот сериал стал настоящим феноменом, в чем секрет оглушительного успеха? Рассказывают создатели и актеры нашумевшего проекта.

«Я точно знал, что это будет хит»

Рассказывает сценарист сериала Андрей Золотарев:

— Идея проекта принадлежит Жоре Крыжовникову. Он прочитал книгу Роберта Гараева «Слово пацана. Кри­минальный Татарстан 1970—2010-х», которая представляет собой сборник интервью бывших бандитов, рассказывающих про ту эпоху, про правила жизни в те времена. Жора пришел ко мне с этой идеей. Дальше мы сели придумывать конкретных персонажей. Наверное, все сложилось в момент, когда мы поняли, что нам было бы интересно сделать историю про двух друзей (Андрей Пальто и Марат Адидас-младший).

— При написании сценария вы ориентируетесь на зрителя?

— Да, конечно, ориентируемся, но надо учитывать, что существует два вида зрителей. Есть предполагаемый, которого знаешь не так хорошо, а есть мы сами в кресле перед телевизором. И поэтому есть смысл больше ориентироваться на свой вкус, это единственный способ сделать что-то хорошее. Жизнь сложная штука, иногда бывает хеппи-энд, а иногда нет. И сценарий то же самое.

— В момент создания сценария «Слова пацана. Кровь на асфальте» вы с Крыжовниковым понимали, какой успех вас ждет?

— Мы знали, что история интересная, но не понимали, что резонанс будет настолько мощным. Вот представьте: вы спортсмен, разбегаетесь, у вас есть шест и планка, которую вы должны преодолеть. Вы ее поднимаете относительно предыдущего рекорда, а не на безумно большую высоту. Конечно, мы не ожидали такого бума в реальности, просто потому, что подобного у нас еще не было. Но я совершенно точно знал, что это будет хит, я ходил и всем знакомым рассказывал: «Ребят, подождите, сейчас выйдет «Слово пацана», мы всех порвем!»

— При написании сценария у вас в голове уже были актеры, которых вы представляли в ролях?

— Наверное. Но если текст хороший, режиссер крепкий, а артист талантливый, то, играя, он настолько с образом срастается, что представить кого-то другого становится уже очень сложно. И тогда память работает особенным образом. В этот момент ты начинаешь думать, что вот ты себе именно такого Ералаша и придумывал, вот такой у тебя Турбо, вот такой у тебя Андрей, такой Марат, и очень сложно эту реальность соединить с теми образами, которые были в голове в момент создания героев на бумаге.

— Роберта Гараева, автора книги, вы с Жорой Крыжовниковым подключили к работе над сценарием в качестве консультанта. Что он делал?

— По сути, он был третьей головой этого дракона. Роберт присутствовал почти на всех зумах по написанию истории, он включался во все тексты, активно помогал. Рассказывал, по каким правилам эти люди жили, как разговаривали, как выглядели. Что они могут сделать, а что для них табу. То есть он был для нас неким камертоном, который подсказывал, где правда, а где ложь в этой истории.

— В какой момент вы подумали о том, что в финале зло обязательно должно быть наказано?

— Режиссер пораньше об этом задумался. А я — только когда посмотрел готовый сериал, в самом конце. Как бы это объяснить… Я просто живу с конкретными персонажами, вижу, как они развиваются, появляется предчувствие, куда они могут прийти такими темпами, но так жестко направление и линию морали изначально не выстраиваю. Если сравнивать, в этом смысле все-таки ближе Достоевский, чем Толстой.

— Не было страха, что рядом с Сергеем Буруновым и Иваном Янковским молодые, неопытные ребята померкнут?

— У меня был, но я же не на площадке работал, этот страх умозрительный. В кастинге я не участвовал и не собираюсь, есть Жора Крыжовников — суперпрофессиональный человек, который блестяще справился с этой задачей. Да, очень сложно вытащить из молодых артистов что-то такое, чтобы они заиграли на одном уровне с маститыми, замечательными актерами. Работа большая, кропотливая, и у Жоры все получилось. Ребята молодцы!

— Известно, что Жора Крыжовников непростой человек, а у вас сложился такой плодотворный тандем. В чем секрет?

— Честно говоря, я не видел очень талантливых и при этом простых людей. Жора невероятно одаренный режиссер и сценарист. Помимо этого еще есть такая штука — он не интуит. Знаете, бывают люди одаренные, но они не знают, как они это делают, идут почти на ощупь. А Жора абсолютно точно знает, чего конкретно он хочет добиться. У него есть фундаментальное образование, он прекрасно понимает драматургию, разбирается в том, кто и как пытался это сделать до него. Это невероятно круто, потому что успех, помимо таланта, заключается именно в знании технологии. Мы с Андреем Николаевичем (Анд­рей Николаевич Першин — настоящее имя Крыжовникова. — Прим. ред.) не первый раз вместе работаем, преподавали в школе кино и телевидения «Индустрия», мы даже совместные лекции вели, и это всегда — максимально круто!

— Как вы относитесь к сравнению сериала «Слово пацана» с культовым балабановским «Братом»?

— Сходство есть, потому что и наш сериал, и фильм «Брат» — это работы, у которых есть большой зритель, и к ним приковано огромное внимание. Наверное, на этом сходство заканчивается.

— А как же обаяние злой силы?

— Понимаете, тут сложная история. Мне кажется, после сериала «Слово пацана» не захочется быть бандитом. А в «Брате» Данилу Багрова мы воспринимаем иначе. В первую очередь он больше похож на народного мстителя, который стоит за правду, за своего брата, спасает его раз за разом… И только во вторую очередь мы задумываемся о том, что он, по сути, все-таки бандит и всякие нехорошие дела творит.

— Чья идея была пригласить Ивана Янковского на главную роль Вовы Адидаса?

— Подозреваю, Андрея Николаевича.

— Как Янковский готовился к роли?

— Понятия не имею. Для меня это случилось мгновенно: просто пришел человек, надел курточку странненькую, усы приклеил и вдруг резко стал Вовой Адидасом. Преображение произошло в секунду, в режиме телепортации. Этим Ваня и крут!

— Сейчас, спустя пять месяцев после премьеры сериала на платформах, уже можно сделать выводы — в чем секрет такого грандиозного успеха?

— Прикол в том, что мы не можем сделать выводы. Конечно, хочется ответить — это все потому, что мы такие крутые ребята и так все классно сделали! И это будет правдой, но не полной. Мне кажется, есть какая-то связь между нашим временем и концом 80-х — началом 90-х. Мы видим, что эти мутные годы, и музыка тех лет, и мода людям почему-то нравятся… Мы попали в какой-то нерв. Потому что иначе бы наша история не затронула столько поколений, не случилось бы настолько широкого резонанса. Сложилось множество факторов. Это похоже на какой-то камень, который мы всеобщими усилиями команды затолкали на гору, а дальше отпустили, и он сам по себе покатился кубарем вниз. И так же наш сериал набирает популярность.

— Правда ли, что персонаж Анд­рея Пальто был списан с автора книги Роберта Гараева?

— Все-таки Пальто — это собирательный образ, в нем есть черты всех понемножку, в том числе и Роберта Гараева. Не более того.

— В сложный период, когда на сериал обрушился поток критики, вас поддержал Никита Сергеевич Михалков. Крылья выросли в этот момент?

— Это вообще очень круто, я очень благодарен Никите Сергеевичу. Момент был действительно неприятный, и его искренняя поддержка дорогого стоила!

«Одежда Айгуль подчеркнула ее трагедию»

Рассказывает Дарья Фомина, художник по костюмам сериала «Слово ­пацана»:

— Костюмы в кино помогают раскрыть характер героя, поэтому подготовка была тщательной. Андрей Николаевич составил список фильмов, статей, телепрограмм, откуда можно черпать вдохновение. Мы изучали картины той эпохи: «Меня зовут Арлекино», «Авария — дочь мента», «Асса», «ЧП районного масштаба», а также документальную хронику, программу «До 16 и старше...», «Намедни». Я пересмотрела много фотографий нашей страны 80-х годов и, конечно, кадров с пацанами из группировок. Обсуждая художественное решение сериала, мы много разговаривали с Жорой Крыжовниковым и оператором Юрой Коробейниковым и пришли к согласию, что в кадре станут преобладать красный и синий цвета, как это было в СССР.

— Костюмы вы шили или искали сохранившиеся экземпляры на барахолках?

— И то и другое. Для главных героев вещи шили, потому что кино мужское, про пацанов — то есть будут драки, кровь. Для дублей нам требовалось, чтобы костюмы существовали в нескольких экземплярах. Изначально искали какие-то оригинальные вещи и делали их копии. Иногда везло и удавалось найти оригиналы в двойном экземпляре. Например, куртку Montana, которую зритель видит на Вове Адидасе: одну я отыскала в Москве, на «Авито», вторую — в Новосибирске. Мы использовали куртку как некий штамп времени, это супертрендовая вещь была в 80-х.

Свитера, которые носит в сериале герой Вани Янковского Вова, после выхода «Слова пацана» стали сравнивать со знаменитым свитером Данилы Багрова из культового фильма «Брат». Безусловно, у Вовы Адидаса с Данилой из «Брата» есть сходство: оба героя вернулись с войны, оба не понимают, как жить в мире с новыми устоями, оба искренне жаждут справедливости.

— А штаны и ботинки Адидаса откуда появились?

— Ботинки Вовы нашли на барахолке. А понравившиеся штаны мы отыскали в единственном экземпляре и потом отшивали реплики по ним. Ведь Вова получил кличку Адидас, потому что имел в гардеробе те самые фирменные вещи, которые в 80-х были большим дефицитом и подчеркивали статус владельца.

— Дарья, какое у вас сложилось впечатление о Ване Янковском в процессе совместной работы?

— Классное впечатление! Работать было приятно: на примерке вместе обсудили персонажа, пришли к согласию, что Ване в костюме должно быть максимально комфортно, учитывая, что физически для актеров проект был сложным — часть съемок проходила холодной зимой.

— Как рождался образ Андрея и откуда возникло то самое пальто?

— Оно появилось после просмотра фильма Вадима Абдрашитова «Плюмбум, или Опасная игра», в котором главный герой носил серое пальто в елочку с темным меховым воротником. Когда мы с Жорой Крыжовниковым обсуждали образ Андрея, зацепились именно за эту вещь. Пальто мы шили с нуля из шерстяной ткани, а оригинальный советский воротник я купила на «Авито».

— Давайте поговорим про главного модника этой отвязной компании — про Марата. Яркая дутая куртка, шапка-петушок…

— Мы понимали, что Марат и Андрей очень часто в фильме будут находиться рядом, поэтому хотелось подчеркнуть их разницу, показать, что герои — полные противоположности. Если Андрей Пальто одевается достаточно спокойно, нейтрально, то Марата захотелось выделить и цветом, и фасоном, чтобы подчеркнуть высокий статус семьи и заграничные командировки его отца. После долгих поисков нашли голубую куртку того времени и потом сшили под нее дубли. Марат носит бордовую олимпийку, спортивные штаны с лампасами и шапку-петушок, как у советских спортсменов, а также мохеровый клетчатый шарф, который, думаю, до сих пор лежит почти в каждой квартире.

— Сколько комплектов шилось для каждого героя?

— От двух до пяти, в зависимости от количества трюковых сцен.

— Как вы одевали массовку?

— Перед массовыми сценами, которые снимались в Ярославле и в Москве, привозили большое количество арендованной одежды, использовали склады «Мосфильма», киностудии Горького, «Жар-птицы». В одной сцене бывало задействовано по 500 человек. На сегодня «Слово пацана» — это моя самая масштабная работа. Зрители видят просто кучу парней, а ведь у каждого героя свое имя, своя история, внешний облик, и они должны соответствовать эпохе.

Мы очень долго занимались поисками шапок, которые были по­пулярны среди казанской молодежи конца 1980-х. Фернанделька (также известная как фирманделька — исковерканное название, или казанка) — это вязаная шапочка, которую еще в 1950—1960-х выпускала чехословацкая фирма Tonak. Модель могла быть как с помпоном, так и без, позднее к ней добавился вязаный козырек с жесткой вставкой. Именно такую фернандельку по пацанской дружбе дарит Андрею Марат.

Нужное количество этих шапок мы командой отыскали в Набережных Челнах. В начале съемок у нас было 25 штук фернанделек, а под конец осталось только восемь. Какие-то подарили артистам, какие-то потерялись после сцен массовых драк.

— Дарья, а как создавался внешний облик Айгуль? Белый фартук — это символ невинности героини?

— Да, ведь, как я говорила, костюм в кино помогает раскрыть характер персонажа. Светлый образ девочки в белом фартуке со скрипкой в руках говорит о чистоте и невинности Айгуль, которые впоследствии будут поруганы.

Помните жилетку и юбку, в которой она пришла на дискотеку? Этой одеждой мне хотелось показать ее закрытость в этот момент, внутренний надлом после всей жестокой истории, которая с Айгуль приключилась. Мы очень долго обсуждали, как она должна быть одета в кадре. И я подумала, что образ героини Ани Пересильд должен быть консервативен, поэтому сознательно выбрала сдержанную бежево-коричневую гамму.

— А кто шил костюмы?

— У меня есть замечательная коллега — Марина Снегирева, которая отшивала главных персонажей. Свитера вязала питерская мастерица Алена Мо­розова.

— Дарья, вы работали на разных фильмах — «Эпидемия», «Перевал Дятлова», «Полярный», «Ника», «Фрау»… Какой проект для вас лично был по вложенным энергозатратам самым сложным?

— Тот, который еще не вышел, он в производстве, и пока о нем говорить рано.

«Харизматичный Янковский выстрелил в этой роли»

Рассказывает кастинг-директор сериала Анастасия Багирова:

— Сценарий будущего сериала я прочитала на одном дыхании за ночь, и мне сразу стало понятно, что хочу в этом участвовать! Сначала мне сказали, что надо найти пару героев. А когда я уже пришла на полноценную встречу с режиссером, то мне дали в руки список персонажей, где требовалось найти более 180 позиций. Задача была такая: поезд горит, надо в него садиться и срочно отыскать всех ребят. Это нужно было сделать за три месяца. До меня было отсмотрено около тысячи человек. Я добавила еще одну тысячу. Мы работали на совесть, прослушивали абсолютно всех: не только актеров или студентов театральных вузов, но и детей из спортивных школ, боксерских секций, просто людей с улицы.

— Как вы нашли Леона Кемстача?

— Леона посоветовал нам его отчим — актер, режиссер и продюсер Антон Богданов, который снимал его уже в своих фильмах. Антон показал видео с Леоном, и нам стало понятно, что это абсолютно наш герой, с нужным внутренним стержнем и внешностью.

— Как в проект попал Рузиль Минекаев, чем он вас зацепил?

— Рузиль несколько раз приходил на пробы, он очень органичный актер, классный! И он идеально подошел на роль Марата. Кроме того, перед нами стояла задача искать ребят с татарскими корнями, ведь мы снимали историю про Казань. И замечательный Рузиль оказался абсолютным попаданием в яблочко. Я не знаю, как дальше сложится его карьера, но в нашем сериале он был полностью на своем месте.

— Изначально Рузиль пробовался на роль Вовы Адидаса?

— Да, и на роль Вовы Адидаса тоже. На самом деле многие ребята приходили по нескольку раз пробоваться на разные роли. И мы крутили каждого и так и сяк: сначала на одну роль примеряли, потом на другую.

— А как определились с Иваном Янковским?

— Было сложно найти этого героя — Вову Адидаса среди юных ребят-актеров, которые еще мало успели сделать в кино. Это не говорит о том, что они менее талантливы, просто у них еще не было такой возможности раскрыться, для роли был необходим актерский багаж за плечами. В какой-то момент нам вдруг стало абсолютно ясно, что нужно искать готового, очень харизматичного и мощного актера. Тем более всегда желательно совмещать в команде известных артистов и только начинающих свой путь. И Иван выстрелил в этой роли!

— Помимо индивидуальных проб, были ли ансамблевые?

— Да. Например, с Сергеем Буруновым, с Рузилем и с Ваней Янковским. Или Леон играл с Антоном Васильевым. Пробовалась сцена Леона с Юлей Александровой и с маленькой девочкой Варварой Куприной, которая играла младшую сестру. Также Рузиль играл с Аней Пересильд.

— В процессе работы вы понимали, что «Слово пацана» станет абсолютной бомбой?

— Да, еще на начальном этапе, когда прочитала сценарий. Мы осознавали, что сериал «Слово пацана» будет очень успешным, его станут обсуждать, ведь Жора Крыжовников не так часто снимает, а уж если и берется за работу, то это гарантия качества и успеха. Другой вопрос, что такой огромный резонанс в обществе для всех создателей проекта все-таки стал неожиданностью.

Иван Янковский, сыгравший Вову Адидаса:

«Мой герой — обычный пацан, который возвращается из Афганистана и понимает, что улица и страна в целом перестали жить по прежним правилам. Он начинает искать свое место под солнцем в мире, меняющемся на глазах. Сериал «Слово пацана» рассказывает о переломном периоде в жизни страны. История разворачивается в конце 1980-х и напомнит нескольким поколениям зрителей о временах их детства и юности. Жить по-старому было уже невозможно, а как жить по-новому — никто не знал. «Слово пацана» — это история о становлении нового времени и превращении мальчиков в мужчин. О том, через что пришлось пройти людям, прежде чем страна вышла из кризиса…

Я всегда хотел поработать с режиссером Жорой Крыжовниковым, и для меня лестно, что он увидел именно меня в роли Вовы Адидаса. Съемки в проекте стали для меня определенным вызовом, потому что из-за графика мне нужно было успеть всего за три недели погрузиться в историю и в персонажа...

Мы создавали эту работу для того, чтобы показать, как жить не надо и до каких ужасных последствий может довести этот путь. Если все начинается задорно, бойко и весело, как и должна начинаться любая картина, то финал истории очень трагический — в этом есть определенный месседж, послание. Безусловно, авторы сериала — режиссер, сценарист и мы, вся команда, — исполнили все максимально правильно, без прикрас».

Сергей Бурунов, сыгравший отца Вовы Адидаса:

«После прочтения сценария у меня все внутри заклокотало — настолько это точно и правдиво. Все действительно так и было, и я видел всех этих людей. Я вырос в Орехово-Борисово Южном, но подобное происходило в каждом районе Москвы и по всей России. Я видел этих «пацанов», поэтому история меня, конечно, кольнула. Жора Крыжовников сказал, что нужно сыграть полную растерянность несчастных родителей, у которых дети вляпались в такую дикость, ведь по-другому ее никак нельзя назвать. К сожалению, происходившее — часть нашей истории, и от этого никуда не деться».

5 вопросов Андрею Максимову, сыгравшему Желтого:

— Как готовились к роли?

— Смотрел документальные филь­мы, ролики про 80-е годы, безусловно, прочитал книгу Роберта Гараева. Разговаривал со знакомым артистом, который родом из Казани и помнит то время, о котором идет речь в сериале.

— Почему согласились на эту роль?

— Да не было ни одного повода, чтобы отказываться. Прекрасный сценарий, крутой проект. К тому же режиссером проекта был Жора Крыжовников, которого я очень люб­лю! Жора очень тонко чувствует дух времени, все его фильмы про людей, про борьбу человека с самим собой, про внутренние переживания.

— Какой закадровый момент больше всего запомнился?

— Когда мы в перерыве между съемками в Ярославле с Ваней Янковским ходили в один очень хороший ресторан, вкусно пообедали и очень душевно пообщались.

— Изменилась ли ваша жизнь после выхода сериала?

— Конечно, да. Меня стали больше узнавать на улице. Помимо «Слово пацана» многие зрители увидели еще сериал «Фишер» с моим участием, чему я очень рад.

— С кем из коллег-актеров по сериалу поддерживаете отношения?

— С Ваней Янковским мы дружим, со Львом Зулькарнаевым, Лизой Базыкиной и Аней Пересильд в приятельских отношениях. Здорово, что сериал «Слово пацана» создал некую актерскую семью, мы всегда очень радуемся друг другу!

7 вопросов Леону Кемстачу, Сыгравшему Андрея Пальто:

— Как проходила подготовка к роли?

— Моими помощниками была старая хроника, всеми любимые сериалы и рассказы моей бабушки.

— Самая сложная сцена в сериале?

— Финальная сцена драки с Маратом.

— С кем из актеров-коллег сериала «Слово пацана» продолжаете общаться сейчас?

— Почти со всеми, но более тесно — с Рузилем Минекаевым и Аней Пересильд.

— Какое кино любите как зритель?

— В котором есть над чем подумать. Захватывающее, интеллектуальное, такое, которое «держит», заставляет задуматься и оставляет приятное послевкусие. Не воспринимаю глупые фильмы. Это у меня от мамы. Считаю очень талантливым Райана Гослинга, но равняюсь на себя.

— От кого готовы принимать профессиональные советы?

— От людей, которые не на словах добились результата.

— После съемок в «Слове пацана» можете ли сказать, что актерская профессия действительно сложная?

— Это факт! Смены могут длиться по 16 часов, погода не балует, не всегда удается нормально поесть, о сне уже не говорю. О поступлении в театральный вуз пока не думал. Мне 15 лет. Еще есть время все взвесить и принять верное решение.

— Без преувеличения, Леон «в один день проснулся знаменитым». При­хо­дится спасаться от поклонников?

— Я не особо об этом думаю, живу своей жизнью, как миллионы моих сверстников. То, что меня узнают на улицах, не превращает меня в особенного человека, поэтому спасаться мне не от кого. Люди полюбили моего героя, а я, Леон Кемстач, обычный тинейджер.

7 вопросов Славе Копейкину, сыгравшему Турбо:

— Как вы попали в проект «Слово пацана»?

— В тот момент я все предложения рассматривал. Интересно, что я получил только текст проб для определенной сцены, а сценарий полностью прочитал уже после того, как меня утвердили. Я даже не понимал масштаб сериала. Изначально ведь я пробовался на роль Вовы Адидаса и буквально за неделю до съемок стал Турбо.

— Какая сцена в сериале оказалась самой сложной?

— Сцена драки нашей группировки с Маратом из-за Айгуль. Это моя самая большая сцена в сериале, где Турбо был ключевым звеном. Я боялся, меня все возненавидят после этого эпизода.

— Легко вам дались сцены драк?

— На съемках были каскадеры, которые нам помогали ставить эти сцены. Думаю, помогла дисциплина «сценический бой», которая у нас была в театральном институте (актер учился в ГИТИСе, мастером курса был Олег Меньшиков. — Прим. ред.). Я не согласен с тем, что артисту обязательно нужно что-то пережить, чтобы это сыграть. Я, например, по жизни пацифист, созидатель, человек очень миролюбивый, никогда не дрался.

— С кем из коллег по «Слову пацана» общаетесь до сих пор?

— Со Львом Зулькарнаевым, мы были знакомы еще задолго до сериала, параллельно учились в ГИТИСе. С Леоном и Рузилем познакомились на съемках, начали вместе работать, свободное время тоже вместе проводили частенько, так постепенно и сдружились. Перед встречей с Ваней Янковским мы очень переживали — все-таки уже известный артист, из знаменитой семьи… Но после знакомства с ним мы выдохнули: поняли, что он такой же простой парень, без всяких понтов. И мы все до сих пор продолжаем общаться, симпатизируем друг другу, обсуждаем новости. Есть ощущение, что это важные люди в моей жизни и они пришли надолго.

— Как вы думаете, нужно ли снимать продолжение истории?

— Думаю, что «Слово пацана» — это цельная, законченная история. Но если мне предложат работу во втором сезоне, то я не откажусь.

— Узнаваемость и внимание людей мешают?

— До выхода сериала у меня было 1600 подписчиков в соцсети, а теперь цифра подтягивается к миллиону. В какой-то момент даже проснулся так называемый «синдром самозванца», я подумал, что такого быть не может, я ведь этой славы не заслужил. А еще практически каждый день все окружающие меня повторяли одну фразу: «Не зазвездись!» — поэтому выбора у меня не было, держусь.

— Наверняка после сериала поступает много предложений. Как выбираете проекты?

— Главные критерии: не повторяться, не лгать себе, не предавать себя. Этому научил мой мастер Олег Евгеньевич Меньшиков. Когда мы выпускались из ГИТИСа, он сказал напутственное слово: «Не предавайте себя». А еще нельзя гнаться за деньгами, переступая через принципы и внутренние установки.

Смотрите сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» на канале НТВ с 15 апреля в 23:00