«Физически я давно — развалина. На съемках «Венома» порвал мениск. Колено уже не мое. Нервы на пределе. Седые волосы появились. Шрамы на носу — следы от столкновений не с теми героями в юности. Зато я теперь чувствую ответственность. За себя, детей, жену, работу», — говорит Том Харди в эксклюзивном интервью «7Д».
Он — живая легенда. Мало кто на самом-то деле удостаивается в 40 лет такого привилегированного к себе отношения, как Харди, британский самородок и близкий друг принца Гарри. Харди не афиширует свою дружбу с принцем (они познакомились во время игры в поло), но нарочно увеличил часы работы над съемками своего фильма «Фонзо» (где играл роль Аль Капоне) в Новом Орлеане, чтобы вместе с женой Шарлоттой Райли успеть на свадьбу Гарри и Меган Маркл. «Было очень интересно и красиво. Хотя я едва мог держать глаза открытыми от усталости и недосыпа. А все глазели, пытаясь не пропустить мельчайшие детали, — и в этот раз, к счастью, не на меня!» Если в Голливуде Харди — один из самых блистательных актеров своего поколения, то в Англии он — национальное достояние. Популярный британский журнал для женщин в 2018 году назвал Харди «самым сексуальным мужчиной». В 2016-м он вошел в список самых влиятельных людей Великобритании. Елизавета II в июне, на праздновании своего дня рождения, присвоила ему звание Командора ордена Британской империи. Том, правда, мог упустить шанс получить эту награду. Его ассистентка Натали (он именует ее «сестрой») отклонила приглашение, зная нелюбовь актера к публичным мероприятиям. К счастью, Том все-таки оказался в тот день на королевском приеме.
Харди живет в Лондоне — купил квартиру в Ричмонде, неподалеку от района, где родился и вырос в семье, относящейся к верхушке среднего класса. Отец — глава рекламного агентства и писатель, мать — художник. Харди-старший написал для сына по его просьбе сценарий сериала «Табу». В 2014 году Харди женился на актрисе Шарлотте Райли, они познакомились в 2008 году на съемках телефильма «Грозовой перевал» по роману Эмили Бронте. Вместе снимались и в сериале «Острые козырьки». Шарлотта сыграла роль Кейт Миддлтон в британском фильме «Король Карл III». О тайной свадьбе Харди и Райли в замке XVIII века на юге Франции, где присутствовали лишь самые близкие молодоженов, стало известно только два месяца спустя. Это вторая женитьба актера. Он развелся с продюсером Сарой Уорд в 2004 году после пяти лет брака. Том не скрывает, что союз этот распался из-за его пристрастия к алкоголю и наркотикам. У Харди есть старший сын от подруги Рэйчел Спид, которого он воспитывает вместе с ребенком, родившимся в 2015 году в браке с Шарлоттой. Сейчас Шарлотта вновь беременна…
— Том, ну вы в курсе, конечно, что от успеха фильма «Веном» зависит продолжение бума вокруг комиксов Marvel, слегка сдавших позиции в последнее время. К тому же студия Sony возлагает огромные надежды на то, что сумеет создать успешную франшизу, где главным будет супергерой Веном — один из самых легендарных врагов Человека-паука. (В человеческом обличье Венома обитает пришелец, монстр, так называемый симбиот. Харди в этом проекте играет журналиста Эдди Брока, чей Веном превращает в монстра его самого. Эдди предстоит вырваться из-под этого страшного контроля. — Прим. ред.)
— Звучит круто, верно? Чертовски много давления. Но мне вообще-то плевать. Бокс-офис — не моя забота. И я не хочу знать, что вырастет потом из этого проекта. Мне просто захотелось сыграть в нем этого персонажа — Венома. Хотя я и не разбираюсь особо в комиксах. Первый, кто меня поддержал, после того как я почитал сценарий, — мой старшенький. Луи 10 лет, и он в комиксах здорово разбирается.
Сам же я в детстве их лишь проглядывал — немного «Человека-паука», немного «Бэтмена». (Харди в 2012 году сыграл в «Темном рыцаре: Возрождение легенды», одном из самых успешных блокбастеров на основе комиксов, режиссера Кристофера Нолана, он же снимал актера и в «Дюнкерке», и в «Начале». — Прим. ред.) Но они мне показались слишком замороченными, для фанатов. Я же смотрел по телику «Бэтмена», старое кино, снова и снова. Где он дерется с резиновой акулой! Я все-таки считаю, что Человек-паук или Бэтмен хороши для восьмилетних детишек. Меня привлекают, знаете ли, более темные силы.
— Том Харди предпочитает героев-гангстеров, психопатов и подонков, простаков с «двойным дном», но не героев-любовников, упаси боже… («Темный рыцарь: Возрождение легенды», «Начало», «Безумный Макс: Дорога ярости», «Выживший», «Бронсон», «Легенда», «Лок», «Самый пьяный округ в мире», «Общак». — Прим. ред.)
— (Смеется.) Вижу, вы хорошо подготовились. Знаете, что Томми любит иногда говорить о себе в третьем лице. Есть такая привычка. Да, Веном — герой для меня. Есть чем поиграть в рамках психологической динамики этого фильма. Раздвоение личности — разве это не потрясающе для актера? Мой персонаж Эдди Брок должен каким-то образом эту вот ситуацию — с живущим внутри него огромным существом, монстром — разруливать. И в конце концов этот журналист-расследователь вынужден смириться с тем, что он тоже отнюдь не паинька. И все благодаря этому монстру внутри, выросшему из вируса-паразита. Они не могут друг без друга. Причем Эдди сначала еще нужно смириться с тем, что такие изгои и монстры, подобные его «дружку», существуют! (Смеется.) Большинство людей ведь не желают признавать, что глубоко внутри них прячется какой-то паразит, который заставляет их нарушать все правила и нормы! Ну как же — общество немедленно запишет в сумасшедшие, осмелься кто признаться. Я же не люблю классических героев. Подозрительны они мне. Когда кто-то изображает из себя столп общества, бастион благородства и идеального святошу, я больше чем уверен — честности в подобном персонаже еще меньше, чем в грязной луже из лошадиного сами понимаете чего.
— Известно, что вы страстный собачник и не раз позволяли себе нелицеприятные сравнения людей с собаками...
— Конечно. Потому что собаки — честные и делают то, что думают. У них все на виду, никаких масок и лицемерия. Всегда знаешь, чего ожидать от собаки. Безграничная дружба и преданность. Жизнь и душа всегда рядом с тобой, слышно, как бьется преданное сердце в одной с тобой комнате. Когда рядом собака, значит, все хорошо… Потому что ну зачем, скажите мне, это животное решило быть рядом с нами? На кой черт мы, люди, ему нужны? Что они в нас такое увидели? Да разве мы это заслуживаем? «Я хочу быть рядом с тобой, потому что ты классный!» Да ни черта я не классный! Это ты, друг, классный!
— Правда, что Леонардо Ди Каприо заставил вас сделать татуировку, при том что вы и так весь «разрисованный»… И он же вам первому выразил благодарность со сцены, когда получал «Оскар» за фильм «Выживший»…
— Ну, я играл в «Выжившем» роль второго плана, бессердечного негодяя-охотника, жестокого мерзавца. Условия были адские. В общем, я как-то поспорил с Лео. Он уверял, что меня непременно номинируют на «Оскар». Я сказал: «Ха! Еще чего! Вот тебя — точно!» Вот и поспорили, что если меня и впрямь номинируют, я сделаю татуировку — какую закажет Лео. Он, чертяка, прав оказался. Хоть я и проиграл, но тем не менее в номинацию-то попал. Победил тогда Марк Райлэнс, мой соотечественник. Помню, проходил мимо меня на сцену и так ехидно мне бросил: «Привет любителям!» (Смеется.) Так вот, Лео долго думал и наконец придумал мне тату. «Лео знает все» — гласит это произведение искусства на моей руке! (Смеется.)
— Вы сами отец двоих детей, расскажите о своих родителях, детстве…
— Лучше бы вам этого не знать. (Смеется.) У меня были отличные отношения с мамой. С отцом — сложнее. Много позже мы сумели исправить прошлое. Отец был самым прекрасным учителем в мире, что часто может означать — самым жестоким. Он относился ко мне как к взрослому, равному себе, а я был ребенком. Никогда не ставил фильтр между собой и мной. Не приспосабливался ко мне как к ребенку. Я много над собой трудился, чтобы для своих детей стать иным отцом. Учился на его ошибках. Хотя кто знает — стараясь всячески оберечь, обезопасить своих детей, возможно, я создам для них немало проблем. Но ни за что не позволю пройти через то, через что прошел сам. Нет сложнее и важнее работы на всем свете, чем быть родителями. Вот что я вам скажу. Военные, полиция, врачи, шахтеры — огромное им мое уважение, от них много чего зависит, но родительство? Это даже не работа. Это нечто особенное.
— Правда, что вас изгнали из престижной частной школы — что для мальчика из уважаемой английской семьи, конечно, большая неудача, как и для его родителей?..
— Ну да. Родители пытались впихнуть меня в такую школу, я сдал экзамен, однако провалил интервью. Возможно, недостаточно сфокусировал свое внимание на человеке, который проводил собеседование. «Я не могу с этим мальчиком беседовать, поскольку он витает в своих фантазиях». Что ж, фантазии стали моей работой, забавно, правда? В общем, я плохо справлялся с академической учебой. К тому же определяющей силой в моей жизни было нежелание чувствовать себя счастливым. Ни при каких обстоятельствах. Если говорили, что надо поступить именно так, я в девяти случаях из десяти делал все ровно наоборот — и попадал в бесконечные переделки. Связался с плохими парнями — типа местной банды. Дрался вечно в школах. Считался отъявленным негодяем и был изгоем в нашем дорогом и престижном районе. В 13 лет познакомился с наркотиками и алкоголем. К моему счастью, жизнь давала мне много шансов, несмотря на самые ужасные поступки и отчаянные ситуации, в которые я попадал. Несколько раз был на грани смерти — валяясь на улице в состоянии передоза. Несмотря даже на диагноз, который мне в 15 лет выкатили врачи — малолетний шизофреник с психопатическими нарушениями. Что-то вроде этого. Крутовато для подростка, пускай и такого, каким я был… Полагаю, доктор эту хрень напрасно мне приписал. Да, я был асоциальным, наркоманил, пил и все такое прочее. И вероятно, вел себя у врача назло ему, специально выдавая неправильные реакции, но это, возможно, был своеобразный крик о помощи, отчаянный причем, как бывает у младенцев, не умеющих еще говорить.
— Неужели именно актерство вас спасло?
— Отчасти. Меня выгоняли из драматических школ не раз и не два. Хотел записаться на военную службу, в десант. Возможно, служба бы мне понравилась и я бы принес какую-то пользу. Но отступился — как не раз делал. И сожалел об этом в очередной раз — несчетный… Так или иначе, стал актером. (Первую роль Харди получил в знаменитом телефильме «Братья по оружию» Стивена Спилберга и Тома Хэнкса в качестве продюсеров, открывших миру немало будущих британских звезд, в том числе Дэмьена Льюиса, Майкла Фассбендера, Джеймса Макэвоя. — Прим. ред.) Но реально я спасся только к 25 годам. Прошел программу анонимных алкоголиков, все 12 ступеней, и с тех пор «в завязке». Мне было чертовски трудно прилюдно называть себя «алкашом». Но как же дьявольски тяжело с тех пор им не быть! Боюсь, буду до конца своих дней бороться с демонами — чтобы получить твердый шанс с уважением смотреть на себя в зеркало.
— О вас кричали заголовки всех британских таблоидов в апреле 2017 года: «Том Харди гнался за вором через весь город!»
— Не было никакой гонки. Когда я схватил одного из парнишек, укравших мопед, он был как тряпичная кукла. Газетчики пропустили самый важный момент, как обычно. Я помог этому ребенку. Такие истории — мое слабое место. Слишком знакомо, до боли…
— Несмотря на ваш статус едва ли не лучшего актера своего поколения, значительного актера, настоящего, репутация у вас непростая, и о сложностях работы с вами ходят легенды…
— Мои намерения всегда однозначны — помочь. Это раздражает, и подозреваю, многие именно из-за этого находят меня непростым партнером. Да, я буквально воевал с режиссером Алехандро Гонсалесом Иньярриту на съемках «Выжившего». И с обожаемым мною Джорджем Миллером тоже спорили, когда снимали «Безумного Макса...»… (Харди подписался еще на три сиквела этого ставшего хитом фильма. — Прим. ред.) Еще долго молва о якобы скандалах на площадке и безобразном отношении к коллегам — особенно к Шарлиз Терон — меня преследовала. Я даже вынужден был публично извиниться. Но я не опасный человек! Просто очень эмоциональный и чувствительный.
— А как насчет физической формы? Вы всегда очень брутально выглядите, что не мешает играть персонажей, умственно и психологически, что называется, превосходящих противника…
— Одно могу сказать. Физически я давно разваливаюсь на части. На съемках «Венома» порвал мениск. Колено уже не мое. Нервы на пределе. Седые волосы появились. Шрамы на носу — следы от столкновений не с теми героями в юности. Зато я теперь чувствую ответственность. За себя, детей, жену, работу. Если ко мне обратиться за помощью, я помогу. Найду решение. Я больше не сорвиголова, вечно попадающий в истории.
