Каждую секунду боялась, что меня тоже убьют. Причем убьют за то, к чему я не имею никакого отношения. Спрятаться, кроме как в маминой квартирке, было негде. И помощи ждать неоткуда...
Я жила с этим неотвязным страхом очень долго. Выходила на улицу, съежившись, каждую минуту ожидая получить пулю в голову. Ноги подкашивались, голова кружилась, я ничего перед собой не видела, не понимала, куда иду. Я просто ждала, когда же ЭТО случится. А в том, что случится, не сомневалась. Андрея не стало, и моя смерть — только вопрос времени. Я не понимала только одного: зачем они тянут? Или это такая извращенная пытка — заставить жертву помучиться перед смертью?
У меня началась жуткая депрессии. Не знаю, как бы я смогла выжить, если бы не мама. Она все время старалась меня встряхнуть, часами говорила со мной, как-то приводила в чувство...
Есть я, например, вообще не могла. Ни крошки. Изредка хотелось только пить. И мама делала слабозаваренный черный чай с медом, чтобы я хоть какие-то калории получала. Вот эту сладкую водичку я и пила полтора месяца.
Похудела так, что от меня мало что осталось. Удивляюсь, как я вообще могла с кровати подняться. Видимо, организм очень живучий. По молодости такие эксперименты над собой еще прокатывают, а когда становишься старше, уже нет. И по прошествии полутора месяцев горячечного бреда и ужаса состоялась презентация моего альбома. И я на ней появилась, — мама просто силой загрузила меня в нашу старенькую глазастую «копейку» и повезла на Арбат, в магазин студии «Союз».
Я на ватных ногах вошла в зал, и первое, что услышала: «Лариса, ты так классно выглядишь! Похудела — просто супер! Как тебе удалось?»
Вот так благодаря работе, благодаря концертам я стала выбираться из той ямы, в которой оказалась. Я решила: если меня убьют, значит, так тому и быть. Ничего уже не изменишь. Но меня не тронули. Видимо, точно знали, что брать у меня уже нечего.
— Вы говорили, что деньги в ваши альбомы вкладывал муж. Когда его не стало, где было искать финансы?
— Нигде. Муж ведь оплачивал человека, который занимался моими делами, но когда Андрея не стало, того будто подменили. Я считала его близким другом.
Когда произошла трагедия, взяла машину и тут же помчалась на студию, чтобы рассказать ему о случившемся. «Андрея больше нет!» — «Ну нет... Жаль... Что поделаешь?» — реакция была какая-то странная, но я находилась в очень подавленном состоянии и не могла думать о том, что послужило тому причиной. Мы коротко пообщались, и я отправилась заниматься похоронами.
А человек, который вел мои дела, поступил погано. Он, видимо, тоже считал, что у меня остались какие-то деньги, поэтому нанял бандитскую шайку, чтобы они из меня вытрясли все, что можно.
Ночь, звонок в дверь, мы с мамой открываем — на пороге стоят крепкие ребята. Нас заставили одеться, вывели из подъезда, запихнули в машину и повезли черт знает куда. Мы долго ехали, пока не остановились где-то в лесу.
Нас с мамой вытолкнули из машины, и началось: «Отдайте деньги по-хорошему!» — «Но какие деньги? За что?» — «Вы должны человеку, который занимается делами Ларисы, пятьдесят тысяч долларов...» Я не разбиралась в бизнесе Андрея, но точно знала, что тому, кто должен был мне помогать, муж платил пять тысяч в месяц. Андрей регулярно перечислял деньги, соответственно я никак не могла задолжать такую дикую сумму!
Но мне в лицо начали совать какую-то мятую бумагу с печатью — филькину грамоту, якобы свидетельствующую о том, что я когда-то брала у известного мне персонажа в долг. А поскольку братва выступает за справедливость, то долг надо отдать...
Однако тот, кто натравил на меня бандитов, просчитался: даже братки поняли, что у меня денег нет и взять их негде.
Не скажу, что я их как-то в этом пытаясь убедить. Я как раз считала, что это совершенно бесполезно. Ну если меня до сих пор не убрали убийцы мужа, значит, сейчас это сделают эти «борцы за справедливость». И я расслабилась.
Но у ребят, по-видимому, не было планов тут же со мной кончать. Нас с мамой снова запихнули в машину и отвезли домой, дав срок для сбора денег. Время пошло...
После той ночи в лесу мне стало совершенно понятно: нужно что-то экстренно предпринять, найти себе защиту.
И тогда я вышла на продюсера Александра Толмацкого, отца Кирилла Толмацкого, больше известного как ДеЦл. Он давно был в шоу-бизнесе, знал его от и до.
