«Высоцкого чуть не убили из кровной мести»

Актриса Людмила Иванова готовила книгу воспоминаний о своей жизни и встречах с коллегами — знаменитыми артистами.
Подготовила Анжелика Пахомова
|
06 Апреля 2017
Людмила Иванова
С Андреем Мягковым и Олегом Басилашвили в фильме «Служебный роман». 1977 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

«За Ниной Дорошиной серьезно ухаживал один молодой человек, звал замуж. Зайдя в ее квартиру в первый раз, он неосторожно сказал: «А зачем здесь висит Ефремов? Давай его снимем», на что Нина ответила: «Это мы твою кандидатуру снимем! А Олег Николаевич здесь висел, висит и будет висеть!» — рассказывала Людмила Иванова.

С Людмилой Ивановной Ива­новой мы готовили книгу ее воспоминаний. Она рассказывала мне о своей жизни, я записывала...

Так получилось, что мы познакомились в очень тяжелый для актрисы период. Весной 2010 года она с семьей — с мужем и младшим сыном — отметила Пасху, а ночью сына не стало: сердце… Через полтора года, когда Людмила Ивановна лежала в больнице, скоропостижно скончался ее муж, физик Валерий Миляев. Она могла бы этого уже не пережить, но выстояла! Буквально подняла себя из руин, из пепла… Передвигаясь в инвалидной коляске, соглашалась «махнуть» с друзьями в театр и даже иногда выходила на сцену. А если у кого-то из актеров ее театра «Экспромт», который Иванова создала, не уходя из «Современника», случалась беда, человек мог постучать в дверь даже поздно ночью, и она помогала, куда-то звонила. «Здравствуйте, это Ива­но­ва… ну, Шурочка из «Служебного рома­на», — говорила она в трубку, и ей никогда не отказывали. А со сколькими ­уникальными людьми она дружила! Олег Ефремов, Людмила Гурченко, Владимир Высоцкий… Вот об этом актриса и рассказывала мне долгими вечерами, которые я проводила в ее гостеприимной квартире. И пусть идею с книгой уже вряд ли удастся воплотить — нам не хватило нескольких месяцев, уникального материала набралось немало. Им и хочу поделиться с читателями журнала «7 Дней», в котором сама уже много лет работаю. Вот отрывки из записанного со слов Людмилы Ивановны.

Людмила Иванова
С Василием Шукшиным на съемках фильма «Ваш сын и брат». 1965 г.
Фото: Фото из личного архива Людмилы Ивановой

Евстигнеев отличался необъяснимыми странностями

Большую часть жизни я отдала «Сов­ременнику», хотя и не была среди тех, кто начинал с Ефремовым эту историю. Летом, после того как наш курс в Школе-студии МХАТ выпустился, нас сразу забросили на целину, в Казахстан, на два месяца! Галя Волчек, Леня Броневой, Толя Кузнецов, Игорь Кваша… Все мы отчаянно завидовали нашей однокурснице Ирине Скобцевой. Которая могла не ехать с нами, так как Бондарчук утвердил ее на главную роль в «Отелло». А потом, как выяснилось, и на главную роль в своей жизни.

Ну а после Казахстана мне пришла бумажка — едете работать в Саратовский ТЮЗ. Я не знала, как отмотаться… Пошла к руководству, кое-как договорилась, чтобы меня отправили работать в детский передвижной театр Сац. И мы то ездили по республикам, то зимой елки в Москве играли. И я, понятно, была не Снегурочкой, а белочкой или зайчиком…

В общем, тот год, когда Ефремов и ребята на квартирах готовили первый спектакль зарождающегося «Совре­менника», я как-то пропустила. И вот прихожу на их самое первое представление, которое давали во МХАТе ночью, и после спектакля прямо реву. Как это я не попала к Ефремову вместе с ними, своими однокурсниками? Рванула за кулисы и говорю: «Берите меня!» Взяли не только меня, но и моего гражданского мужа Леонида Эрмана — он тоже перешел из театра Сац и много лет проработал директором «Современника». Ну а я — актрисой и заодно и в месткоме. Шурочкой, в общем.

Наисчастливейший момент прихода в «Современник» у меня совпал с несчастливым личным периодом. У нас с Эрманом был страшно тяжелый брак, который выжал из меня все соки. Я очень старалась быть хорошей женой. Но не было любви! Я ждала ребенка, вот только поддержки от мужа не видела. И все чаще думала: ну и кому все это надо? Пошла посоветовалась с его матерью и приняла такое решение, о котором потом всю жизнь жалела… Только спустя годы, встретив второго мужа, я узнала, что такое женское счастье. А тогда я была актриса во вкусе Ефремова: детей нет, личной жизни нет, день и ночь в театре.

Людмила Иванова
С Ириной Муравьевой в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». 1985 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

У Ефремова была секретарь. Как-то ее спросили, кого она считает великим, и она совершенно серьезно ответила: «Господа нашего, Иисуса Христа. И Олега Ефремова!» И не только она так считала. Ради того, чтобы Олег просто сказал: «Нормально!» — мы были готовы кого угодно играть, хоть собак. Вот он мне говорит на сборе труппы: «А тебе, Мила, я даю пятую роль… Не первую, не четвертую, а пятую! Но я знаю, что ты ее сделаешь!» И при этом у меня должно было быть вдохновленное, радостное лицо. Как-то в одном спектакле у меня была маленькая роль старухи Саввишны, которая кричала: «Остановите поезд! Сойти дайте!» Так мы с Олегом Николаевичем иногда по часу эту фразу репетировали. Он со всеми так работал. Потому мы и сидели по ночам. Однажды я так осоловела, что утром по дороге домой в метро заорала: «Остановите! Дайте сойти!» Поезд действительно остановили и меня вывели… Когда я это Ефремову рассказала, он был очень доволен: «Вот, теперь ты готова!»

Олег подолгу выстраивал свои спектакли, но потом все могло накрыться от рассеянности нашего любимого Жени Евстигнеева. Он был ведущим актером нашего театра, все считали, что он — гений. Но у Жени была слабость — оговорки. Однажды он играл Луначарского в пьесе о Ленине «Большевики». Ефремов трясся над этой пьесой. Заставлял нас ездить по местам славы революционеров и говорил: «Большевики» — это наша «Чайка»!» А тут Евстигнеев должен в роли Луначарского отдать приказ: «Поставьте часовых у входа в Кремль и в ЦИК». Это сцена, когда Ленина только что ранили и его жизнь в опасности. То есть — все серьезно. А Женя говорит: «Поставьте часовых у входа в Кремль и в ЦИРК». Зал захохотал, а потом и актеры вповалку. Причем Женя платок к лицу прижал и делает вид, что плачет — ну, что ему Ленина жалко. В общем, закрыли занавес, потом с другой сцены начали. Как же Ефремов потом на собрании Женю песочил!

Людмила Иванова
Олег Ефремов. 70-е гг.
Фото: EAST NEWS

Все мы, конечно, Евстигнеева любили, но у него действительно были какие-то необъяснимые странности... На гастролях в Болгарии он чуть не спалил гостиницу. Мы все имели кипятильники, а куда ж без них? Женя прозевал свой кипятильник, и у него загорелся стол. Но вместо того, чтобы тушить, Женя вышел из номера, стал ходить по коридору и спрашивать: «Товарищи, вам не кажется, что где-то пахнет дымом? Может быть, что-то горит?» Пока кто-то не забежал в его номер и не заорал «Пожар!», Женя не признался, что горит именно у него…

К сожалению, со временем Евстиг­неев, который всю жизнь шел за Ефремовым, разочаровался в нем… А вот я — никогда. Так же, как и Нина Дорошина. Как-то за ней серьезно ухаживал один молодой человек, звал замуж. Зайдя в ее квартиру в первый раз, он неосторожно сказал: «А зачем здесь висит Ефремов? Давай его снимем», на что Нина ответила: «Это мы твою кандидатуру снимем! А Олег Николаевич здесь висел, висит и будет висеть!»

«На себя посмотри!» — кричали друзья Высоцкого Ефремову

В труппе «Современника» мог оказаться и Владимир Высоцкий. Когда он окончил Школу-студию МХАТ, «Современник» уже гремел. А Вы­соцкий, поболтавшись по театрам, где выходил в массовке, остался безработным. Володя думал, что его возьмут к нам, потому что он многих знал по кухонным посиделкам, по компании. Но вот когда в труппе стали обсуждать его показ, ребята говорили: «А что он сделал? Что сыграл в кино и театре?» — «Ничего не сыграл, я его ролей вообще не видел». К тому же Володя взял для показа отрывок из пье­сы «Два цвета», в которой просто гениально играл Евстигнеев. Причем Женя очень ему помогал: дал свой костюм, репетировал с ним. Но получилось так, будто Высоцкий копирует игру Евстигнеева. В общем, не впечатлил. 

Людмила Иванова
«Володя обиделся, что его не взяли в «Современник». Владимир Высоцкий с Галиной Волчек. 70-е гг.
Фото: РИА НОВОСТИ

И все-таки последнее слово оставалось за Ефремовым, на что и надеялись друзья Высоцкого, хотя сами же не смогли заступиться за него на обсуждении. А Ефремов, видимо, побоялся неуправляемости Володи — не с его характером было подчиняться Вождю.

Людмила Иванова
«Когда Гурченко тихо ушла из «Современника», никто даже не обсуждал это. Всем было наплевать...» Людмила Гурченко и Александр Михайлов в фильме «Любовь и голуби». 1984 г.
Фото: Николай Кочетков

Володя не ожидал, что получит от ворот поворот. И его друзья стали открыто возмущаться: «Не протянуть руку помощи талантливому безработному актеру — это свинство!» А когда Ефремов сказал, что смущают слухи о пагубной привычке Высоцкого, начался скандал. Кто-то крикнул Ефремову: «Да ты на себя посмотри!» Конечно, Высоцкий был обижен.

Я Володю знала еще со Школы-студии, куда меня пригласили преподавать, и помню, с ним случилась история. Они с другом решили на 8 Марта пойти к девчонкам в общежитие, поздравить. Ну это сейчас просто. А тогда после 24:00 двери на замок, и вообще мужчинам в женские комнаты общежития нельзя. А они в два часа ночи пришли. В дверь их не пустили. Тогда Володя говорит: «Полезли через окно!» Они полезли, очутились в какой-то комнате. Оказалось, там живут девочки из Осетии — пугливые, практически с гор, только недавно в столицу при­ехали… И те подняли такой визг, что прибежали парни-осетины, и началась колоссальная драка. Кровная обида, дело могло кончиться очень плохо. Но Высоцкий драться умел. От исключения из Школы-студии за хулиганство его еле спас ректор Радомысленский.

Гурченко еще в 60-х мечтала сделать пластику

Сейчас все восхищаются: ах, 60-е! Романтика! Но вы бы всю романтику забыли, если б встали в шесть утра в очередь в туалет в коммуналке. И без ванны, без завтрака — на утреннюю репетицию к Ефремову. Потом дневной спектакль, потом заседание, потом вечерний спектакль… Домой идешь пешком… Хорошо, если к себе домой, а иногда — куда поближе, лишь бы лечь. Эта проблема, когда «Современник» только начинался, так остро стояла, что Ефремов даже снял какую-то комнату у площади Маяковского — для тех, кто далеко живет… Спали на единственном большом диване, независимо от пола. Я, правда, предпочитала переночевать у Люси Гурченко, которая тоже работала тогда в «Современнике» и снимала комнатенки поблизости. Не знаю, почему мы с ней сблизились, никто из театра больше с ней не дружил. Но и не зажимали ее! Просто Люся пережила такую славу, с которой потом трудно было что-то сравнивать. Она говорила, что ей в институт приносили по триста писем в день — от поклонников. Все ее обожали, все ее копировали… А в «Современнике» к ней относились нормально, как ко всем остальным. У нас много было актеров высокого уровня, которые играли маленькие роли и не воспринимали это как трагедию — в отличие от Люси. Она не могла пережить не столько неуспех в театре, сколько именно потерю славы, в которой «Современник» был не виноват. С ней жестоко обошлись совсем другие инстанции...

Людмила Иванова
С Галиной Польских в фильме «Суета сует». 1979 г.
Фото: FOTODOM.RU

В 57-м году, когда приехали иностранцы на Молодежный фестиваль, органы решили некоторых видных артистов внедрить к иностранцам. Чтоб «стучали». Люся рассказывала, что у нее было несколько таких встреч, на которых ей говорили, что она должна будет делать. Знакомиться, входить в доверие, а потом звонить определенному человеку и все докладывать. И встреча за встречей с этими хмырями она молчала. Потому что тогда не такая уж и «оттепель» была, как сейчас представляется. Дяде из КГБ нельзя было сказать: «А пошел ты!» Вот Люся и отмалчивалась. А они думали, что она согласна. Ей уже придумали какое-то конспиративное имя, дали пароли-явки, обещали квартиру, машину. В общем, Люся растерялась: что делать?

Но ее тогдашний муж Андро­ни­кашвили (у него же мать сидела) вправил Люсе мозги. В конце концов Гурченко прямо отказалась «стучать», и ей сказали: «Не хотите кушать хлеб с маслом — будете есть дерьмо». Как обычно в таких случаях, начали травлю в газетах, опубликовали фельетон «Чечетка налево», что, мол, актриса берет деньги в конвертах. Эта статья чуть не убила Люсиного отца, ведь газетам раньше верили. Гурченко пыталась пробиться в министерство, искать защиты, но все уже поверили, что она левыми концертами заработала какие-то миллионы. Когда я ее спросила: «Люся, ну неужели совсем ничего?» — она ответила: «Восемь тысяч дореформенными (в 1961 году купюры «избавили» от лишнего нуля. — Прим. ред.) — за сами съемки «Карнавальной ночи». — «А на что ты их потратила?» — «На ерунду… Купила путевку в хороший санаторий родителям, костюм, часы…»

А что касается концертов, Люся, как и все, участвовала в совершенно официальных сборных концертах со своей песенкой «Пять минут», в основном не в Москве. В Воркуту, например, летала к шахтерам — там концерты давались перед спусками в забой, в восемь утра. За выступление Гурченко получала, кажется, 9 рублей. Никаких левых концертов, никаких денег в конвертах, как писали, никто ей не предлагал.

Людмила Иванова
«Изначально в «Служебном романе» предусматривалось три серии. Столько перлов там было! Я все думаю, где теперь лежит этот уникальный материал?» С Лией Ахеджаковой, Светланой Немоляевой и Олегом Басилашвили на съемках фильма «Служебный роман». 1977 г.
Фото: Мосфильм-инфо

Это уже во время работы в «Совре­меннике» она мне предложила на летних каникулах подзаработать — денег-то у нас обеих не было. Мы вместе проехались по южным городам. Один раз администратор в каком-то городе оскорбил Люсю фразой: «Вот приехали бы к нам лет восемь назад, тогда бы был успех!» Но на самом деле успех у нас все-таки был! Я пела свои песни под гитару. А Люся рассказывала о себе, причем начинала всегда с нарочитым говорком: «Родилася я у Харькови…» Потом она отвечала на вопросы, среди которых всякий раз был: «А почему вы так давно нигде не снимаетесь?» У Люси имелся заготовленный ответ: «Сейчас я работаю над серьезной ролью в картине «Сибирские магистрали», играю рабочего-высотника». Этого фильма не существовало, но надо же ей было что-то говорить! У Люси была одна главная роль — в «Современнике», в спектакле «Сирано де Бержерак». Но ее убрали оттуда за харьковский говор, от которого она никогда до конца не могла избавиться. Помню, она просила нас: «Ну научите меня говорить как ма-а-асквичка, вот это «а-а-а…». Не «хэкать» и не «шокать». Бесполезно! Это сейчас стало понятно, что с этим и не нужно было бороться, особенная речь стала в конце концов ее изюминкой. При этом манеры у Гурченко всегда были на высоте. Она многое переняла от бабушки, та была из дворянского рода. Помню, Люся рассказывала, как бабушка часто во время обеда ругала «Николашку». А Люся не могла понять, что это за Николашка такой? Оказалось, Николай Второй.

Кстати, именно подруги той самой бабушки дали Люсе для поездки в Канн свои платья, оставшиеся с прошлого века. И Гурченко на Каннском фестивале поразила всех. На ней было монастырское кружево, шлейф! Она и сама могла все что угодно сшить, хоть из носовых платков. И девочкам нашим шила. Свои платья Люся никому давать не могла, потому что ни у кого не было такой талии. Завидовали ей, конечно. Но, что самое интересное, Люся себя никогда не считала красивой. Она постоянно из-за чего-то переживала. Оператор на съемках «Карнавальной ночи» как-то раз сказал, что у нее мешки под глазами, и ей потом постоянно чудились эти мешки, она все время старалась их замазать. Люся мечтала: «Вот за границей актрисы могут пойти к врачу и сделать себе все что угодно! И я бы пошла! Вот это бы сюда, а это сюда, тут бы вот так...» В общем, она уже в молодости была морально готова к пластическим операциям.

Людмила Иванова
С Валентином Гафтом. 70-е гг.
Фото: Фото из личного архива Людмилы Ивановой

Когда Гурченко тихо ушла из «Сов­ременника», никто даже не обсуждал это. Всем было наплевать. Многие считали, что у нее невыносимый характер. А я думаю, она была очень терпеливая актриса, титанически! Вот мы как-то ехали в поезде, стояли в очереди в туалет. А люди узнали ее и просят: «Ой, а спойте нам песенку про «Пять минут». Вот так просто. В восемь утра, стоя у туалета. И Люся спела! Причем как положено, с эмоциями! Разве это плохой характер?

Грузины сходили с ума от блондинки Гали Волчек

После ухода Ефремова во МХАТ я осталась в «Современнике». Несмотря на то что он меня звал с собой, даже в мыслях не было оставить Галю Волчек, с которой нас связывала многолетняя дружба.

Кстати, Галя в «Современнике» начинала с маленькой роли Нюрки-хлеборезки. Потом играла бетонщицу Тамарку. При этом в жизни она была очень модная, носила заграничные вещи, и в ней чувствовался какой-то светский лоск — как-никак, дочь известного человека.

Помню, как мы с Галей ездили в санаторий, название которого я запомнила на всю жизнь: «Псырцха». Он располагался в здании монастыря. То есть номера сделали из келий! Причем в каждую келью утрамбовывали по четыре человека, так что там помещались только койки и один стул на всех. Столовой нет. Только чебуреки на пляже. Ванны нет! Мойся в море. Где туалет? Везде! Путевки брала я, причем достала с огромным трудом. А когда это все увидела (я первая при­ехала), по­думала: «Галя меня убьет!» А Галя еще и не одна прибыла, а с какой-то журналисткой «Известий». В общем, журналистка быстро сбежала, а Галя говорит: «Тут жить невозможно! Покупаю билеты на пароход, поедем в другой город!» Поплыли мы в Батуми, там удалось достать неплохой номер в гостинице. И тут — новая проблема. Галя, как яркая блондинка, к тому же с фигурой, сильно понравилась грузинам, и они ей не давали проходу. Постоянно какие-то «Жигули» за нами ездили, какие-то джигиты в ресторанах вино посылали… Галя умоляла: «Не отходи от меня ни на шаг! Я боюсь!» И я ходила за ней, как дуэнья, и даже когда меня прямо просили: «Подруга, пойди погуляй!» — притворялась, что я слабослышащая, полудурок, вообще со мной бесполезно разговаривать. Стояла как часовой!

Людмила Иванова
Евгений Евстигнеев в фильме «Зимний вечер в Гаграх». 1985 г.
Фото: Мосфильм-инфо

Гафт так и не взял у меня деньги

Я всегда умела договариваться с мужчинами, дружила с ними. Даже с Гафтом смогла дружить, хотя многие его считают тяжелым человеком.

На самом деле Валя скорее впечатлительный. И из-за этого может наорать ни за что ни про что. Вот сыграли они сцену с Волчек, обнимались, в любви признавались. А он ей потом: «Ты чего мне полный рот пуха напихала? Как ты могла?» И так яростно! Ну а у Гали просто на плечах была шаль пуховая.

Однажды Гафт сделал моему сыну шикарный подарок. Дети же наши в «Современнике» росли — и мои, и Миши Козакова, и Ефремова… Потому что день и ночь мы сами в театре, с кем их оставишь? Бывало, что и новорожденных нянчили за кулисами. По традиции всех грудничков спихивали к Ефремову в кабинет — пока шла репетиция, там его секретарь за ними присматривала. В общем, Валя Гафт хорошо знал моего старшего сына и даже подружился с ним. А был у нас такой спектакль — «Из записок Лопатина», Валя играл главную роль, а я эпизодическую: машинистка сидит и печатает. Приехало телевидение, засняло этот фильм. За это полагался гонорар. Пошла я в бухгалтерию, смотрю, у нас с Валей суммы одинаковые. Оказалось, что мои печатающие руки оператор часто использовал как переход от кадра к кадру. И этих рук в фильме оказалось очень много. Поэтому нам с Валей и гонорар насчитали поровну. Думаю: ну, будет скандал! Беру деньги, иду к Вале: «Слушай, не понимаю, почему они мне так много заплатили? Это не честно! Давай я тебе из своего гонорара отдам». Он мне говорит: «Ты с ума сошла? Я не возьму!» Препирались, препирались, в конце концов Гафт вроде бы сдался: «Хорошо, вот я взял деньги. И вот я тебе их даю. Купи своему Ване трубу хорошую, он ведь у тебя в оркестре играет».

Людмила Иванова
«Какая-то вечная насмешка над артистом. Звонишь: «Это народная артистка РСФСР Людмила Иванова». — «Кто-кто?» — «Да Шура я, из «Служебного романа»!» — «Ой, это вы?» И понимаешь, что мог бы больше ничего не играть...» В фильме «Самая обаятельная и привлекательная». 1985 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Годы шли, я в «Современнике» проработала больше пятидесяти лет. Но народ знал меня только как Шуру из «Служебного романа». Этот фильм Рязанов сделал из пьесы, которая некоторое время уже ходила по театрам. В нашем «Современнике» ее не взяли, посчитали, что какая-то легкомысленная… Но Рязанов разглядел идею! А дальше мы все сделали сами, это была уникальная импровизация. Рязанов никогда не выключал камеру, и иногда рабочий материал шел в картину. Постоянно рождались перлы… Например, реплику Ахеджаковой «Да на тебе пахать надо!» придумала я. И вот я все думаю, где же лежит весь тот снятый материал? Серий-то изначально планировалось три. Там столько всего было! Вот когда живой Бубликов возникает напротив своего траурного портрета — там же была сцена драки. И Шура кричала: «Я не виновата! Я бы сама померла, да фамилия другая!» Все это пришлось вырезать, так как Рязанову дали только две серии…

Своей роли я соответствовала — в «Современнике» работала в месткоме. И в какой-то момент поняла, что бываю на сцене так же редко, как Шура в бухгалтерии. И я тогда сказала: «Все, хватит! Ухожу с общественной работы». И ушла. Но Волчек тут же меня порекомендовала в депутаты. И тут началось… Надо же было большим чиновникам звонить, всяким шишкам и постоянно клянчить: «Дайте путевку! Помогите человеку!» Звонишь: «Это народная артистка РСФСР Людмила Иванова». — «Кто-кто?» — «Шура из «Служебного романа»!» — «Ой, это вы? Как интересно! Чем вам помочь?» Короче, я быстро поняла, что от Шурки мне не избавиться, ну и ладно. Хотя, конечно, это какая-то вечная насмешка над артистом. Играет он, играет… Может быть, Гамлета или князя Мышкина, а кричат все равно: «Деточкин!» Или, как Гурченко: «Людк, а Людк!» И получается, что актер мог бы больше ничего и не играть. Как говорила Анна Ахматова, утешая подругу Фаину Раневскую: «У каждого своя Муля!»

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Это по-русски! Олег Рой познакомил страну с новыми супергероями
В Сочи завершился Всемирный фестиваль молодежи-2024, который в этом году объединил 20 тысяч участников из 188 стран. Фестиваль проходил с 1 по 7 марта на федеральной территории «Сириус»: за первую неделю весны здесь прошли гала-концерты, выставки работ художников из Донбасса, тренинги, лекции и кинопоказы, а поделиться опытом с молодежью приехали известные политики, спортсмены, артисты, режиссеры и общественные деятели.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог