Говорят, чем выше поднимешься, тем больнее падать. Когда человек, достигший успеха на профессиональном поприще, внезапно теряет работу, его покидает вера в себя. А особенно тяжело приходится его близким. Как поддержать родного человека, рассказала Ольга Анохина.
«Мама, почему мы не можем купить клубнику? Мы же всегда ее покупали?» — на этот и другие вопросы Маше, маме шестилетней дочери, трудно было найти ответ. И действительно, как объяснить малышке, которую всегда стремились окружить дорогими игрушками и красивыми нарядами, что финансовое положение семьи резко пошатнулось?
Маша вышла замуж за Егора, когда тот уже был состоявшимся и обеспеченным человеком. Он занимал высокую позицию в успешном банке. Молодая семья купила квартиру, сделала дорогостоящий ремонт, а через год родилась Алиса. Кроху с первых дней жизни окружили дорогими вещами. Лучшая кроватка, лучшая коляска, лучшие игрушки… До шести лет Алиса росла, ни в чем не зная отказа. И вдруг как гром среди ясного неба грянул кризис. Банк Егора угасал на глазах. Муж стал рассеян и раздражителен. Фразу Маши «Не в деньгах счастье» язвительно заканчивал: «А в их количестве». Вскоре банк Егора лишили лицензии. Маша не знала, как помочь любимому супругу. Он стал совсем другим: часто сидел, уставившись в компьютер, полностью замкнулся в себе. «Я хочу ему помочь, но чем, не знаю», — рассказывала мне Маша.
Был у меня обряд, который подходит в такой ситуации. И никаких особых предметов для него не нужно. Только кольцо обручальное. «Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси: «Ложилась спать я, раба Божия Мария, в темную вечернюю зорю, темным-темно. Вставала я, Мария, в красную утреннюю зорю, светлым-светло. Умывалась свежею водою, утиралась белым платом. Пошла я из дверей до двери, из ворот в ворота и шла путем-дорогою, сухим сухопутьем, ко окиян-морю, на свят остров. От окиян-моря узрела и усмотрела, глядючи на восход красного солнышка. А во чистом поле узрела и усмотрела: стоит семибашенный дом, а в том семибашенном доме сидит красная девица, а сидит она на золотом стуле, сидит, уговаривает недуги, на коленях держит серебряное блюдечко, а на блюдечке лежат булатные ножички. Взошла я, раба Мария, в семибашенный дом смирным-смирнешенько, головой поклонилась, сердцем покорилась и заговорила. К тебе я пришла, красна девица, с просьбою о рабе Георгии (имени Егор в святцах нет, крестят Георгием). Возьми ты, красна девица, с серебряного блюдечка булатные ножички в правую руку, обрежь ты у раба Георгия белую мякоть, ощипли его и обери скорби, недуги, затяни кровавые раны чистою и вечною своею пеленою. Защити его от всякого человека: от бабы-ведуньи, от девки простоволосой, от мужика-одноженца, от двоеженца, от троеженца, от черноволосого, от рыжеволосого. Возьми ты, красная девица, в правую руку двенадцать ключей и замкни двенадцать замков, и опусти эти замки во окиян-море, под Алатырь-камень. А в воде белая рыбица ходит, и она бы те ключи подхватила и проглотила; а рыбаку белой рыбицы не поимывать, а ключев из рыбицы не вынимать, замков не отпирать».
Как утром муж на работу ушел, сделала Маша, как я велела. В середине дня Егор Маше позвонил. «Не поверишь! Позвонил знакомый, в банке из первой десятки работает, предложил должность директора департамента». На днях Мария забегала ко мне, радовалась: «Зарплата у Егора сейчас даже выше, чем была. Близится Новый год, и я очень рада, что не придется Алисе объяснять, почему Дед Мороз не может ей тот подарок, который она заказала волшебнику, принести».
