«Я даже представить себе не могла, что свяжу свою жизнь с кем-то из коллег. Кто угодно, только не актер! Но вот говорят же: никогда не зарекайся!» — Анна Михайловская рассказывает историю своей любви с актером Тимофеем Каратаевым.
— Анна, вы сейчас много снимаетесь в сериалах. Только что с успехом прошла «Капитанша». При этом вы по-прежнему, вот уже пятый сезон, снимаетесь в «Молодежке» для СТС.
— Когда начинались съемки в «Молодежке», никто не предполагал, что проект станет таким долгоиграющим: за время съемок я успела и замуж выйти, и родить сына. Сейчас Мирославу уже два года, а проект по-прежнему продолжается.
— В одном давнем интервью вы говорили, что не воспринимаете актеров как мужчин. Но замуж вышли все-таки за актера (Тимофея Каратаева. — Прим. ред.)…
— Да я и Тиме в самом начале нашего знакомства об этом говорила, он даже понимающе кивал. А сам, как потом признался, думал, что я выпендриваюсь. Но я правда даже представить себе не могла, что свяжу свою жизнь с кем-то из коллег. Кто угодно, только не актер! Но вот говорят же: никогда не зарекайся! Мы с Тимой познакомились на пробах к картине «Морпехи», куда ни его, ни меня так и не позвали.
Он теперь говорит, что сразу глаз на меня положил. И он так и знал, что мы еще встретимся. При этом Тима ничего для этого не предпринимал. Снова мы встретились только спустя два года, и опять на пробах — уже к сериалу «Кто, если не я?», куда нас обоих утвердили. Меня — на героиню, Тиму — на моего жениха. Он почему-то сделал вид, что не узнал меня, я даже удивилась и напомнила, что мы знакомы. Хотя заметно было сразу, что Тима мне симпатизирует, да и мне самой он тоже нравился. На площадке и вне ее мы проводили много времени вместе, правда, поначалу в большой компании.
Мы с Тимой постоянно обменивались какими-то шутливыми эсэмэсками. То договоримся покататься на лыжах, потом — на велосипедах. Съемки ведь продолжались с декабря по апрель. При этом мы старательно изображали, что между нами ничего не происходит. Хотя обоим было понятно, что вот-вот произойдет: нас тянуло друг к другу словно магнитом. Но мы долго держали дистанцию и не переходили черту, оба дорожили этим состоянием полуромана. При этом, когда я сказала Тиме, что всегда мечтала о романтике в отношениях, он почему-то ответил, что романтик — это не про него. (Смеется.) А сам тут же принялся устраивать мне романтические сюрпризы!
Помню, я уезжала в Киев на съемки «Манекенщицы» как раз накануне своего дня рождения. Тима же был на своих съемках где-то в другом городе. И вот я захожу в поезд, устраиваюсь в купе. Ко мне заглядывает Риналь Мухаметов (он тоже ехал на съемки «Манекенщицы») и говорит: «Слушай, я сейчас тут на перроне парня твоего видел». Я набираю номер Тимы, спрашиваю его об этом и слышу: «Да нет, показалось Риналю. Я сейчас на площадке, мне уже нужно в кадр, до встречи!» Поезд тронулся, мы сидим с Риналем, болтаем. И вдруг заходит Тима: «Привет! Я еду с тобой, и мы будем вместе праздновать твой день рождения!» Я была настолько ошарашена, что даже не запомнила, с букетом Тима появился или нет и в какой момент из купе исчез Риналь…
Вообще, это в характере Тимы — бросить все и приехать ко мне на пару дней. Как-то мы собрались с ним и с моими родителями в Барселону. Но в последний момент его утвердили в фильм «Берцы», так что у Тимы никак не получалось составить нам компанию. Что делать, полетели без него. И вот лежу я на пляже, вижу: чьи-то мужские ноги на песке. Поднимаю глаза — а это Тима приехал, умудрился как-то отпроситься с «Берцев». На меня всякий раз такие сюрпризы производят сильное впечатление…
— А как Тимофей сделал вам предложение?
— Нам тогда предстояла разлука почти на все лето — Тима улетал на съемки в Минск, а вскоре и мне тоже предстояла экспедиция. И вот везу я его в аэропорт, а Тима предлагает свернуть с дороги и посмотреть, как взлетают самолеты. Немножко времени у нас в запасе было, свернули. Как я потом поняла, ему хотелось сделать мне предложение в романтичной обстановке — на фоне взлетающих и приземляющихся авиалайнеров. Но, во-первых, мы заехали в какое-то болото, а во-вторых, пока там стояли, сел один-единственный самолет. А тут у Тимы уже скоро рейс, надо было все-таки ехать в аэропорт. И вот мы с ним идем в обнимку к терминалу, и он вдруг спрашивает: «Ты будешь моей женой?» Я была к этому не очень готова и ответила как-то несерьезно: «Вернешься, тогда и поговорим. Ну ладно, буду-буду!» И почему-то засмеялась. Тима даже немного обиделся: «Я же серьезно!» И достает из кармана кольцо. Говорю: «Я согласна!»
А вскоре и сама улетела сниматься, так что все вопросы, связанные с подготовкой к свадьбе, мы решали по телефону. Через месяц Тима вырвался в Москву, у меня не получилось, так что заявление в загс он ходил подавать один, с нотариальной доверенностью от меня. Свадьба у нас была традиционная — жених в костюме, невеста в белом платье. Отмечали в загородном ресторане, куда собрали человек семьдесят — родных и самых близких друзей. Было много тостов, поздравлений, подарков. Самый неожиданный, пожалуй, преподнесли Тимины однокурсники по Щепкинскому училищу. Сначала они вручили нам подзорную трубу, потом долго произносили речи. И только после этого был сюрприз: то, что нам предстояло разглядывать в подзорную трубу, участок на Луне! Сертификат на него и был главным подарком. В общем, свадьба удалась, а после нее мы отправились в свадебное путешествие: побывали в Венеции, на Сардинии, причем повсюду возили с собой наши свадебные наряды и делали фотосессии.
— Анна, а как же ваши прежние опасения, что на съемках у мужа-актера может случиться роман? Не переживаете, когда Тимофей уезжает в экспедицию, где ему предстоит играть любовные сцены?
— Знаете, я уже повзрослела и понимаю: такая у нас профессия, и если в сценарии прописана любовная линия, то играть ее придется. Но мы с Тимофеем заранее друг другу об этом рассказываем и знаем, кто и с кем снимается. И больше к этой теме не возвращаемся. Я очень доверяю мужу, так же, как и он мне. А еще он оказался очень заботливым отцом. Когда Мироша был маленький, Тима по ночам все время вставал к нему, да и днем часто с ребенком оставался, когда был свободен.
Он и во время беременности очень меня поддерживал. В театре меня уже отпустили в декрет, но я еще вовсю снималась в «Молодежке», хотя у меня уже был огромный живот: за время беременности я набрала 16—17 лишних килограммов. Помню, в свободное от работы время мне никуда не хотелось идти. Я стала спокойная-спокойная. Муж радовался: «Такой и дальше оставайся». Правда, ему не нравилось, что я безвылазно сижу в Интернете и что-то там читаю. Муж ругался: «Я сейчас Сеть вырублю!»
— А как же вы снимались, если беременность была уже сильно заметна?
— Помню, я была на седьмом месяце, и надо было снимать сцену свадьбы наших с Владом Канопкой героев. Ну, как-то выкрутились — сняли меня только крупным планом…
— То, что вы набрали во время беременности такой вес, вас не беспокоило?
— Совершенно не беспокоило. Избавилась от лишнего веса я довольно быстро. Десять килограммов оставила еще в роддоме, ведь Мироша появился на свет очень крупным. А когда вернулась к работе, остальные килограммы ушли сами собой.
— Вы Мирошу с родителями оставляете, когда уезжаете на съемки?
— Да, и спасибо им огромное, что остаются с внуком, а мне дают возможность работать. Конечно, когда приходится уезжать, ужасно скучаю по сыну. Но у меня и самой все детские воспоминания связаны с тем, что моя мама-стюардесса то уезжает в рейс, то возвращается. Помню, она появляется на пороге, я обнимаю ее, утыкаюсь в свитер, который пахнет мамой… Моя кроватка стояла в родительской комнате, и какое же было счастье — просыпаться, когда мама дома, и знать, что мы весь день проведем вместе! Я сразу шла родителей будить. Сама я просыпалась рано — от того, что дворник за окном скребет снег лопатой. Еще с улицы доносилось карканье ворон. Эти звуки до сих пор у меня прочно ассоциируются с детством. А когда я пошла в школу, мама ушла с работы.
Вскоре родился мой брат Антон, он моложе меня на 12 лет. Папа у меня всю жизнь работал в строительной отрасли. И он, и мой дядя, и старший двоюродный брат окончили строительный институт — вот и я туда собиралась. Вместе с младшим двоюродным братом мы весь 11-й класс ходили к репетитору. Мне легко давались точные науки, и я набрала высокий балл на олимпиаде по математике — этого было достаточно, чтобы поступить на экономический факультет строительного университета. Оставалось только документы летом туда отнести. Но вместо этого я неожиданно попала в кино, и мои планы кардинально изменились.
— А как это произошло?
— Случайно. Я с пяти лет занималась танцами. Просто родителям нужно было ребенка куда-то отдать, а около дома как раз открылась студия спортивно-бальных танцев. Еще меня стали водить на английский и рисование, но танцевать мне нравилось больше всего, я даже стала кандидатом в мастера по спортивным танцам. А когда оканчивала 11-й класс, мой партнер Илья вдруг сказал, что собирается поступать в физико-математический вуз, ему нужно готовиться, поэтому с танцами он решил завязать. У девочек-танцорок вообще сложная судьба: как бы ты успешно ни выступала, кроме твоих собственных достоинств и способностей нужно еще, чтобы повезло с партнером, чтобы все звезды сошлись. Остаться без «своего» партнера — это катастрофа, и вот со мной это произошло.
Даже в студии не хотелось появляться, но мама с бабушкой меня уговорили: мол, так нельзя, поезжай. Приезжаю, а там переполох: все девчонки наряжаются, делают прически, макияж. «Что это, — спрашиваю, — вы краситесь?» Оказалось, что к нам пожаловали киношники, ищут девочку на главную роль. Как потом выяснилось, в картину «Самая красивая», там героиня занимается танцами. Ну, думаю, ищут — и пусть ищут, мне-то что? Переоделась в юбочку с кофточкой, в которых обычно тренировалась, волосы убрала то ли в пучок, то ли в хвостик. В общем, ничего особенного. Я тогда еще и брекеты на зубах носила.
В таком виде бегу вниз по лестнице, а мне навстречу какой-то мужчина (как потом выяснилось, это был ассистент режиссера «Самой красивой»). Спрашивает: «Ты Юля?» Юля была у нас чемпионкой и победительницей всевозможных конкурсов, видимо, ему преподаватели именно ее рекомендовали посмотреть. «Нет, — говорю, — я Аня». Хотела уже бежать дальше, но меня попросили сказать на камеру какое-то приветствие. Что-то я сказала, но без старания понравиться, без заглядывания в глаза, мол, возьмите меня. И тут же про все забыла. А через какое-то время мне позвонили и пригласили на пробы на «Мосфильм».
Я была девочка далекая и от кино, и от театра. Хотя в детстве мне нравилось устраивать домашние концерты — я пела, стихи читала, даже переодевалась к каждому номеру. Бабушка с дедушкой были моими самыми благодарными зрителями, есть много фотографий, где они мне хлопают. В общем, мне стало любопытно, и мы с кем-то из домашних отправились на киностудию. На пробах я делала все, о чем меня просили, что-то говорила, танцевала. Когда спросила: «Играть-то мне что нужно?» — мне сказали: «Ничего не нужно, просто будь самой собой». В итоге меня утвердили.
— И вы с первой же картины оказались на площадке с настоящими звездами — Ольгой Аросевой, Аленой Хмельницкой, Алексеем Макаровым….
— Кстати, я ужасно перепугалась, когда узнала, что маму моей героини будет играть Алена Хмельницкая. Мне она представлялась такой же злой и вредной, как ее персонаж в картине «Ландыш серебристый». Но мы с Аленой сразу подружились, она мне постоянно говорила: «Анют, не переживай, я тебе помогу, подскажу, где нужно». И в наших с ней совместных сценах я всегда чувствовала защиту. В общем-то ко мне там все очень трепетно относились и опекали меня. Ольга Александровна Аросева, игравшая мою бабушку, — женщина с искрометным чувством юмора, она постоянно шутила. Потом, когда мы уже снимали вторую часть «Самой красивой», у нее нога болела, я видела, как ей тяжело передвигаться, предложила помощь.
Ольга Александровна меня тут же осекла: «Деточка, у меня в жизни может что-то болеть, но в кино все проходит!» И действительно, только раздавалась команда: «Камера! Мотор!» — она уже порхает. В нашей картине свою вторую или третью роль сыграл Никита Ефремов. В первый раз мы с ним разговорились в 34-м троллейбусе, на котором ехали с «Мосфильма» к метро «Киевская». Он подошел и сказал: «Ну что, я теперь буду твоего брата играть». Мы с ним подружились, я его даже как-то раз пригласила к себе в гости. В тот вечер по телевизору шел футбол, а Никита же болельщик, как и мои родители. Вот они и сели вместе смотреть матч — про меня и забыли. Ефремов в то лето поступал в Школу-студию МХАТ, об этом было много разговоров на площадке. И тут меня тоже стали спрашивать: «А ты куда собираешься поступать?» И мой ответ: «В строительный университет» — никому не понравился. Все наперебой советовали попробовать на актерский.
Даже стали подбирать программу. Алена Хмельницкая предложила мне читать отрывок из «Легкого дыхания» Бунина. В то лето мне приходилось крутиться: съемки «Самой красивой» проходили в Твери, куда меня возили на машине, а потом оттуда везли в Москву на выпускные экзамены в школу и вступительные в институт. Вернее, в институты, потому что я поступала сразу во все творческие вузы: где-то срезалась, где-то прошла все туры. В итоге выбрала ВГИК. Свою первую картину я закончила уже студенткой. На нашем курсе, который набирал Владимир Александрович Грамматиков, я оказалась одной из самых юных.
Света Устинова, например, успела отучиться два курса в Финансовой академии, куда перевелась из другого экономического вуза, и еще сняться в продолжении «Бумера». Остальные ребята тоже — кто поступил со второго раза, кто с третьего. Первые полгода я вообще не понимала, что здесь делаю. Настолько привыкла к точным наукам, что на занятиях по актерскому мастерству с однокурсником Васей Шемякинским решала задачки по алгебре. Думала даже, что учеба во ВГИКе — это не мое, и хотела забрать документы, настолько мне было некомфортно. А потом в какой-то момент — раз, и как-то само собой все наладилось.
— После ВГИКа не всем актерам удается не только сниматься в кино, но и играть в театре…
— Мы всем курсом ходили показываться в Театр имени Моссовета, но так получилось, что мне одной сказали: «Михайловская, останьтесь, мы хотим видеть вас в своей труппе». Сейчас могу сказать, что я попала в лучший театр Москвы, у нас в труппе замечательные отношения, нет такого, чтобы кто-то кого-то подсиживал, отбирал роль. У меня замечательные партнеры: Оля Кабо, Женя Крюкова, Дима Щербина… А в постановке «Р.Р.Р.» по «Преступлению и наказанию» (у меня там сразу две роли — Дуня и Соня Мармеладова) мой партнер Виктор Иванович Сухоруков. Он родом из Орехово-Зуева, как и моя мама. Когда я ему об этом сказала, Виктор Иванович предложил: «Надо туда автобус заказать, привезти на спектакль твоих родственников». Но у меня из родни там только дедушка остался, все остальные давно перебрались в Москву.
Почему-то считается, что в Театре Моссовета необходимо опасаться характера Валентины Илларионовны Талызиной. Но на самом деле она потрясающая, с юмором, с иронией. Мы с ней репетировали «Свадьбу Кречинского», она давала мне нужные и дельные советы. Потом сказала: «Приезжай ко мне домой, почитаем, все разберем, чтобы ты лучше поняла». И я с радостью отправилась к ней в гости, мы репетировали, потом она поила меня чаем. Правда, в «Кречинском» так и не сыграла, потому что мы в институте выпускали спектакль «Casting/Кастинг», где у меня одна из главных ролей. Мои однокурсники тоже делают успехи в профессии.
Вот кто бы мог подумать, что мы с Владом Канопкой будем столько сезонов подряд играть любовь в «Молодежке»? Это немного странно: целоваться и обниматься с Владом перед камерой. Он же мой однокурсник, а это как родственник! Он меня по студенческой привычке зовет Михалычем — какие тут могут быть поцелуи? Кстати, Тима тоже снялся в «Молодежке» — сыграл персонажа, к которому я ухожу от героя Канопки. Получается, я бросила киношного мужа и ушла к настоящему. Вот такой получился забавный «любовный треугольник». (Смеется.)
Благодарим семейный итальянский ресторан IL BAROLO за помощь в организации съемки
