Алена Свиридова: «Я готова быть для сына и мамой и папой»

«Сейчас все страсти улеглись, и у меня к отцу Гриши нет никаких претензий».
Валерия Шпакова Керчь — Москва
|
24 Августа 2011
На Алене платье EMAMO (ESTELLE HAUTE CREATION), на Григории поло «LACOSTE»
На Алене платье EMAMO (ESTELLE HAUTE CREATION), на Григории поло «LACOSTE»

«Сейчас, когда все страсти улеглись, я совершенно уверенно могу сказать: у меня к отцу Гриши нет никаких претензий. Как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить!» — призналась в эксклюзивном интервью «7Д» певица Алена Свиридова.

— Я всю жизнь мечтала иметь домик в Крыму у моря.

Не виллу, не коттедж, а такую белую рыбацкую мазанку с заросшим южным садом, словно из рассказов Александра Грина. Он стоял бы на обрыве горы, а из окон открывался бы захватывающий вид на море, к которому вела бы козья тропа. Но до некоторых пор это было просто абстрактной мечтой — без попыток реализации… Ведь хозяйственные заботы, связанные с недвижимостью, сады-огороды вызывали у меня просто ужас. За почти двадцать лет жизни в Москве у меня ни разу не возникло желания обзавестись загородным домом. Я ведь до кончиков ногтей южный человек: родилась в Керчи, в доме моей бабушки, и потом проводила здесь каждое лето. В моем понимании вся загородная жизнь проходит на улице, в тени винограда. А в Подмосковье не тот климат, и все в основном сидят в домах. Ну и какой, объясните мне, смысл переезжать из одних четырех стен в другие?!

«Я родила Гришу поздно — почти в сорок лет. Моему старшему сыну было уже за двадцать»
«Я родила Гришу поздно — почти в сорок лет. Моему старшему сыну было уже за двадцать»
Фото: Марк Штейнбок

С другой стороны, в Керчи явной необходимости приобретать что-то не было. Гриша с двух лет проводил лето здесь и был абсолютно счастлив в доме моей гостеприимной сестры Наташи, в котором я когда-то родилась. Я же приезжала к ним, как только позволял рабочий график…

Моей беззаботной жизни пришел конец, когда в прошлом году, во время одного из таких наездов, по дороге к морю мы с Гришей узнали, что на берегу продается лодочная пристань, точнее, небольшой лодочный гаражик. Я подумала тогда, что дом не потяну, а вот гараж мне как раз по карману… (Смеется.) Уезжая, я попросила сестру прицениться и все разузнать. Эта история вяло длилась до Нового года — ангар то продавали, то передумывали. Но вдруг звонит сестра и говорит: «Слушай, ну ты же не лодка, зачем тебе пристань?

Тут продается дом — прямо как ты хотела: маленький, на обрыве, с козьей тропой к морю, садом, огородом да еще и огромным орехом и абрикосом во дворе!» Наташа прислала мне фотографию — правда, зимнюю. По ней только такой мечтатель, как я, мог представить себе всю ту красоту, в которую участок превращается летом. Я тут же отписала: «Берем!» Моя мама со страхом смотрела на это предприятие: сколько денег «съест» этот дом, зачем нам он при наличии сестринского, как оставлять его на зиму… Зато мы с Гришей находились в полной эйфории. Помню, как после легкого косметического ремонта он оглядел голые стены и сказал тоном, не терпящим возражений: «Все. Завтра переезжаем!» Переехали мы в начале лета. И сразу стали вести абсолютно новый для себя и абсолютно нормальный для местных жителей образ жизни. Встаем в шесть утра, по своей тропе спускаемся к морю, плаваем, играем-загораем и в десять уже поднимаемся домой, завтракаем деревенскими яйцами или домашним творогом, потом занимаемся хозяйством, делаем задание на лето, занимаемся музыкой и к вечеру снова на море.

А со старым абрикосовым деревом во дворе произошла какая-то просто мистическая история.

Ведь в Крыму уже несколько лет очень плохой урожай абрикосов. Почему? Никто не знает. Но абрикосы в нашей округе теперь не родятся. Я это прекрасно знала и не поверила своим глазам, когда в начале лета подняла голову и обнаружила на нашем дереве сотни завязавшихся плодов. Гришастый тут же сообщил эту новость соседям — так к нам семьями приходили смотреть на это чудо! Гриня, важный такой, ходил вокруг дерева и рассуждал: «Это абрикоска так обрадовалась нашему переезду!»

И дабы «абрикоска» на нас не обиделась и принесла достойный урожай в следующем году, он бережно собрал все плоды. Таскал ведрами, раздавал соседям: ведь фактически одно наше дерево на всю Керчь расплодоносилось. Что мы только из этих абрикосов не делали: я впервые в своей жизни сварила варенье. А Гриша придумал делать абрикосовое мороженое: перемалывал все в блендере и замораживал в формочках… В общем, мы с Гриней ведем здесь активную хозяйственную деятельность. Странно даже вспомнить, какая я была нехозяйственная девушка до его рождения. Да что там, до Гриши все было по-другому…

Я родила его поздно — почти в сорок лет. Моему первому сыну в то время было уже за двадцать, и, как бы крамольно это сейчас ни прозвучало, я не мечтала о втором ребенке.

«Гришиному папе в свои неполные 25 хотелось просто гулять и тусоваться. От обязанностей, которые тот добровольно на себя взвалил, он очень быстро устал...» (На Алене поло «LACOSTE»)
«Гришиному папе в свои неполные 25 хотелось просто гулять и тусоваться. От обязанностей, которые тот добровольно на себя взвалил, он очень быстро устал...» (На Алене поло «LACOSTE»)

Ведь когда родился Вася, мне не было и двадцати. Моя мама была совсем еще молодой, делала карьеру на минском телевидении, муж защищал диссертацию в университете. В общем, родив Васю совсем юной и незрелой, я окунулась во все прелести советской действительности: ведь не было даже самого элементарного — от подгузников до бутылочек. Я постоянно преодолевала какие-то бытовые сложности. Особенно это ощущалось первым Васиным летом. Как водится, на месяц отключили воду, на дворе стояла удушающая жара, в квартире, как в парнике, на плите постоянно кипятятся огромные кастрюли с пеленками, все на работе, я одна дома сижу с сыном и рыдаю в голос от усталости и невозможности что-либо изменить. В итоге весь этот кошмар отложился в моей памяти гораздо отчетливей, чем счастье, связанное с первым Васиным шагом или словом «мама».

 Алена с младшим сыном Гришей и его отцом Дмитрием Мирошниченко. Пара незадолго до разрыва. Москва. 2007 г.
Алена с младшим сыном Гришей и его отцом Дмитрием Мирошниченко. Пара незадолго до разрыва. Москва. 2007 г.
Фото: PERSONASTARS.COM

Так что, когда восемь лет назад я поняла, что нахожусь в положении, была, мягко говоря, озадачена. Это сейчас я всем советую: рожайте как можно больше! А тогда первые пару недель испытывала только одно чувство: не хочу! Отец будущего ребенка был слишком молод, да и, честно говоря, я уже понимала, что нам пора расстаться — такая большая разница в возрасте ни к чему хорошему привести не может… В общем, я решила: ребенка рожать не буду. Во мне тогда играл эгоизм. В конце концов, жизнь, которую я вела на тот момент, мне очень нравилась. Я была таким Индианой Джонсом в юбке. Много путешествовала, вела передачи о странствиях, занималась дайвингом, участвовала во всевозможных телешоу — в общем, везде искала приключений и адреналина. К этому времени я сумела найти, как мне казалось, идеальный компромисс между работой и отдыхом.

Дело в том, что лет десять назад был момент, когда я очень много работала, дома практически не бывала, все на гастролях да на гастролях. Я безумно люблю музыку и свою работу. Но тогда вдруг поняла, что моя жизнь ограничилась маршрутом дом — «Останкино» — аэропорт — сцена — аэропорт — дом. При этом домой я забегала исключительно переодеться и собрать-разобрать чемодан. Я попала в замкнутый круг и перестала жить нормальной жизнью... В этом запрограммированном водовороте у меня даже не было возможности получать удовольствие от заработанных денег. И тогда я дала себе зарок — четко разделять время на работу и отдых, в конце концов, всех денег не заработаешь! Я могла позволить себе роскошь такого выбора — от обязательств перед семьей я была свободна: мужа у меня к тому моменту не было, а Вася уже вырос, окончил школу и уехал учиться в Канаду, куда задолго до этого переехал его отец.

«Рождение ребенка в мои планы никак не вписывалось. И я не сомневалась, что решу вопрос быстро и кратчайшим путем. Я фактически стояла уже на пороге клиники, когда вдруг случилось непредвиденное...»
«Рождение ребенка в мои планы никак не вписывалось. И я не сомневалась, что решу вопрос быстро и кратчайшим путем. Я фактически стояла уже на пороге клиники, когда вдруг случилось непредвиденное...»
Фото: Марк Штейнбок

Я была сама себе хозяйкой и наслаждалась этим! Конечно, кому-то такая жизнь может показаться безалаберной, но меня все устраивало, и менять что-либо я не собиралась. Я всегда отличалась несколько, как говорится, мужским мышлением с соответствующим анализом и логикой. Старалась решать вопросы быстро и кратчайшим путем. Вот и в тот момент разложила все на логические звенья, и выходило, что рождение ребенка, с какой стороны ни посмотри, в мои планы никак не вписывалось…

— Но вы благо не совершили непоправимого. Значит, сомнения какие-то все же были?

— За то, что мои планы сорвались, я теперь не перестаю благодарить всех и вся каждый день, каждый час и каждую минуту.

Я уехала на гастроли, рассчитав, что успею решить проблему. Когда вернулась, времени оставалось не так много. И вот когда я фактически уже стояла на пороге клиники, у меня поднялась высокая температура, и я слегла со страшным гриппом. Я лежала в жару, сморкающаяся, со слезящимися глазами, и с ужасом думала, что с каждым пропущенным днем все вернее подписываю себе приговор. А потом ко мне пришла мама и сказала: «Ты, конечно, поступай как знаешь. Но имей в виду, я в любом случае тебе помогу. Ты можешь на меня рассчитывать». И в этот момент я подумала: «А что я, действительно, теряю?! Ну, будет у нас папа или нет — дело десятое. Материально я ни от кого не завишу, так что всегда смогу ребенка вырастить». В общем, выстроив логическую цепочку с другого конца, пришла к выводу, что стоит просто обрадоваться тому, что произошло, и получать удовольствие от неожиданной ситуации…

— А что же отец Григория, он-то был в курсе этих событий?

— С отцом Гриши мы познакомились на съемках телешоу «Гарем», ведущей которого я была.

Съемки проходили в Африке. Фактически месяц мы жили словно на подводной лодке — были изолированы от внешнего мира. Это шоу снималось одновременно для российского канала и украинского. Так что среди участников было немало ребят с Украины. Один из них, Дмитрий Мирошниченко, манекенщик из Киева, стал оказывать мне знаки внимания… В общем, обычный курортный роман в самом привычном понимании этого словосочетания. Никто ничего никому не должен, никто не берет на себя никаких обязательств.

«Я боялась шокировать Васю новостью о скором появлении братика. Долго репетировала речь. Позвонила в Канаду и... забыла напрочь все слова...»
«Я боялась шокировать Васю новостью о скором появлении братика. Долго репетировала речь. Позвонила в Канаду и... забыла напрочь все слова...»
Фото: Фото из семейного альбома

Съемки закончились, мой ухажер вернулся в Киев, я — в Москву. Потом примерно с полгода-год мы время от времени встречались: то Дима прилетал в Москву на день-другой по делам, то я — в Киев на гастроли. Жить с этим человеком вместе я не собиралась. Скажу больше, в какой-то момент такие встречи меня утомили, и я решила поставить в этой истории точку. Приняв решение, уехала со своими друзьями на Канары. Там-то и обнаружился, мягко говоря, неожиданный факт моей беременности. Я была шокирована. К своим отношениям с этим человеком я никогда не пыталась примерить расхожую фразу «они жили счастливо и умерли в один день». Между нами было почти двадцать лет разницы, и я отлично понимала: слишком много для семейных отношений. Хотя был момент, когда будущий папа заставил меня в этом усомниться. И связан этот период был именно с беременностью.

Я посчитала правильным сообщить Дмитрию, что нахожусь в положении, тут же, правда, сказав, что приняла окончательное решение — не рожать. Узнав такое, он стал без устали бомбардировать меня звонками, уговаривал подумать, не делать глупостей. Как раз незадолго до судьбоносного маминого визита он в отчаянии, что никак не может меня переубедить, крикнул в телефонную трубку: «Ты даже не представляешь, как потом будешь жалеть!» Положа руку на сердце, должна сказать, что за тот период жизни к отцу Грини у меня не может быть никаких претензий. Первое время он был заботливым мужем, а три года и вовсе мог бороться за звание образцового отца. Тогда сознательности у него было в разы больше, чем сейчас.

— Неужели человек мог за три года так измениться, что вы приняли решение с ним расстаться?

— Дима переехал ко мне в Москву ближе к рождению Гриши.

Он был окрылен грядущим событием, старался посвящать все свое время мне. В Москве он был одинок: еще не оброс знакомствами. Москва — это ведь город соблазнов, перед которыми трудно устоять, особенно молодому симпатичному пареньку. Если с этой точки зрения смотреть, наверное, и я была для него одним из таких соблазнов… Я теперь четко осознаю, что те три года после рождения Гриши, когда мы были вполне счастливой семьей, — скорее исключение из правил. Потом природа, а точнее запрограммированное развитие мужчины, взяла свое… Мой избранник был человеком весьма молодым, ему надо было получать свой жизненный опыт, набивать свои шишки. А жить под моей опекой — неправильно.

Да и последний совместный год у нас уже был не очень. Мы слишком часто ругались: иногда по поводу, а чаще — без. Папа Гриши пытался завоевать авторитет, утвердиться в доме на правах хозяина и все чаще в сердцах хлопал дверью. Москва сорвала ему крышу: человека все время куда-то несло, в какие-то неведомые дали, клубы… В общем, обычная банальная ерунда. В какой-то момент я поняла, что мне все это попросту не нужно. В первую очередь я не хотела, чтобы Гриша наблюдал все время ссорящихся родителей. Он, кстати, именно это и запомнил, не раз говорил потом: «А помнишь, вы с папой тогда на кухне ругались?!» Наступил момент, когда мое терпение лопнуло. Я окончательно свыклась с мыслью, что наши пути-дороги разошлись. В очередной раз мы повздорили из-за какого-то сущего пустяка, человек хлопнул дверью и ушел «в ночь».

Тогда я со спокойным сердцем и даже испытав какое-то облегчение собрала его вещи и отправила восвояси. А сама уехала на любимую нырялку — казалось, дайвинг поможет отвлечься.

Обиды у меня не было — в конце концов, я сама созрела до осознанного материнства лишь к сорока годам, и то под давлением обстоятельств. Так что могу понять, что и ему в неполные 25 лет хотелось просто гулять и тусоваться, утверждаться в новой для себя среде, а не исполнять какие-то обязательства, которые он поначалу на себя взял и от которых просто быстро утомился. С другой стороны, этот человек был со мной в самый нужный момент — во время беременности и первые три года после рождения ребенка. . Сейчас, когда все страсти, связанные с нашим расставанием, улеглись, эмоции утихли, совершенно осознанно могу сказать: у меня к отцу Гриши нет никаких претензий.

«Здесь, в Керчи, мы с Гришей впервые ощутили себя частью семейного клана. У нас за спиной — мои сестра с братом, их дети. Нам здесь всем вместе очень хорошо»
«Здесь, в Керчи, мы с Гришей впервые ощутили себя частью семейного клана. У нас за спиной — мои сестра с братом, их дети. Нам здесь всем вместе очень хорошо»
Фото: Марк Штейнбок

Как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить! Наивно было бы полагать, что мы проживем в любви до старости. Да и за что мне его винить?! Да, у нас был бурный роман — это случается… Да, для меня этот роман завершился беременностью — тоже бывает…

Единственное, что у меня до сих пор не укладывается в голове, — это финальная точка нашей истории. Наше расставание я собиралась не афишировать и, наивная, надеялась все спустить на тормозах. Но не тут-то было. Дима не так легко смирился с моим решением. По большому счету ему удобно было жить со мной, он не хотел уходить и не верил в то, что мое решение окончательно. В итоге он то ли по дури, то ли из мести, то ли по каким-то другим причинам — я до сих пор не могу найти логического объяснения — решил своеобразным методом сделать наше расставание достоянием общественности.

И вот этот метод, мягко говоря, меня поразил. Вскоре после разрыва у Димы был день рождения. Он отмечал его в каком-то клубе и пригласил съемочную группу. Съемочная группа приехала снимать нашу счастливую пару, а в итоге обнаружила «мужа Алены Свиридовой» в объятиях какой-то девицы и готового давать интервью. Представляю себе радость съемочной группы… В общем, когда я вернулась с нырялки, меня ждала масса веселья. Это сейчас я вспоминаю все с улыбкой, а тогда мне было совсем не до смеха. Все это было омерзительно и слишком банально. В конце концов, нигде же не говорилось, что мы уже месяц как расстались. Так что интерпретация тех событий была «прекрасной»: молодой манекенщик ушел от старой жены, известной певицы, к молодой девице, да еще и без предупреждения.

Меня не просто расстроил такой финал нашей истории — убил! Одним махом так опошлить все то хорошее, что между нами было! Зачем?! В общем, дабы не наломать еще больших дров, я тогда решила уйти в глубокое подполье и отмолчаться. В итоге где-то с полгода все это грязное бельишко полоскалось в Интернете и на молодежных каналах. Потом все устаканилось, и мы с Гришей стали жить тихо и счастливо. Как человек, склонный больше к оптимизму, нежели к пессимизму, я немного порасстраивалась, а потом поняла, что все для меня закончилось наилучшим образом. Неизвестно, куда бы еще привело затягивание нашей безнадежной ситуации...

— Как вы решились рассказать Грише, что разошлись с его отцом?

Фото: Марк Штейнбок

— Как ни странно, но Грише ничего говорить не пришлось. Сначала отвечала на его вопросы стандартными в таких случаях отговорками: «папа работает», «папа уехал к бабушке», «папа в командировке». А потом Гришины вопросы сами собой сошли на нет, а сын утвердился в мысли, что мы с ним живем вдвоем — и это в нашей ситуации естественно. В общем, все встало на свои места. Общению Гриши с отцом я не препятствую. Более того, мне бы хотелось, чтобы они общались больше. Увы, папа у нас не проявляет большой сознательности. Во всяком случае, после Гришиного рождения этой сознательности было в разы больше. Отец Гриши у нас никак не может понять, что у ребенка есть режим, занятия в прогимназии, музыкальной школе, в конце концов. И в этом смысле именно мы, родители, должны подстраиваться под его режим, а не наоборот. Словом, пока я на папу особо рассчитывать не могу: не потому, что зла на него, а просто не уверена, что в нужный момент он не проспит, не забудет и т.

д. Мы с Димой находимся в нормальных, мирных отношениях. Я от него ничего не требую, поэтому ни в чем, извините за сленг, и не обламываюсь.

Я готова быть для младшего сына и мамой и папой одновременно. Вот и стараюсь вырастить из Гриши идеального мужчину в моем понимании. Я сама была таким приморским сорванцом, носилась вместе со сверстниками в их мальчишеских стайках по Керчи и жила по «заповедям настоящего индейца». Такие понятия, как железное слово, выдержка, ответственность, умение постоять за себя, друзей и близких, — для меня не пустой звук. Хочется конечно же, чтобы Гриня вырос обязательным, ответственным, умным, с чувством долга и собственного достоинства — человеком, на которого можно положиться.

Не мне — здесь я проявляю эгоизм в последнюю очередь, — а прежде всего его корешам, близким, любимой.

У нас в доме слишком много женщин — я, мама, Гришина няня… И Гриша старается в свои неполные восемь лет нас опекать и помогать во всем. Не дает таскать тяжести. Выглядит это очень потешно — сам пыхтит под тяжестью авосек, но нам не отдает ни за что.

Пару дней назад у нас с Гриней и вовсе случилась нечаянная радость: на мой грядущий день рождения Вася решил сделать сюрприз. Взял билет и прилетел из Канады — в отпуск. Уже сутки Гриня висит на Ваське, не дает своему, как он говорит, «большому брату» ступить и шагу, а я за этим со смехом наблюдаю!

Васько у нас стал проявлять чудеса педагогической науки: занимается с Гриней математикой. Отыскал в Интернете несколько обучающих математических программ с бонусной системой поощрения, так Гришка искренне загорелся «всех победить» и стал без устали считать и складывать.

— Кстати, а как в свое время Василий отреагировал на новость о скором появлении брата?

— Вася в то время уже больше года учился в Канаде. Я долго собиралась с силами. В конце концов, я сама с новостью смирилась не сразу, чего ждать от Васи — не знала. Шокировать его не хотела. Василий у нас — прямая противоположность Григорию: юноша замкнутый, скромный, все у него происходит внутри, все время он в своих мыслях. Его нужно аккуратненько из его скорлупы клещами доставать.

В итоге я долго репетировала речь. Подготовившись, позвонила в Канаду и… забыла напрочь все слова. Только спросила: «Вась, ты стоишь или сидишь?» — «Стою». — «Тогда лучше сядь. Ты скоро станешь братом!» Дальше последовала продолжительная пауза — бедный Васько переваривал полученную информацию… Первый раз старшенький увидел младшенького, когда Грине был почти год. Приехал на каникулы. Для меня их первое общение стало настоящим испытанием. В каждом движении или в каждой фразе Васи я видела и слышала ревность к младшему брату. А еще рядом был Гришин папа, который на несколько лет всего старше Васи. Плюс ко всему, как только я старалась уделять побольше внимания старшему сыну, которого не видела больше года, Гриня начинал давать жару. Сидя в своих креслах или бегунках, разрывался криком каждый раз, стоило мне только подойти к «большому брату».

В общем, я подверглась настоящей пацанской террористической атаке! Но через пару дней таких вот притирок в доме стало тихо — младшенький начал ползать за старшеньким по пятам. И с тех пор, как вы видите, ничего не изменилось! Можно сказать, свою программу минимум я в этой жизни выполнила. Сыновья, а вот теперь и дом с садом…

Я все чаще ловлю себя на мысли, что здесь, в Керчи, я испытываю удивительное состояние спокойствия и умиротворенности. Никакой утомительной городской гонки. Вокруг — родные и близкие люди, мы все друг другу помогаем. Вдруг впервые ощутила себя частью семейного клана. У меня за спиной — сестра, брат, наши дети. Нам здесь всем вместе очень хорошо. Муж моей сестры — известный крымский художник Роман Третьяков.

«Я готова быть для младшего сына и мамой и папой, стараюсь вырастить из Гриши настоящего мужчину! В моем понимании!»
«Я готова быть для младшего сына и мамой и папой, стараюсь вырастить из Гриши настоящего мужчину! В моем понимании!»
Фото: Марк Штейнбок

Этим летом я начала брать у него уроки живописи и, со слов Ромы, даже стала делать первые успехи в этом новом для себя занятии. Собираясь вместе с братом, сестрой, ее мужем, мы понимаем, что еще не выросли! Смеемся до одури и колик, шутим, мигрируем из дома в дом, устраиваем пикники — разве что по деревьям, как раньше, не лазаем! На днях большой компанией ездили в заповедник, завтра отправимся посмотреть на раскопки древнего города Тиритака. Дети уже мечтают откопать какие-нибудь древности. Этим летом я по-новому взглянула на Керчь — удивительной красоты древний город, основанный еще в VII веке до нашей эры! Здесь на каждом шагу натыкаешься на памятник истории или архитектуры. И куда мои глаза раньше смотрели?! В общем, я наслаждаюсь обычной жизнью и только сейчас понимаю, какая это роскошь. Почти двадцать лет прожив в Москве, корни я пустила именно здесь, в этом летнем домике, недалеко от того места, где родилась.

Выходит, все то, что мне казалось счастьем в двадцать лет: карьера, деньги, успех, известность, активная светская жизнь, — по большому счету не более чем мыльный пузырь. А счастье — оно в простых человеческих радостях. В ярком солнце, шуме моря, козьей тропе, прохладе в тени винограда, в завтраке, приготовленном своими руками для своих же детей...

На днях мы с Гришей сделали последние хозяйственные закупки — отыскали в Керчи нужную трубу для водостока. Погрузили ее в машину и так, с торчащей из люка трубой, ехали домой. Как сказал сын, мы были «больше похожи на танкистов, чем на нормальных людей». Мне, кстати, сейчас кажется, что без Гришастого я бы не только не купила этот дом, но и не отремонтировала, настолько он деятельно во всем принимает участие.

Гришка у меня растет удивительным парнем — уже стал мне самым что ни на есть реальным подспорьем. А ведь ему только семь. Он мне даже не столько сын, сколько настоящий помощник и друг. Мне вообще кажется, что он — мое естественное продолжение, единое целое со мной. Ведь по большому счету Гриша подарил мне новую жизнь…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог