«Я сама опубликовала свое фото с животиком, когда забеременела, — не хотела радовать шпионов-папарацци. А когда снова поправилась для роли, сразу выложила фото с комментарием. Закрыла рты всем желающим написать про меня гадости. Гениальный подход, не находите?» — смеется актриса.
— Энн, недавно вы во второй раз стали мамой. (Первый сын, Джонатан, появился на свет в 2016 году, о рождении второго актриса объявила в январе. Энн до сих пор скрывает точную дату, а также имя малыша. Одно из предположений — что его зовут Джек. — Прим. ред.) Мы вас от души поздравляем. И надеемся, что в один прекрасный день вы даже рассекретите имя младшего сына...
— Спасибо! А пока что мы скрываемся в своем доме в Коннектикуте, в глубинке, подальше от Нью-Йорка и вируса. Даже гулять здесь ходим с малышом и катаемся с мужем на велосипедах. Все счастливы, что у Джонатана появился братишка. Но я хочу выразить свое сочувствие всем женщинам, которые, как и я, сталкивались с мучительной проблемой бесплодия. Тем, кто проходил или проходит через весь этот ад. Это то, что выпало и на мою долю. Мои беременности отнюдь не походили на прямую ровную дорогу. Поэтому пока мы стараемся держать детей подальше от света рампы, так сказать. На всякий случай...
Что касается имени, мы с мужем придумали ужасно смешную — и да, я понимаю, в чем-то жестокую игру. Еще когда родился наш первенец. На вопрос, как мы назовем малыша, мы с Адамом, честно глядя собеседнику в глаза, произносили какое-нибудь красиво звучащее, но странное имя. Иногда просто слово. Ну что в голову приходило. И от души наслаждались произведенным эффектом. Но да, я согласна, это немного жестоко. Ведь все так счастливы за нас! Недавно мы огорошили наших добрых друзей, ответив, что назвали младшего «Африка». Господи, видели бы вы выражение их лиц! (Хохочет.) Главное — не моргать в этот момент и не засмеяться, глядя на их замешательство.
— Тогда расскажите хотя бы про старшего: чем он вас удивляет?
— Он ненавидит, когда я пою! (Смеется.) И конечно, ему совсем нет дела до моего «Оскара» за роль в «Отверженных». И до всех моих других ролей, где я пою и даже танцую. Так что вот так: в доме строгий запрет на мои песни. (Смеется.) Если серьезно, то я хочу научить старшего сына разбираться в своих эмоциях. Ну, малышу пока рановато. Как-то мы пришли с Джонатаном на детскую игровую площадку. И я его попросила не выходить за определенные границы. Он прямо осатанел от обиды и злости! Тогда я сказала: «Конечно, ты злишься. Это обидно и неприятно. Ты хочешь сделать что-то, а тебе не позволяют, в то время как твоим друзьям разрешили. Я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь! Все логично. Но мой ответ все равно — нет. Нельзя. Просто с этого момента твои эмоции носят полностью законный характер!» (Улыбается.)
— Круто. Вы считаете себя идеальной матерью?
— Нет, я далеко не идеальна. Но если я чувствую себя раздраженной или погруженной в какую-то проблему, то стараюсь, чтобы это не было заметно. Пока не успокоюсь и не приду в себя, к детям не подхожу. Особенно важно избегать повышать голос. Он у меня такой противный становится! Но я в любом случае не собираюсь себя наказывать и предаваться чувству «материнской вины». Правда, мне говорили, что это непременная составляющая материнства. (Улыбается.)
— Говорят, вам нравится, как воспитывают своих детей герцогиня Кэтрин с принцем Уильямом.
— Да, я давно наблюдаю за ними в этом плане, и мне очень нравится их подход к воспитанию. Они ратуют за необходимость разговаривать даже с очень маленькими детьми. Всегда, при любых обстоятельствах пытаться объяснить им, что и почему, а не просто разрешать или запрещать что-то. И вообще, родители должны почаще разговаривать с детьми. Это не менее важно, чем гулять, читать им, развлекать, учить и так далее. Но для этого нужно научиться вставать на один уровень — психологический, возрастной — с ребенком. Говорить, глядя ему в глаза, как с равным, а не с высоты своего возраста или опыта.
— У вас почти 18 миллионов подписчиков в «Инстаграме*». Правда, что вы не сами ведете свой блог?
— Да, я создаю контент, а потом отправляю фотографии, видео и тексты одному человеку. И только после того, как они не меньше часа побудут в руках доверенного лица, я их выпускаю в свет. Мне необходим свежий взгляд на то, что я собираюсь поведать миру. Ведь слово не воробей, а мы так лихо научились судить друг друга...
Мне нравится делать все на моих условиях. Поэтому я сама опубликовала свое фото в бикини с животиком, когда была беременна вторым ребенком. Я не хотела ждать, когда меня подкараулят папарацци. Я им такого удовольствия не доставляю. Или, скажем, когда мне нужно было поправиться для роли — я не раз худела и набирала вес, вызывая множество слухов и оскорблений, — я сама же выложила фото с комментарием по этому поводу. И таким образом закрыла вопрос. И заодно рты всем желающим это обсудить с разных точек зрения. (Смеется.) При таком подходе и мне спокойно, и остальным.
— Об этом своем подходе вы рассказали на премьере сериала «Современная любовь»...
— Да, и я играю адвоката по имени Лекси, страдающую биполярным расстройством. Человека, который все время оказывается под пристальным вниманием, потому что он не такой, как все. И поэтому ощущает себя очень одиноко, изолированно. И я подумала, что женщины, которые не могут забеременеть или выносить ребенка, тоже наверняка себя так ощущают. Потому что процветает традиционный подход к этой теме. Беременность — счастье, все происходит легко и радостно... А женщины, которые не могут зачать, чувствуют себя страшно одиноко, как будто их отделяет от остальных пропасть. Они полны сомнений и разочарований, теряют уверенность в себе... Мне тоже хотелось, чтобы я взмахнула волшебной палочкой: «Хочу забеременеть!» — и все тут же случилось... Но увы, все было куда тяжелее. Поэтому, когда я смогла забеременеть во второй раз, сразу написала в «Инстаграм*». Чудеса случаются, важно верить!
— Несколько лет назад на вас обрушилась волна ненависти — из-за того, что вы якобы переусердствовали со страданием в фильме «Отверженные». Почти налысо постриглись, на всех пресс-мероприятиях рыдали, особенно когда получали «Оскар». Многим подобная ажитация не понравилась. Но вы нашли в себе силы не сбежать, а продолжать сниматься, и весьма успешно...
— Каждый имеет право на свое мнение. Но я бы предпочла, чтобы уровень ненависти и раздражения находился на более высоком, скажем так, интеллектуальном уровне. Больше всего не терплю ленивую злобу, понимаете, о чем я? Объясните свою точку зрения, будьте остроумны, придумайте каламбур, в конце концов, когда хотите кого-то облить грязью. Свергнуть с пьедестала! А не просто оскорбляйте. Слава богу, я это пережила и стала другим человеком. Я потратила слишком много времени, пытаясь быть безупречной и нравиться всем. Прошла через жуткие периоды панических атак, чувства тревоги и непонимания, что я делаю неправильно. Меня это выматывало до предела — и морально, и физически. Похлеще работы. Но я научилась, слава богу, принимать вещи такими, какие они есть. Я научилась получать от жизни удовольствие, а не стресс. Вместо того, чтобы, как раньше, переживать, психовать и ненавидеть себя...
— Вы говорили, что ваш муж, ювелир и продюсер Адам Шульман, тоже помог вам измениться и даже примирил вас с хейтерами.
— Именно так. Самая большая заслуга во всех моих переменах к лучшему — моего мужа. Он помог мне научиться комфортно существовать в окружающем мире и быть в ладу с собой. Нынче модно рассуждать о том, что нам, женщинам, никто не нужен, мы сами по себе отлично можем прожить. Но лично мне очень нужен мой муж. Его абсолютная любовь меня полностью переродила.
Конечно, это не значит, что у меня все идеально. Бывают дни, когда я чувствую, что снова стою на краю пропасти и вот-вот в нее свалюсь. Но учусь быть к себе милосерднее. Ненависть к себе никому не помогает. Ужас еще и в том, что такое вот отношение к себе, бывает, отражается на других людях. Такова сила отрицательной энергии, если ее в себе культивировать...
— Дети тоже вас изменили?
— До рождения первого сынишки я маниакально стремилась заполнить свой график по максимуму. Если не работала, то мне казалось, что впустую трачу время. А теперь я временами вообще отказываюсь от съемок, чтобы побыть дома. Настолько это стало для меня важно. Я стала меньше заниматься шопингом, почти не хожу по магазинам. Научилась готовить, стала больше читать и общаться. У меня появилось гораздо больше времени заниматься тем, что я, оказывается, очень люблю и что для меня много значит.
— Ну а в чем секрет вашего счастливого брака?
— Знаете, однажды замечательный актер Майкл Кэйн сказал мне, что ключ к успеху в этом вопросе — иметь раздельные ванные комнаты. (Смеется.) Но на самом деле лучший совет дал мне мой собственный муж. Однажды мы с ним ссорились, и я страшно хотела доказать свою правоту. В разгар ссоры Адам сказал, что он «абсолютно ОК» с тем, что я нахожу правильным. И в тот момент я поняла, что мне пора учиться мудрости у человека, от которого я без ума. Предметом споров и ссор может быть только то, что способно укрепить отношения, а не мое желание доказать свою правоту. Еще мы с мужем любим похулиганить. Например, приходим в местный супермаркет и там начинаем обниматься и целоваться — в тех рядах, где никого нет. А потом убегаем в другой проход, как школьники. Так что занудами нас не назовешь! (Смеется.)
— Мэттью Макконохи, ваш партнер по фильму «Море соблазна», сказал, что вы «зануда в хорошем смысле — когда дело касается актерства». Мол, вы фанатично относитесь к работе, смотрите на мир — во время съемок — глазами своей героини. Даже по уик-эндам...
— (Смеется.) Ну Мэтт явно преувеличивает. Просто моя работа построена на эмоциях. Я много думаю о том, что переживают мои героини. Хотя я отлично научилась признавать, что далеко не для всех актеров это так. Скажем, лет десять тому назад от неуверенности в себе я, например, безумно боялась наступления «сезона наград». Он начинается в конце года и продолжается дальше, заканчиваясь «Оскарами»... От одной мысли, что мне с моими фильмами предстоит, меня буквально начинало тошнить. На Рождество, например, я уже не могла куска проглотить. Родители ужасно переживали. (Отец Энн — преуспевающий адвокат, мама — актриса. — Прим. ред.) Я думала только о том, что, если я хочу быть звездой, у меня должно быть безупречное тело. Фигура. Лицо. И курила до одури, выкуривала свои нервы. Теперь мне куда важнее внутренний комфорт, чем желание выглядеть идеальной для кого-то.
— Интересно, что свою успешную карьеру вы начинали с ролей принцесс, ну скажем, со ставшего культовым фильма «Как стать принцессой», где вашей партнершей была сама Джули Эндрюс... Тут уж действительно нужно было быть идеальной!
— Продюсером, кстати, была сама Уитни Хьюстон! Представляете, как я, только что школу окончивший недоросль, сидела за одним столом с Уитни и она со мной часами разговаривала! А Джули Эндрюс всегда меня обнимала, когда я приходила на площадку. Получить подобную роль и возможность познакомиться с такими людьми — это волшебство. Я по сей день считаю, что все последующее в моей карьере случилось только благодаря этому фильму, этому чуду. Я живу с ощущением, что выиграла в лотерею. Тогда, в 2001 году.
— Скажите, а правда, что вы работали в юности бебиситтером? Вы, наверное, читали, как одна пара из вашего города Милберна написала про вашу «первую карьеру» замечательный хвалебный отзыв?
— Читала. Очень было приятно! Они сказали, что вспомнили меня, когда посмотрели «Дьявол носит Prada», а окончательно убедились, что это именно я, бывшая бебиситтерша их детей, после «Отверженных». (Смеется.) Я училась в десятом классе, они только что поселились в нашем городке, прямо напротив нашего дома. Забавно, кстати, что мы с Мерил Стрип жили в одном штате и очень близко друг от друга. А потом вот встретились в фильме «Дьявол носит Prada».
— Кроме замечательных ролей вы знамениты еще и своей борьбой за экологию. Например, известно, что вы объявили войну пластику...
— Выбрав такой образ жизни — без пластика, — я учусь выбирать то, что имеет значение. А раньше казалось ерундой. Например, недавно я снималась в фотосессии с огромными накладными ресницами и безумным макияжем. Не могла дождаться, когда избавлюсь уже от этих чертовых ресниц. Но визажист говорит: «А я не знаю, как их отклеить. Наверное, нужно взять средство на основе масла». Я пришла домой и нашла кокосовое масло, им и воспользовалась. Я не стала покупать еще какой-нибудь продукт в пластиковом контейнере. Кокосовое масло у меня в стекле, я его использую и для лица, и для тела. Особенно классно в сочетании с маслом жожоба и ши, оно же каритэ. Я покупаю эти средства в стеклянных бутылочках или банках и сама смешиваю, добавляя еще эфирные масла. Получается просто потрясающе! И никакого пластика. Ну, это просто один пример.
— Тогда уже расскажите о своих секретах красоты...
— Знаете, я рада, что хотя в Голливуде по-прежнему держится на плаву необходимость быть очень худой, для актрисы во всяком случае, но при этом есть и послабления. Скажем, когда я последний раз примеряла вещи для своей героини — перед съемками сериала «Современная любовь» и фильма «Темные воды», — костюмеры задавали невозможные ранее вопросы. Например, спрашивали, насколько я могу поправиться в той или иной ситуации, чтобы они могли заранее распустить талию, где-то сделать чуть свободнее. Я была потрясена! Раньше это было табу. Хочешь сниматься — влезешь в то платье, которое придумал художник по костюмам. Конечно, я поправилась после родов. Слишком тяжело мне дались беременности. И тогда эти небольшие послабления были очень вовремя...
Я вообще не лучший образец для подражания в плане занятий спортом и регулярных тренировок. А вот танцевать обожаю! Но нельзя сказать, что я веду суперздоровый образ жизни. У меня есть друзья, которые участвуют в конференциях по долголетию, принимают специальные ванны из кристаллов и прочее. Я же ограничиваюсь йогой трижды в неделю. Другое дело — когда я снимаюсь. Тогда приходится заниматься с тренером, делать много силовых упражнений.
С едой вообще все просто. Я ем то, что можно купить не в упаковке. (Смеется.) Стараюсь не есть говядину и свинину. Но вообще-то я довольно спокойно отношусь к этой теме.
— А правда, что вы после рождения первого сына поклялись не употреблять алкоголь до его 18-летия?
— Я и сейчас могу объяснить свое решение. Я так сделала не потому, что у меня проблемы с алкоголем. Или корчу из себя моралистку. А потому, что похмелье после любой выпивки доставляет мне большие проблемы. Последнее похмелье, которое я запомнила на всю жизнь, длилось пять дней. Столько времени мой организм не мог прийти в себя и вернуться к нормальной жизни. Зачем мне это? Когда и если я снова окажусь на такой жизненной стадии, где у меня будет много свободного времени для похмелья, возможно, снова начну иногда выпивать бокальчик-другой. Но не в присутствии детей. Все более чем логично.
— Осталось вас спросить про моду, вы же красавица и признанная икона стиля... Какое направление в моде вам ближе?
— Все зависит от того, в каком состоянии находится мое тело. Когда я толстею и мои округлости становятся еще более выдающимися, предпочитаю 60-е годы прошлого века, а когда привожу себя в форму, мне нравится мода 70-х. (Смеется.) Это полностью зависит от того, что на данном этапе лучше скрывает недостатки и подчеркивает достоинства.
— В одном из последних фильмов, «Темные воды», вы играете жену адвоката, который борется с коррупцией, связанной с экологическими катастрофами. В основе — реальная история крупной химической компании, которая «выбросила» химию и проиграла судебную битву с местными жителями...
— Мне было легко сниматься, ведь я испытываю точно такие же чувства, как и моя героиня и ее муж — его играет замечательный актер, мой друг и товарищ Марк Руффало. Кстати, я не понимаю, почему многие так ополчились на защитников природы. Эту девочку шведскую Грету Тунберг клеймят почем зря! Меня лично такие персонажи вдохновляют. А каким должно быть новое поколение? Молчать и оставить все как есть? Мы же вроде сами учим детей не жадничать, не воровать, отстаивать свою точку зрения, в том числе ради решения мировых задач! Можно только восхищаться тем, что дети тратят так много сил на подобные вещи, а не на свои личные проблемы.
— А как вы справляетесь со своими проблемами, с плохим настроением? Есть рецепт?
— Ставлю таймер на телефоне, зажигаю свечу, сажусь и записываю проблемы и эмоции на бумаге. Как будто выплевываю их на этот лист. Рекомендую делать это не больше 12 минут. И не перечитывать ни в коем случае. Таймер включается, рву бумагу на мелкие кусочки и сжигаю на огне.
— Прямо на огне?
— Буквально! И вся отрицательная энергия, злость, даже ярость превращаются в дым.
