В свои 35 лет она сыграла много запоминающихся ролей. Но впервые претендует на «Оскар» — за роль артистки в громком проекте Дэвида Финчера «Манк». Это настоящий прорыв даже в карьере звезды. На конец декабря шансы Сейфрид на голливудском тотализаторе (участвуют самые уважаемые критики из престижных изданий) были 10 против 7 голосов за британскую актрису Оливию Колман.
— Аманда, мы вас поздравляем! Еще никогда вас как актрису так не превозносили...
— Спасибо. Я сама в шоке. Всегда предпочитала не слишком завышать свои ожидания. И тогда жизнь может подкинуть сюрприз! Недавно я столкнулась в аэропорту с Квентином Тарантино. И была всерьез поражена, что он, оказывается, знает, кто я такая! (Смеется.) Так же и с Дэвидом Финчером. Это невероятное ощущение — знать, что тебя уважают режиссеры такого уровня. Я заплакала, когда мой агент сказал, что Дэвид хочет предложить мне роль в своем новом фильме...
— Дэвид Финчер сравнивает вас с Камерон Диас. Говорит, что вы, как и она, прирожденная комедийная актриса. И способны дать гораздо больше, чем от вас, к сожалению, обычно требуют...
— Я даже не хочу скрывать, как мне приятно слушать все похвалы! Я никогда не нуждалась в подтверждении того, что занимаюсь своим делом. Но как же восхитительно получить столько уважения и внимания к себе! Я понимала, что эта роль может стать судьбоносной для меня. Во всех смыслах. Одна только работа с Дэвидом Финчером и Гэри Олдмэном чего стоит! Такой случай выпадает раз в жизни и в карьере. Полагаю, я все же была достаточно ленивой в прошлом и в основном играла разные версии одной и той же героини. Но на съемках фильма «Манк» я реально пахала. Все из себя вытащила. Да у меня и выбора-то не было. В окружении таких актеров и с таким режиссером, сценарием... Горжусь собой, в общем.
— Есть ли у вас что-то общее с вашей героиней, Мэрион Дэвис? Она была очень популярна в 1920—1930-е годы, но сейчас ее никто не помнит...
— Она была во многом загадкой. Знала себе цену, была очень уверенной, могла над собой посмеяться. Экстраверт, умеющий организовать веселье вокруг себя для всех. Не психовала по пустякам. Не заморачивалась, как сейчас принято говорить. То есть полная мне противоположность. Нет, я тоже люблю посмеяться. (Смеется.) Но живу как интроверт. Предпочитаю зарыться в свою нору и не высовываться. А еще Мэрион была доброй, честной и человечной, ей нравилось делать людей счастливыми. И вот тут мы точно похожи.
— Актрисе играть актрису — ситуация очень интересная!
— Когда получаешь роль кого-то близкого, как говорят, к твоему дому, это вызывает странные чувства. Я играю женщину, которая говорит о тех же вещах, что я обсуждаю с мужем. Нужно кому-то позвонить в продакшен-офис, проверить расписание съемочного дня... Недаром мой личный ассистент сыграл личного же ассистента моей героини. Так было специально задумано! (Смеется.) В общем, это забавно и в то же время опасно: роль актрисы — это всегда большой вызов.
— Дэвид Финчер — непревзойденный мастер своего дела. Но он же известен умением доводить актеров до белого каления, делая бесконечные дубли...
— Гэри Олдмэн ужасно по этому поводу бесновался! (Смеется.) Мы с ним познакомились на съемках «Красной Шапочки» в 2011 году и с тех пор подружились. Мэрион и Манк относились друг к другу примерно как мы с Гэри — шутили, подсмеивались друг над другом. Была одна очень важная сцена с его участием, где Финчер больше двухсот дублей сделал. Ужас! Но мне такой подход даже нравится. Ведь он мою Мэрион всю насквозь исследовал с помощью разных дублей. Это как в театре, который я с детства обожаю. Мне очень важно было, чтобы мой папа — он у меня синефил настоящий — оценил мою работу. (Отец Аманды по профессии фармацевт, а мать — психолог со специализацией «трудотерапия». — Прим. ред.) Кстати, я подумала, что это сближает нас с Мэрион — мы обе из рабочих семей. Она хотела попасть в шоу-бизнес, я тоже. Она, как и я, не могла врать... Играть — да, но не лгать прямо в лицо людям.
— Со своим мужем, актером Томасом Садоски, вы встретились во время работы над спектаклем. Оба были еще в отношениях: вы — с Джастином Лонгом, а Томас так вообще женат... Зато он сразу выразил восхищение вашим талантом, мол, он считает себя самым счастливым парнем в Нью-Йорке, имея такую партнершу на сцене...
— Наши отношения были сугубо платоническими. Томас никогда не пытался даже флиртовать, никогда не вел себя неуважительно по отношению к своей жене. И это, кстати, стало еще одной причиной, почему я решила потом выйти за него. (Спустя несколько месяцев оба расстались со своими партнерами. Аманда и Томас встретились снова на съемках фильма «Последнее слово» в начале 2016 года. Спустя полгода объявили о помолвке и в марте 2017-го тайно заключили брак. Аманда была на 9-м месяце беременности, их дочка родилась меньше чем через 2 недели. — Прим. ред.)
— Свадьбы у вас как таковой не было. Почему вы не подождали рождения ребенка, как многие делают, и не отметили уже ярко, с огромным количеством гостей?
— Я действительно хотела, чтобы у нас были свадебные кольца на пальцах, когда я буду рожать. А вдруг что-то пошло бы не так? А Томас даже не был бы моим законным мужем? Мы быстро провели церемонию и пошли на бранч в моем любимом ресторанчике в Лос-Анджелесе. Только вдвоем, и это было потрясающе! У нас с мужем много общего. После рождения дочки мы учредили два благотворительных фонда, призванных помогать детям, оказавшимся в зоне военных конфликтов. С рождением нашего сына эта работа для нас с мужем стала путеводной звездой, как называют Полярную звезду. Мы так и говорим: «это наша Полярная звезда». Это самое прекрасное, чем стоит заниматься.
— А сколько сил и времени вы тратите на внешность? Все-таки актрисе нужно уделять этому много внимания.
— Мы все хотим нравиться кому-то, но это не должно отнимать слишком много времени. Я начала работать моделью в 11 лет. Помню одну съемку около Бруклинского моста. Дети в школе и не подозревали, чем я занимаюсь, — не хотела хвастаться. И вот мне намазали жиром волосы, губы — блеском, и немного тонального крема на лицо. Влажные губы, мокрые волосы, сияющая кожа — боже, думала я, какая я красавица! Кстати, я и сейчас считаю, что нет ничего лучше, чем ограничиться блеском для губ и тональным кремом! (Смеется.)
— Неужели вас, с вашей внешностью, не пытались в Голливуде «прибрать к рукам», в смысле — давать только определенные роли?
— А как же! Было дело. Я ходила на пробы исключительно глазастых и грудастых героинь. (Смеется.) Моя Карен Смит из «Дрянных девчонок», к счастью, не должна была быть чересчур гламурной. Она была просто девушкой с большой грудью. Не более того. (Смеется.) Но потом я застряла на шоу «Большая любовь» — как раз по причине своей «красоты». К счастью, мне удалось вырваться из этих лапищ. Хотя, признаться, грудь у меня тогда и правда была огромная!
— Была?..
— (Смеется.) С тех пор я основательно похудела, потому что перестала объедаться пончиками каждый день. Вот грудь и уменьшилась. А на «Дрянных девчонках» меня приходилось в корсет затягивать.
— А как дочку планируете воспитывать в этом плане?
— Нина знает, что главное — быть доброй. Конечно, ей предстоит пройти собственные — и самые разные — фазы в жизни. Но я верю, что моя дочь будет чувствовать себя красивой всегда, зная, как она любима. Это единственное, что на самом деле имеет значение.
— Недавно вы сказали, что не исключаете косметических процедур. Редко кто из актрис в этом признается, тем более таких еще молодых...
— Знаю, кажется, что это противоречит моим словам. И моему девизу: «Старайся выглядеть как можно естественнее». Я по-прежнему чувствую себя вполне уверенно без макияжа. Но все операторы и фотографы знают — у меня есть большая и глубокая морщина на лбу. И просят каждый раз лицо поворачивать иначе. Так что я стала использовать специальную косметическую ленту, когда ложусь спать. Типа скотча в форме треугольника, чтобы расслабить морщину. Забавно, о каких вещах узнаешь с возрастом... Так что не исключаю, что захочу пройти наименее инвазивную — ненавижу иголки! — процедуру. В будущем, конечно. Слишком уж велик соблазн. (Улыбается.) Но я подозрительно отношусь к ботоксу. Хотя все мои подруги это делают без конца. Чем аукнутся мне эти процедуры с годами? Так что со способами сохранения красоты я пока не определилась.
— Счастливый брак и любовь играют свою роль в сохранении красоты?
— Замужество открыло в моей жизни новую главу. Понимаешь, что больше речь не может идти только о тебе. Мне стало не слишком интересно мнение посторонних людей. Я живу настоящим. И стараюсь быть уверена в том, что делаю все необходимое для сохранения своего здоровья, в том числе ментального. У меня с этим всегда были проблемы. Обсессивно-компульсивный синдром — это ведь диагноз из серии личностных расстройств. И я считаю, что материнство и замужество больше всего помогают мне справляться с этими состояниями тревоги. У меня практически не остается времени беспокоиться о всякой ерунде, зацикливаться на глупостях или чего-то бояться. Я научилась слушать, считывать сигналы — и вербальные, и какие угодно — от своего ребенка. И я нахожу потрясающим тот факт, что могу теперь видеть мир его глазами. Дочка у нас очень умная. Как я говорю, будет либо математиком, либо астрофизиком. Мечта родителей-актеров! (Смеется.) Я вот все думаю, как мне с ней договориться насчет моего пения. Дело в том, что я пою иногда, и даже позволяю считать себя певицей. Но Нина, стоит мне запеть в ее присутствии, немедленно уходит. И мой комплекс неполноценности относительно этого «таланта» растет со страшной силой. (Смеется.)
— Вы с Томасом много работаете. Есть ли у детей няни?
— Я большая счастливица, и я знаю это. С нами живет моя мамочка. Она наша няня. (Улыбается.) И третий родитель нашим детям. Мама встает раньше всех и проводит время с малышом, если мы с Томми еще спим. Когда просыпается наша дочка, она или к нам приходит, или спускается вниз и общается с бабушкой. Последние дни мы тоже рано вставали, я шла на кухню, а Томми — кормить животных. Он раньше не умел, но постепенно я его научила. У нас на ферме живут козы, ослики, овцы, коровы, утки и, конечно, собаки и кошки. И за всеми нужно присматривать. Например, нашему козлику Герману надо давать пробиотик, а Клиффорд должен есть отдельно от других, он такой одиночка. Нельзя устроить путаницу и про кого-то забыть. С тех пор как мой муж научился с ними обращаться, я зауважала Томаса еще больше. А наш брак стал намного прочнее!
— Не скучаете на своей ферме по Нью-Йорку?
— Иногда очень сильно скучаю. Но ни за что не вернусь. Чем больше развивалась моя карьера, тем больше потребности сбежать подальше я испытывала. В 22 года уже начала искать такое место. И вот семь лет тому назад, снявшись в двух моих любимых картинах — «Отверженные» и «Лавлэйс», я наконец-то нашла свой дом, свою ферму. Мой бизнес-менеджер страшно меня отговаривал. Но я проявила твердость: «Марк, нет. Говорю однозначно: в этом месте я хочу закончить свои дни». Прожитые здесь годы только убедили меня, насколько мне и впрямь необходимо быть «вне игры», когда я не снимаюсь. Жить на природе и дышать... Природа и животные крепко держат на земле. Они помогают сохранять и эмоциональное, и физическое здоровье. Каждому человеку нужно такое место, где он чувствует себя в безопасности, свое место силы... Я верю, что у животных гораздо большая духовная связь с природой, чем у нас. Они живут даже не днем, а моментом. А я у них учусь.
— Скажите, а в каком бы вы хотели сняться фильме из тех, где уже снимались?
— Mamma Mia! Даже без вопросов! (Смеется.) Хотя уже был сиквел, я знаю. Но если вы действительно хотите сбежать от реальности — лучше мюзикла ничего быть не может!
