Валентина Талызина: «Раневская меня поначалу невзлюбила, и это была пытка!»

Звезда культовых фильмов 70-х об эпохе и людях, с которыми её сводил кинематограф.
Елена Костина
|
06 Октября 2016
Валентина Талызина с Барбарой Брыльской в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром». 1975 г.
С Барбарой Брыльской в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром». 1975 г.

«Эльдар Рязанов повел нас с Юрой Никулиным в актерский отдел «Мосфильма». В предбаннике с нами все отрепетировал: «Значит, режиссура такая: Талызина посередине, мы с Юрой по бокам, входим, падаем на колени, лоб в пол, и все молча!» Вошли, упали, а в кабинете начальник актерского отдела Адольф Гуревич разговаривает по телефону, в нашу сторону даже не смотрит. Мы замерли и ждем. Гуревич поговорил, повесил трубку и наконец повернулся к нам: «Идите, я все понял!» — рассказывает Валентина Талызина.

В Театр имени Моссовета я поступила сразу после окончания ГИТИСА в 1958 году. Из всех выпускников туда отобрали двоих — меня и Вадима Бероева. Вадика у нас на курсе называли Графом, все девчонки были в него влюблены, и я, конечно, тоже. Но Вадик выбрал Эллу Бруновскую, которая училась на курс старше, и они были фантастически красивой парой. С их внуком Егором Бероевым мы несколько лет назад вместе снимались в фильме «Рейдер», он очень похож на своего деда, и это «графство» тоже в нем есть.

В Театре Моссовета Вадику Бероеву моментально дали главную роль, а меня поставили на эпизодическую, играть комсомолку. Наша режиссерша Инна Александровна Данкман сказала обо мне: «К нам пришла девочка некрасивая и непородистая, обыкновенная социальная героиня, правда, с дивным голосом и очень профессиональная». И с тех пор роли комсомолок и дальше сыпались на меня как из рога изобилия, долго еще только их я и играла.

Валентина Талызина
В роли Зинаиды Москалевой в спектакле «Дядюшкин сон». 1965 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

В те времена в Театре Моссовета блистали Любовь Орлова, Ростислав Плятт, Вера Марецкая. А через несколько лет к нам вернулась из Театра Пушкина Фаина Раневская — что-то ее там не устраивало. Кстати, из «Моссовета» до этого она ушла из-за ссоры с художественным руководителем Юрием Александровичем Завадским, которого она на репетиции ударила по голове веером, прямо по лысине. Темперамент у Раневской был бешеный, она в любую минуту могла вспыхнуть как спичка, многим от нее доставалось. Она и меня поначалу невзлюбила, и это была пытка! 

А нашего режиссера Ирину Анисимову-Вульф как-то на репетиции вообще довела до нервного срыва. При том что Ирина Сергеевна Раневской человек не чужой: ее мать, Павла Леонтьевна Вульф, была учительницей Фаины Ге­ор­гиевны, самым близким и дорогим человеком на свете. А сына Ирины Сергеевны — Алешу — Раневская считала своим внуком. Это он ее в пятилетнем возрасте прозвал Фуфой, а потом Фаину Георгиевну так называли в театре. Но раздражение, которое у нее время от времени вызывали все мы, не могло сравниться с чувствами, которые Раневская испытывала к Завадскому!

Фаина Раневская с партнершей по спектаклю «Дядюшкин сон» Серафимой Бирман
«Две великие актрисы лет двадцать не разговаривали и за кулисами старательно не замечали друг друга» Фаина Раневская с партнершей по спектаклю «Дядюшкин сон» Серафимой Бирман
Фото: Эммануил Евзерихин/ТАСС

Потом уже, когда мы с Фаиной Георгиевной стали общаться, она рассказала мне, в чем тут дело. Он обидел ее на гастролях в Донецке. Едут они по городу в машине, жара страшная, да еще от угольной пыли не продохнуть, Фаине Георгиевне стало так плохо, что она попросила Завадского по дороге завернуть в поликлинику. Пока Раневской делали кардиограмму, режиссер ждал ее в машине. И вот она появляется: поникшая, бледная. «Фаина, что тебе сказали врачи?» — спрашивает Завадский. «Сказали, что у меня стенокардия». Машина трогается с места, а Завадский начинает мурлыкать: «Сте-но-кар-ди-ия! Сте-но-кар-ди-ия!» «Валечка, — сказала мне Фаина Георгиевна, — у него нет сердца!»

Фактически хозяйкой в театре была Вера Петровна Марецкая, в прошлом жена Завадского. Тот ушел от нее к балерине Галине Улановой, с которой потом расстался. Да и Ирина Анисимова-Вульф тоже в какой-то момент была замужем за Завадским, и еще одна наша актриса двенадцать лет числилась его музой, уже при мне, не хочу ее называть, в театре эту актрису очень не любили — хотя это обычная история. И самое интересное, что бывшие жены худрука «Моссовета» нормально уживались в одном театре, а Галина Сергеевна Уланова приходила к нам на спектакли — интеллигентные люди! 

Кстати, здание театра построили не ради Завадского, а ради Веры Петровны Марецкой — к этому времени она давно уже была всесоюзной героиней, после того, как сыграла главную роль в картине «Член правительства», открывала любые двери и сумела добиться, чтобы в центре Москвы выстроили наш театр. С Завадским она уже к этому времени была разведена. Она все ему простила и навсегда осталась верной помощницей, правой рукой своего учителя, бывшего мужа, отца ее ребенка. Даже быт Юрия Александровича конт­ролировала: разбиралась с домработницами, следила, чтобы он вовремя поел. Меня же Марецкая взяла под свой патронаж. В театре была заведена традиция: когда приходили молодые артисты, мэтры выбирали себе подопечных. Видимо, я хорошо играла своих комсомолок, потому что Марецкая сказала: «Я беру Талызину!» — и стала помогать мне советами. Помню, как я пришла к ней и рыдала: «У меня нет ролей!» А она мне: «Чего ты разревелась? Сделай стихотворную программу, и вообще, всегда будь в тонусе, чтобы твои «золотые» всегда блестели!» Что такое «золотые», я не поняла, а переспросить не решилась.

Комсомолок своих я перестала играть и вырулила на героиню благодаря Ирине Сергеевне Анисимовой-Вульф. Данкман поставила замечательный детский спектакль «Когда часы пробили полночь» и дала мне роль Маргариты Людоедочки, дочки Людоеда. После премьеры ко мне подошла Анисимова-Вульф и похвалила. И вскоре, в свою очередь, пригласила на главную роль — красавицы Зинаиды — в свой спектакль по Достоевскому «Дядюшкин сон». А мать моей героини играла Раневская. И потеплела ко мне именно потому, что я хорошо сыграла Зинаиду. Я вообще поднялась тогда в театре на новую ступень.

Валентина Талызина с Евгением Евстигнеевым в фильме «Зигзаг удачи». 1968 г.
С Евгением Евстигнеевым в фильме «Зигзаг удачи». 1968 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Духи для Раневской

Премьеру отмечали у Фаины Георгиевны дома, но она пригласи­ла не всех, только несколько человек. Сказала: «Колбасы куплю, а хлеб у меня есть». И кто-то еще принес бутылку красного вина. Вот и весь праздничный стол. Раневская жила в двухкомнатной квартире на Ко­тельнической набережной, одна комната была закрыта. Фаина Георгиевна сказала: «Это комната сестры, которая умерла, туда никто не входит, я в том числе». Мы расположились между кухней и прихожей. Только сели за стол, стал постоянно трезвонить телефон, и Фаина Георгиевна только трубку положит, опять звонок. «Да? Спасибо! Правда? А кто еще хорошо сыграл? Да, мне тоже нравится!» А мы сидим, ни к хлебу, ни к колбасе не притрагиваемся, не смеем вмешиваться. Наконец Ирина Сергеевна говорит: «Фаина Георгиевна, эти звонки никогда не кончатся». А телефон продолжает разрываться. «Сейчас», — соглашается Раневская. И уже в трубку: «Да! Да! Да! Спасибо! Да! Да! Да! Извините, я из автомата!» Мы все грохнули от смеха, ведь звонили-то ей, а не она.

Эльдар Рязанов
«На съемках «Зигзага...» нам с Евстигнеевым и Бурковым доставалось от режиссера по полной программе: «Каждому в театр отправлю «телегу»! А  ты, Талызина, вообще монстр!» Эльдар Рязанов. 1978 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Сейчас выпускают целые сборники афоризмов Раневской, многие цитаты, думаю, там придуманы, я никогда не слышала от нее этих пошлостей. Во всяком случае, я запомнила ее совсем другой… Как-то мы репетировали «Дядюшкин сон». Одну из ролей — Карпухиной — Ирина Сергеевна сначала отдала нашей артистке… не буду ее называть, поскольку Фаина Георгиевна жестоко с ней обошлась. Та привыкла играть героинь, а тут нужно было переходить на возрастную роль, и у нее ничего не получалось, тем более под леденящим оком Раневской. Фаина Георгиевна заявила, что артистка не может играть и ее нужно убрать из спектакля. Стали думать о замене. И Раневская сказала: «Эту роль может сыграть только Бирман!» 

Тут нужно вспомнить предысторию отношений двух великих актрис — к тому времени они не разговаривали лет двадцать. Дело в том, что у Эйзенштейна в «Иване Грозном» Ефросинью Старицкую должна была играть Раневская, но ее запретил снимать тогдашний киношный начальник Большаков, и режиссер снял в этой роли Серафиму Бирман. Но Раневская никаких объяснений слушать не стала, объявила Эйзенштейна предателем, а заодно и с Бирман рассорилась. При встрече они старательно не замечали друг друга. Но все-таки судьба спектакля «Дядюшкин сон» казалась Фаине Георгиевне важнее. И вот однажды нам сказали, что в Союз приехал американский драматург Артур Миллер и хочет посмотреть в нашем театре Достоевского. Все страшно разволновались, спешно стали пылесосить сцену и драить стены. Миллер прибыл со своей последней женой, фотохудожницей, которая появилась у него после Мэрилин Монро. И вот они сидят в зале, в амфитеатре. Идет спектакль. 

Валентина Талызина со Светланой Крючковой и Майей Булгаковой. 1977 г.
В фильме «Женитьба» со Светланой Крючковой и Майей Булгаковой. 1977 г.
Фото: LEGION-MEDIA

Мы доиграли до сцены, где дамы собрались по случаю предстоящего замужества моей героини. По ходу сюжета должна влететь Бирман, дословно не помню, но примерно с таким текстом: «А, Мария Александровна, как доносить, так Карпухина, а как пригласить меня на чашку шоколада, так меня нет!» Тут еще нужно добавить, что мы-то все одеты в костюмы XIX века, а Бирман же что хотела, то и творила в театре, ей никто не указ. И она придумала себе наряд: шапку-ушанку, белый шерстяной заношенный платок, валенки — словом, выглядела, как солдатка времен Великой Отечественной войны. И вот в углу сцены сидит Раневская за чайным столиком, я стою за роялем, влетает Бирман: «А, Мария Александровна, как доносить, так Карпухина, а как пригласить меня…» — и застывает в немом молчании. Словно читала книгу, перевернула страницу — а дальше белый лист. Дамы, которые сидели на сцене полукругом, начинают ей подсказывать: «Чашку шоколада, чашку шоколада». 

Валентина Талызина с Юрием Никулиным и Андреем Мироновым. 1971 г.
В фильме «Старики-разбойники» с Юрием Никулиным и Андреем Мироновым. 1971 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Человек десять, все шипели, но Бирман ничего не может разобрать. И тут Фаина Георгиевна разразилась монологом. Ей абсолютно было все равно, что в зале Миллер, Раневская же уже завелась: «Боже мой, она забыла текст! Неужели можно дожить до такого маразма! Она забыла эту чашку шоколада!» А дамы продолжают шипеть: «Чашку шоколада, чашку шоколада!» Раневская нас перекрикивает: «Я больше не могу здесь находиться, я этого не выдержу» — и убегает за кулисы. И вдруг Бирман включается: «Что-о-о? Да помню я: чашку шоколада!» Тут все захохотали так, что пришлось давать занавес. Кстати, Миллера потом спросили: «Как спектакль? Кто больше всех понравился?» — он ответил: «Вот эта, которая в ушанке и с белым платком». А Бирман с Раневской и дальше до конца своих дней друг другу слова не сказали. Кстати, великая Серафима Германовна закончила свои дни в сумасшедшем доме, а перед смертью сидела напротив стены и дирижировала — представляла, что ведет репетицию.

Потом не стало Фаины Георгиевны… Под конец жизни она меня очень полюбила, все приглашала в гости, и я ее навещала, но не часто. Некогда было, ведь с какого-то момента я стала много сниматься, в трех-четырех картинах в год. Мне не хотелось, чтобы Раневская ко мне особенно привязалась. Потому что нельзя приручить человека, а потом его бросить. Как некоторые молодые артистки к Раневской ходили-ходили, гуляли с ее собакой Мальчиком, а потом пропадали. Мы виделись с Фаиной Георгиевной в последний раз на сборе труппы. Я как раз недавно вернулась из Франции, зашла в Орлеане в парфюмерную лавочку и просто обалдела от количества духов и туалетной воды. «Мадам!» — окликнула меня продавщица. Я сказала, что я «жё сюи рюс, жё сюи актрис». 

Валентина Талызина с Евгением Стебловым и Лилией Волковой. 2011 г.
В спектакле «Свадьба Кречинского» на сцене Театра им. Моссовета с Евгением Стебловым и Лилией Волковой. 2011 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

Думаю, она поняла, что покупки мне не по карману, сказала «Один момент», скрылась за дверью и вынесла оттуда для меня огромную коробку с демонстрационными флаконами. Я чуть не рухнула. И в этой коробке я обнаружила потрясающие духи в двойном экземпляре. Второй решила подарить Раневской, подошла к ней: «Фаина Георгиевна, я была во Франции, — нанесла ей на руку несколько капель духов, — вам нравится запах?» — «Да, Валечка, очень!» — «Тогда это вам». — «Спасибо!»

Были у нас в театре и еще легендарные актрисы. Валентина Серова, например. Она пришла в «Моссовет» в 1951 году. И сначала пыталась бороться с диктатом Марецкой, даже как-то выступила на собрании. А потом, как я сама случайно слышала, обиженно упрекала Бирман: «Что же вы меня не поддержали?» Но мудрая Серафима Германовна промолчала в ответ, понимала, что все бесполезно. Это Валентина Васильевна рвалась в бой за правду… Я запомнила Серову невероятной красавицей, хотя, к сожалению, она уже к тому времени разочаровалась в жизни. Все чаще и чаще Серову приходилось заменять в спектаклях, и в итоге ее просто попросили из «Моссовета».

Валентина Талызина с подругой — дизайнером Лизой Романюк. 2016 г.
С подругой — дизайнером Лизой Романюк. 2016 г.
Фото: Филипп Гончаров. На Валентине Илларионовне платье Vemina by Lisa Romanyuk

Еще самые теплые воспоминания оставила о себе Любовь Орлова. Сейчас много рассказывают о ее нарядах. Но, сколько я ее помню, Любовь Петровна в будничной обстановке всегда ходила в одной и той же серенькой юбочке и шерстяной коричневой кофточке, а из украшений носила только кулон с изображением Нефертити. Вот когда в теат­ре было какое-то торжество, тогда она действительно появлялась в потрясающих костюмах. Любовь Петров­на, безусловно, знала в этом толк! Помню, мы приступили к репетициям «Последней жертвы» (увы, последнего спектакля Анисимовой-Вульф, который она даже не успела завершить), и тут мне неожиданно позвонила Ор­лова: «Валя, это Любовь Петровна!» Ки­нозвезда, живая легенда, мы с ней мало общались, она в театре держалась особняком. А тут — звонит! «Валя, — продолжает Орлова, — сейчас к вам в театр пошла одна старушка с настоящими кружевами позапрошлого века. 

Срочно идите в дирекцию и скажите, чтобы эти кружева купили вам на платье для спектак­ля!» Я растерялась: «Любовь Петровна, я молодая артистка, кто меня станет слушать?» — «Меня это не интересует, идите и добейтесь. И если вы актриса, то вы добьетесь, чтобы вам купили эти кружева!» Я влетаю к нашему замдиректора Валентину Школьникову: «Валя, мне надо купить эти кружева, Любовь Петровна позвонила и сказала, чтобы я настаивала». Валя нас, артистов, любил, понимал и ценил. «Успокойся, — говорит, — купим тебе эти кружева». И действительно купил. И наш художник Александр Павлович Васильев сделал мне серое платье с этими белыми кружевами, которое я потом, спустя много лет, подарила его сыну — историку моды Саше Васильеву.

Вера Марецкая и Ростислав Плятт в спектакле «Иудушка Головлев». 1972 г.
«Вера Петровна Марецкая, когда я пришла в «Моссовет», фактически была хозяйкой театра». Марецкая и Ростислав Плятт в спектакле «Иудушка Головлев». 1972 г.
Фото: РИА НОВОСТИ

С этими костюмами вечно все непросто… Несколько лет назад у нас случилась история с выпуском антрепризного спектакля «Госпожа министерша» (как и многие актеры, я иногда участвую в антрепризе). В постановку вложили деньги два продюсера, милые, симпатичные, но ничего не понимающие в прокате. И мы перестали играть спектакль. Чтобы спасти его, решили от них уйти, а продюсеры обиделись и забрали костюмы с декорациями. И вдруг я вспомнила, что есть добрая Лиза Романюк. 

Это имя я услышала на самом первом «Киношоке» от Иры Шевчук, которая была в потрясающем платье. «Ира, где ты взяла платье?» — «Лиза Романюк сшила, специально на открытие!» — «А кто она?» — «Моя приятельница, такая добрая!» Она сказала вот буквально эти слова, и где-то в памяти у меня отложилось, что есть такая Лиза Романюк и что она добрая. (Улыбается.) Я была в таком отчаянии, ничего не соображала, и позвонила Лизе, представилась, рассказала, что мы не можем сыграть спектакль, а она говорит: «Приезжайте и выбирайте!» Так я попала в Дом моды, который открыла Лиза, мы подружились, у нее потрясающее чувство вкуса! И теперь я иногда получаю от нее подарки…

Пугачева говорила: «Мой голос подошел к Талызинскому»

Театр всегда был для меня на первом месте. Но известность мне принесло кино. Если точнее — картины Эльдара Рязанова. Кстати, сначала на роль приемщицы из фотоателье Алевтины в «Зигзаге удачи» утвердили Алису Фрейндлих, но она была в интересном положении, и, слава богу, у нее родилась Варвара, а я сыграла эту героиню.

Любовь Орлова
«Любовь Петровна в будничной обстановке ходила в одной и той же юбочке и кофточке. Но когда в театре было какое-то торжество, она появлялась в потрясающих костюмах» Любовь Орлова в фильме «Композитор Глинка». 1952 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

А я свою Ксюшу родила чуть позже, уже после выхода «Зигзага...». Помню, в роддоме у меня начался мастит, боль страшная, а никто ко мне не подходит. Наконец, позвали медсестру, она ­склонилась надо мной, узнала и давай хохотать: «Ой, это вы!» — и дальше заливается. А я лежу и думаю: «Когда ж ты хохотать перестанешь, сил нет терпеть боль». Так что известность имеет и оборотную сторону. Много лет потом я бегала по съемкам как ­оглашенная. Помню, Ксюша, когда я собиралась в очередной раз из дома, провожала меня со словами: «Мама, а ты рада, что у тебя есть детка?» — «Рада, конечно, рада, но сейчас мне нужно убегать», — и мчалась на площадку…

Валентина Талызина в картине «После дождичка в четверг». 1985 г.
«Помню, как я пришла к Марецкой и рыдала: «У меня нет ролей!» А она мне: «Чего ты разревелась? Сделай стихотворную программу, и вообще, всегда будь в тонусе, чтобы твои «золотые» всегда блестели!» Что такое «золотые», я не поняла, но в тонусе держу себя всю жизнь» Валентина Талызина в картине «После дождичка в четверг». 1985 г.
Фото: LEGION-MEDIA

С Рязановым у нас полное взаимное доверие возникло не сразу. Известная история, как Евстигнеев в первый же съемочный день на «Зигзаге...» мне по-свойски предложил: «Я тут купил чекушку, посидим после работы?» К нам еще присоединился Бурков. С тех пор наша тройка стала неразлучной. По части спиртного мне за Женей с Жорой было, конечно, не угнаться, меня хватало только на пару рюмок. Но от Рязанова доставалось по полной программе всей компании. «Женя, — кричал он на Евстигнеева, — сегодня я не смог выбрать ни одного трезвого дубля!» Потом повернулся ко мне: «А ты, Талызина, вообще монстр! Каждому в театр отправлю «телегу»!» И Бурков потом смеялся: «Валька, ты выпьешь на копейку, а показываешь на рубль!» Никаких «телег» Рязанов, конечно, в театр никому не ­отправлял…

Он к своим актерам относился с большой заботой. Помню, на съемках «Стариков-разбойников» я попросила Рязанова поднять мне ставку (у меня была тогда самая низкая). Эльдар Александрович обратился к Никулину: «Юра, пойдем с нами». (А надо сказать, что тогда у всех актеров, согласно табели о рангах, была своя твердая ставка, и платить артисту больше никто не имел права.) Рязанов повел нас в актерский отдел «Мосфильма». В предбаннике с нами все отрепетировал: «Значит, режиссура такая: Талызина посередине, мы с Юрой по бокам, входим, падаем на колени, лоб в пол, и все молча!» Вошли, упали, а в кабинете начальник актерского отдела Адольф Гуревич разговаривает по телефону, в нашу сторону даже не смотрит. Мы замерли и ждем. Гуревич поговорил, повесил трубку и наконец повернулся к нам: «Идите, я все понял!» В итоге ставку он мне повысил.

Что касается «Иронии судьбы...», где я, как известно, не только сыграла эпизод, но и озвучила главную героиню, к такому решению Рязанов пришел далеко не сразу. Он перепробовал двадцать или тридцать актрис, никто ему не нравился. Но за ним по пятам ходили его редакторша Нина Скуйбина и ассистент по актерам Лена Судакова и долбили: «Возьми Талызину!» А Эльдар Александрович слушать не хотел: «Она что, сама с собой будет разговаривать в кадре?» Но, видимо, выбора у него не осталось, потому что в конце концов он подошел ко мне в раздражении и заявил: «Ну, если твой голос подойдет к голосу Пугачевой, то пожалуйста, озвучивай!» Я попробовала, и у меня все получилось. А Пугачева недавно в каком-то интервью сказала: «Я спела в этой картине, потому что мой голос подошел к талызинскому».

Так я и бегала — из театра на съемки, со съемок в театр. Все в тот же самый — Моссовета. Мне несколько раз предлагали перейти в другие… В Театр Пушкина приглашал Борис Равенских, потом Иосиф Райхельгауз звал к себе, даже обещал зарплату в несколько раз больше, чем у меня, но я и к нему не пошла. Он удивился: «Что же вас там держит?» Я ведь сейчас занята всего в одном спектакле — «Свадьба Кречинского», новых ролей пока не обе­щают. Стены держат, стены и дух всех ушедших. И это правда.

Благодарим Дом моды Vemina за помощь в организации съемки

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог