— Вы, наверное, хотели продолжить сотрудничество и сыграть и в других его фильмах?
— Я повела себя очень глупо. Однажды на кинофестивале в Выборге Алексей Октябринович подробно рассказывал мне и Наде Васильевой, своей жене, о сценарии фильма «Глиняная яма». Говорил, что хочет снимать и что я буду играть любовницу мясника. Но этого не случилось, зато случился «Морфий» с Леней Бичевиным в главной роли.
Леня тогда был моим молодым человеком, и Балабанов звонил мне, чтобы проверить, готовится ли он к роли. Например худеет ли, ходит ли на наблюдения? Его герой морфинист, поэтому требовалась определенная подготовка, с проработкой точных деталей. Я сама на фиг не нужна была Алексею Октябриновичу, он был занят Леней. Тем не менее как-то сказал: «Ты сценарий читала? Выбери себе роль». Но женских-то ролей там нет, кроме одной, которую я никак не смогла бы сыграть в силу возраста. Зато могла выбрать роль на несколько сцен, но постеснялась, настолько была дурой! В итоге мелькнула в эпизоде в костюме медсестры... Снялась лишь потому, что приехала на съемки к Лёне. Вообще во многом сваляла дурака.
Снова вернусь к фильму «Груз 200». Он оказался на Венецианском кинофестивале, не попал в конкурс и участвовал в параллельной программе «Венецианские дни». Мне звонят помощники Балабанова:
— Агния, есть действующий загранпаспорт?
— Нет...
Идиотка! Правда урок усвоила и через год, когда фильм Валерии Гай Германики «Все умрут, а я останусь» поехал в Канны, я была уже собрана.
Кстати, интересный факт о Балабанове. Колокольня, у которой он снимал несколько сцен последнего своего фильма «Я тоже хочу», рухнула, когда Алексей Октябринович умер! Об этом рассказывала его вдова, Надя Васильева. Такая, видимо, мощь была в человеке.
— Летом тысячи девочек со всей страны поступают в театральные вузы. Кому актерская профессия противопоказана, как вам кажется?
