Я взорвался: «Все кончено! Иди люби. Пускай песни тебе поет!» Инна испугалась, начала кричать: «Только не трогай Стасика, не трогай Стасика!» — «Мне этот твой Стасик сто лет не нужен!»
Если верить слухам, история нашего брака с Инной, некогда носившей фамилию Канчельскис, а потом ставшей Михайловой, — это мыльная опера, история красавицы и чудовища. Известный спортсмен, бессердечный эгоист, заточивший жену в золотую клетку в пригороде Лондона, — это я. А герой, который ее освободил, — певец Стас Михайлов. Но реальность, как обычно, куда богаче вымысла.
В этой реальности были любовь, прекрасная семья, успех. А потом — трудности, предательство и разрыв. Расскажу как было — без прикрас.
Мы познакомились летом 1990 года. В то время я играл правым полузащитником в донецком «Шахтере», ездил с командой по стране и редко появлялся в родном Кировограде. Как-то выдалось несколько свободных дней, решил навестить родных. Ближе к вечеру с приятелями отправились в кафе, заказали еду, напитки. Я весь из себя понтовый, в модных джинсах, белых кроссовках «Адидас» — смотрелся суперски. В стране был страшный дефицит, а для нас, профессиональных спортсменов, каждый месяц «товарка»: на спецбазах по госцене импортные спортивные костюмы, дубленки, фирменные плащи. В моем детстве была одна униформа — треники с вытянутыми коленками и старая майка, а теперь появилась возможность выглядеть круто, я и не терялся.
Оглядел зал, смотрю, за соседним столиком сидят две симпатичные девчушки лет семнадцати.
Подошел, спросил:
— Можно присесть? — заметил быстрые оценивающие взгляды.
— Пожалуйста.
— Где учитесь, девчонки?
— В медучилище.
Заказал шампанского, вынул из кармана пачку «Мальборо», покупал в валютной «Березке», сам не дымил, но было приятно предложить друзьям хорошие сигареты.
— Хотите закурить?
— Нет-нет, что вы, спасибо, — засмущались красавицы.
У меня в то время отбою от женского пола не было: спортсмены, особенно «выездные», привозившие из-за рубежа шмотки, дорогую выпивку, видеотехнику, легко добивались «любви» у девиц определенного толка. Но подобные женщины вели себя нагло, грубо, напористо, я к таким равнодушен.
Одна из этих подружек мне сразу понравилась. Краснела, когда близко к ней наклонялся, шампанское только пригубила. Когда девушка стесняется, это очень привлекательно выглядит. Представилась: «Инна», а о том, что победила в конкурсе «Мисс Кировоград-1990», — ни слова. Я за подобными мероприятиями не следил, об этом сказали друзья, когда распрощался с барышнями и вернулся за столик.
Услышав, что Инна — местная знаменитость, честно скажу, не сразу поверил. Да, красивая блондинка, высокая, стройная, но не расфуфыренная, не высокомерная, наоборот — контактная, легкая в общении.
Надо было возвращаться в Донецк, поэтому на следующий день целенаправленно пошел в то же кафе — накануне дипломатично выяснил, что подружки постоянно туда заходят. Инна была приветлива, легко согласилась дать номер телефона, не стала изводить дурным кокетством. На мои вопросы она отвечала немногословно.
— Почему не похвастаешься, что победила в конкурсе красоты?
— Чем хвастаться? Стыдно ходить по сцене в купальнике, люди смотрят, смеются.
— Тогда почему согласилась?
— А как иначе?