У нее даже номер был сзади выбит — 001. Эта медаль теперь хранится в Музее революции...
Родители держали меня в строгости, но тем не менее замуж я вышла рано. С моим первым мужем, актером Сашей Швориным, мы познакомились совсем молоденькими. Он стал за мной ухаживать, еще когда я школу заканчивала. Они вечно со своим другом Олегом Стриженовым подкарауливали меня после уроков. «Щука», где они тогда учились, и моя 93-я школа были рядом.
После окончания школы мама повезла меня в Сочи отдыхать. Однажды иду по набережной, вдруг смотрю — два моих красавца тут как тут. «Аленочек, — притворно изумляются, — а ты что тут делаешь?» Понятно, что в Сочи они оказались неспроста. И как узнали-то… Словом, у нас с Сашей Швориным начался роман.
Я была совсем девчонкой, ну что в любви-то понимала? Помню, как Олег Стриженов очень обижался, когда мы с Сашкой от него отрывались и шли куда-то вдвоем. А что поделаешь — третий лишний...
Шворин тогда был еще студентом. Он пробовался на роль Григория Мелехова в «Тихом Доне», но Герасимов его не утвердил. Это уже после нашего развода Саша сыграл в фильме «Летят журавли» рокового красавца Марка, соблазнившего героиню Татьяны Самойловой.
Поженились мы очень быстро, стали жить у его родителей. Я поступила в Институт востоковедения на корейское отделение. Со мной на одном потоке учился Андрей Тарковский, только он изучал арабский язык. Так получалось, что на общих лекциях по основам марксизма-ленинизма мы с Андреем сидели рядом на самом верху аудитории.
Конечно, лекции не слушали, у нас было занятие поинтереснее: Андрей на чемоданчике, в котором таскал тяжеленные словари, ловко отстукивал пальцами модный джаз, а я, опустив низко голову, подпевала в такт веселой мелодии. Мы чуть ли не танцевали на скамейке!
Вскоре Андрей ушел во ВГИК на режиссерский. А тут наш институт решили и вовсе закрыть, и я, проучившись там два года, тоже загорелась поступать во ВГИК.
Помню, прихожу домой и говорю мужу: «Я буду поступать во ВГИК на режиссерский». Сашина мать, Ольга Исаевна, тут же всполошилась: «Ты с ума сошла! Зачем тебе это надо?» В общем, с жаром стала меня отговаривать. Смотрю на Шворина, а он стоит, молчит, глазами хлопает — матери возразить не смеет.
Я тогда уступила, но мечту о ВГИКе не оставила. А главное — сделала выводы о слабовольности Саши.
Как-то в ЦДРИ для всех театральных училищ Москвы проходил бал. Мы с мужем пошли на этот вечер. Очень было весело, все выступали, танцевали. Там Саша познакомил меня с Галей Волчек.
Мы с Галей как-то моментально сошлись и подружились. Да и жили недалеко друг от друга — от моего дома до Галькиного всего несколько остановок на 39-м автобусе. С утра пораньше, бывало, она мне звонит: «Ну ты придешь? Давай быстрее!» — и я лечу.
Галины однокурсники дневали и ночевали в ее комнатушке. У нее вечно стоял дым коромыслом.
Бывал там и Толя Кузнецов, который учился с Волчек на одном курсе в Школе-студии МХАТ.
Первый раз я увидела Толю на сцене в каком-то студенческом спектакле. Он очень выделялся среди однокурсников: золотая шевелюра и обаятельная улыбка до ушей. Потом как-то случайно встретились в Доме журналистов. Там раньше часто показывали хорошие фильмы. В тот вечер я была с Сашей, а Толя пришел с компанией. Помню, я тогда почему-то все время пряталась за спину Шворина. Мне казалось, что Толя уж слишком пристально меня рассматривает. После сеанса нас познакомила Галя. «Здрасьте». — «Здрасьте». — «Я Аля». — «А я Толя». Пожали друг другу руки, вот и все знакомство.
Потом уже, когда мы с Толей стали встречаться, он признался: «Я тебя еще в тот раз присмотрел, когда ты за Шворина пряталась».