«Мы с мужем так активно спорим по поводу режиссуры или актерской игры, так эмоционально отстаиваем свою — единственно правильную — точку зрения, что к утру можем решить развестись», — признается актриса и кинорежиссер.
— Яна, недавно в онлайн-кинотеатре KION стартовал показ сериала «Amore more». В этом проекте вы не только сыграли главную роль, но и выступили режиссером. Объясните необычное название вашей картины.
— По-итальянски «amore» это любовь, а «more» в английском значит «больше». В общем, «больше любви, море любви»... Когда прочитала пилот сценария, невероятно увлеклась этим сюжетом. В его центре — две пары (одну играют Саша Урсуляк и Юрий Чурсин, вторую — я и Андрей Бурковский), переживающие трудный период в отношениях. Фильм о том, что происходит с институтом семьи в наши дни. В 2020 году распалось 73% браков. Это о чем-то говорит. Молодые люди сегодня ищут новые формы союзов и, что очень интересно, находят! Мне было действительно любопытно разобраться, как же это бывает. Утопия ли это — попытка выстроить союз между более чем двумя людьми? Или кому-то это реально подходит? По-моему, самое страшное — это прожить чужую жизнь, поступать по шаблонам, не задумываясь, а что же нужно именно тебе. В конце концов, мы все стремимся быть счастливыми и сделать счастливыми любимых людей.
Наша история не про тело, не про измены. Прежде всего хотелось показать обнажение души, такой эмоциональный «нудизм». И я как режиссер должна была организовать пространство для артистов, в котором они могли бы искренно, по-настоящему сублимировать жизненный опыт — и любовь, и близость, и боль. Чтобы им было абсолютно комфортно в условиях экстремальных эмоциональных переживаний.
— Значит, «Amore more» — это суть вашей картины?
— Да. А еще и название ночного клуба, который открыли главные герои. Туда на вечеринки приходит много молодежи. Честно говоря, мне было очень сложно выстроить в кадре эту многофигурную «хореографию». Ведь моя героиня задействована во всех сценах, и надо было одновременно находиться как перед камерой, так и за ней. Подходящее пространство мы нашли на «Красном Октябре». А поскольку снимали по ночам, к нам постоянно заваливалась молодежь со словами: «Вау, как у вас тут весело!» Сложно было объяснить, что это не вечеринка, не тусовка, что тут кипит работа. Постоянно приходилось выдворять таких непрошеных гостей.
Непростыми оказались и сцены в бассейне. В сентябре на улице было всего 7 градусов тепла, а двери в бассейн должны быть открыты согласно сценарию. И мы — я, Виктория Корлякова и Андрей Бурковский (мой замечательный многолетний партнер на сцене МХТ) — с синеющими губами изображали, что нам очень жарко. И только маленький мальчик Иса Новиков — ему досталась роль сына героя Бурковского — кувыркался в ледяной воде с большим удовольствием!
Но все эти трудности уже забываются, вспоминается только необыкновенно теплая атмосфера съемок. Я вообще могу работать лишь в ощущении всеобщей любви, от конфликтов «скукоживаюсь». И еще я счастлива, что в «Amore more» согласился сняться Игорь Владимирович Яцко (он сыграл отца моей героини, а его супруга Мария Зайкова — мать). Ведь именно Игорь Владимирович в свое время заразил меня беззаветной любовью к театру.
— Он был вашим педагогом?
— Да, в театральной студии. В детстве у меня было множество увлечений — и везде успевала. Но серьезно я занималась танцами (сначала бальными, потом перешла в хип-хоп), а также спортом. У меня отец мастер спорта по боксу, и я пять лет ходила в секцию бокса, а еще занималась кикбоксингом, теннисом и волейболом. Однако главным интересом для меня была детская театральная студия, где нас учил Игорь Владимирович. Это уникальный педагог, который к каждому ребенку, к каждому юному актеру находил индивидуальный подход. Уже подростком я снялась в детском сериале «Мачеха» — он шел на экранах в течение двух лет. Когда же мама отвела меня на спектакль «Косметика врага», где играли Константин Аркадьевич Райкин и Роман Ефимович Козак, я совершенно погибла — влюбилась в Козака. Узнала потом, что через год он вместе с Дмитрием Владимировичем Брусникиным набирает курс в Школе-студии, и решила во что бы то ни стало попасть на учебу именно к ним. Пришлось окончить школу экстерном, в шестнадцать лет.
При поступлении у меня не было какого-то безумного волнения, которое наблюдаю сейчас у абитуриентов театральных вузов. Я периодически заглядываю в Школу-студию, чтобы найти новые лица для будущих своих фильмов. Вижу, что многие ребята находятся в полуобморочном состоянии. А я в свое время думала: поступлю — хорошо, не поступлю — пойду учиться на адвоката или на хореографа. Для кого-то попасть на актерский — заветная мечта всей жизни, и, если она не осуществится, это конец света. Кто-то готов поступать год за годом. Отсюда и невероятное волнение. А я видела для себя и другие пути и поэтому так сильно не переживала.
— Тем не менее вы поступили и уже на третьем курсе сыграли в МХТ в «Дворянском гнезде» (вашим партнером был Дмитрий Дюжев), и сам Олег Табаков отметил вас премией. Вскоре вам досталась роль в «Маленьких трагедиях», и вы снова получили премию — «Золотой лист». Блестящее начало...
— Мне так нравилось в МХТ. Обожала свою гримерку, куда приходила за час до спектакля и сосредотачивалась, настраивалась. Я очень общительный человек, нуждаюсь в компании — чем больше людей, тем лучше. Но перед спектаклем мне нужно уединение, час «для себя». Поэтому в театре сама крашусь и причесываюсь — кроме случаев, когда нужна особо сложная, историческая прическа. Могу лежать, или слушать музыку, или читать.
— Почему же, сыграв много больших ролей в МХТ, включая Соню Мармеладову в «Преступлении и наказании», вы ушли из прославленной труппы?
— Потому что поступила на Высшие режиссерские курсы к Владимиру Ивановичу Хотиненко. Такой план у меня был изначально. Когда в 16 лет шла на актерский, уже знала, что, отучившись, сразу пойду получать второе образование. Думала и о режиссерском факультете, и о философском. Просто мне хотелось что-то создать самостоятельно от начала до конца. Но быстро пошли роли и в кино, и в театре (в МХТ я играла шесть главных ролей, у меня иногда было по 20 спектаклей в месяц!). В итоге мечту смогла исполнить только через 10 лет. Принять решение уйти из МХТ было трудно. И не только потому, что пришлось расставаться с людьми, со спектаклями. Театр — это ведь и заработок стабильный, и жизнь: год за годом ты приходишь в одно и то же место в десять утра и покидаешь его в десять вечера. Да, было страшно уходить в никуда — не работать, а учиться. Я не смогла бы тогда ответить на вопрос: как буду зарабатывать, что получится с работой? Но чувствовала, что сделать такой шаг мне необходимо. И, когда решилась, никаких метаний, сомнений уже не было.
Кстати, со сценой я до сих пор не рассталась. В Театре Фоменко играю в «Пяти вечерах» — постановке уже больше десяти лет, и она удивительным образом еще жива, собирает полный зал. А еще играю в театре «Практика» спектакль «Поле» по Чингизу Айтматову — с моими однокурсницами и Сашей Урсуляк — мы ее пригласили в эту постановку, и счастливы, что она согласилась. Мы знакомы еще со студенческих лет, я видела огромное количество ее спектаклей.
— Неудивительно, что вы пригласили Александру в свою картину. К слову, «Amore more» — это уже ваша четвертая режиссерская работа. Дебютом стала дипломная короткометражка «Аня наоборот», которая получила приз кинофестиваля «Движение».
— После этого я еще сняла «Красотку в ударе» и «Сексоголиков» (моим партнером там был Виктор Хориняк). Причем «Красотку...» снимала на последних месяцах второй беременности.
— Вы играете в спектаклях и в кино, снимаете по фильму в год, а еще родили двоих детей. Как у вас хватает на все времени?!
— А какие варианты остаются? (Смеется.) Надо все успевать. Это лишь вопрос дисциплины и хорошего тайм-менеджмента, когда все правильно распланировано. Нам с мужем помогает моя мама. И свекровь из Екатеринбурга периодически прилетает, когда мы с Ваней входим в съемочный период — он же работает на всех моих проектах. Мы оба в этот момент не можем сидеть с детьми, и тогда помогают бабушки.
— Яна, ваш муж Иван Ширшов — звукорежиссер (первым супругом Гладких был актер Никита Ефремов. — Прим. ред.). Жить с человеком, работающим в той же сфере, проще или, наоборот, сложнее? Ведь некоторые пары признаются, что перетаскивают проблемы со съемочной площадки домой...
— Но такие споры, даже конфликты — это абсолютно нормально. Творческий процесс — он вообще очень взрывоопасный. Мы с Ваней даже договорились вместе серьезные фильмы вечером не смотреть. Так активно спорим по поводу режиссуры или актерской игры, так эмоционально отстаиваем свою — единственно правильную — точку зрения, что к утру можем решить развестись. (Смеется.)
Работать вместе с любимым человеком и здорово, и сложно: усталость у обоих одновременно накапливается. Если бы мы тяжело трудились по очереди и отдыхали тоже по очереди — было бы проще. А так иногда не хватает сил где-то уступить, где-то поддержать. Впрочем, чем дальше, тем лучше мы с Ваней умеем эти сложные моменты преодолевать.
— А чем увлекаются ваши дети?
— Сыновья ходят в садик — он у нас прямо во дворе. У четырехлетнего Левы абсолютный слух и очень хороший голос — он обожает петь. А еще с удовольствием занимается плаванием. А трехлетний Стефан, мне кажется, будущий Роналдо! Он сутками может гонять мяч и уже сказал мне и папе, что, когда вырастет, станет футболистом.
— В свое время ваши поклонники очень переживали, когда вы объявили, что у еще не родившегося Стефана обнаружили один из самых сложных врожденных пороков сердца. Тогда вам помогли собрать деньги на операцию новорожденному сыну в Германии, и она прошла успешно. Как сейчас он себя чувствует?
— Спасибо, у Степы все хорошо. Конечно, в отношении здоровья он особенный ребенок, и мы очень внимательно следим за его самочувствием. Но врач нам посоветовал относиться к сыну как к самому обычному малышу. Мы так и поступаем и не ограничиваем его ни в каких желаниях. Хочет быть футболистом, значит, будет футболистом!
