Алексей Макаров на людях всегда называл меня женой. Полагал, что свадьба наша — вопрос решенный. И хотел, чтобы все так думали. Мой отказ связать с ним жизнь Леша встретил с крайним удивлением. «Как посмела? — читалось на его лице. — Как могла испортить старательно созданную картинку про семью?» В этом он весь...
Алексею ведь не важно, как складывается «картинка» на самом деле, главное — чтобы все верили в то, что он нарисовал. И однажды он придумал семью со мной.
Надо признать, выдумка получилась высокохудожественная. «Схватил Варьку на руки и аккуратненько прижал к себе, —читала я в газете. — Теперь все свободное время провожу с дочкой. Жду, когда скажет первое слово, чтобы поболтать. И никак не воспитываю». Шикарный эпизод! Мне нравится. Как в кино! Домохозяйки должны разрыдаться...
…Когда тест подтвердил мое интересное положение, несколько дней прошли в каком-то коматозе. Думала: что же теперь делать? С материнским инстинктом, сколько себя помню, у меня все было в порядке — всегда хотела ребенка, легко находила общий язык с детьми. Сына мужчины, с которым жила довольно долго, любила как собственного и с удовольствием с ним занималась… Но сейчас все по-другому. Получится ли у меня воспитывать малыша в одиночку?
Не будет ли он потом упрекать меня в том, что отношения с его отцом не сложились? Имею ли я право… И так далее.
Смешно, но вспоминалось именно то, как Алексей однажды потащил меня с собой на интервью, во время которого и произнес с горечью фразу: «Макаров Валерий Константинович дал мне в жизни лишь свою фамилию». Думаю, он зол на своего отца за то, что тот не жил с ними, за нелюбовь и недостаток внимания. К маме, как мне кажется, у него отношение более доброе, но тоже весьма странное. Леша много рассказывал про Любовь Григорьевну, но никогда не называл ее мамой — обычно Любой или просто Полищук. Возможно, из-за того, что жил в интернате, а может, есть и более глубокие причины… Что-то в нем надломлено. Одно точно: женщинам он не доверяет принципиально всем.
Считает лучшим применением прекрасной половине человечества «запирание» дома. Все три месяца, что мы прожили вместе, меня не покидало ощущение, будто с меня за чьи-то грехи спрашивают. Чего только стоили театральные сцены с разрыванием вещей, разбиванием посуды, сверканием глазами!..
И в то же время Алексею сильно была нужна семья, ее ему очень не хватало… Мне казалось, он искренен в этих признаниях. Может, я плохо старалась? Или для того, чтобы Леша изменился, действительно должен появиться ребенок? Я поставила в мойку чашку из-под зеленого чая и набрала Лешин номер:
— Привет. Я беременна...
…В моей семье принято горой стоять друг за друга.