В январе 2023 года вышла долгожданная экранизация популярной action-adventure от игровой студии Naughty Dog – The Last of Us. Проект HBO сразу же после анонса стал чуть ли не самым ожидаемым сериалом последних лет. Интерес аудитории подогревался и назначением на должности шоураннеров Нила Дракманна (гейм-директора оригинальной игровой дилогии) с Крэйгом Мэйзином (сценаристом и продюсером нашумевшего «Чернобыля» от все того же HBO), и сообщениями о работе над пилотом российского режиссера Кантемира Балагова, и пересудами о выборе на роль Элли молодой актрисы Беллы Рэмси. Но вот самый обсуждаемый сериал начала 2023 года перед нами – так что же из него все-таки вышло? Мы решили задать пять главных вопросов, которые могут возникнуть у зрителей после просмотра первых пяти серий «Одних из нас», – и сами же на них ответили.
Для тех, кто был в танке примерно с 2013 года, коротко объясним. «Одни из нас», как и оригинальная игра, обращается к давно и с разных сторон надкусанной теме зомби-апокалипсиса. За точку отсчета в сериале HBO взят 2003 год – именно тогда, по версии создателей, где-то в Азии задумал мутировать грибок кордицепс. Приспособившись к жизни в более высоких температурах, он-то и стал причиной превращения людей в кровожадных зомби. Буквально за неделю весь мир погрузился в хаос, не оставив «последним из нас» никакой надежды на создание лекарства и возвращение к прежней жизни.
Спустя 20 лет после этих событий суровый контрабандист Джоэл, потерявший в первый же день эпидемии дочь-подростка, не живет, но существует в условиях военной диктатуры в одной из карантинных зон близ разрушенного Бостона. Получив тревожную весточку по радиосвязи от своего брата по имени Томми, он решает отправиться к нему в Вайоминг на пару со своей сожительницей Тесс. Но поиски приличного автомобильного аккумулятора приводят их к «Светлячкам» – подпольной организации, сопротивляющейся режиму военных. Вместо рабочего аккумулятора повстанцы вручают Джоэлу девочку-подростка Элли, которая, как выяснится позже, обладает иммунитетом к кордицепсу, а потому поможет ученым создать вакцину. Теперь Джоэл должен взять себя в руки, выйти из карантинной зоны на просторы постапокалиптической Америки и провести Элли через чудовищный мир, где самые страшные монстры – отнюдь не зомби.
Самый зубастый капкан для всех тех, кто планирует когда-либо экранизировать видеоигры, стоит в комнате под названием «Подключение к персонажу». Если геймер проникается симпатией к игровому протагонисту с первого же квеста – в случаях с тайтлами от первого и третьего лица мы буквально примеряем шкуру персонажа, управляя его действиями, – то зритель киноадаптации этого интерактивного аттракциона лишен. Связь с героем ослабевает на глазах, а сценаристам и шоураннерам требуется находить иные хитрые инструменты для того, чтобы заставить аудиторию признать экранные версии персонажей за «своих». Так вот – за половину сезона «Одни из нас» так и не смогли доказать, почему же нам надо сопереживать Джоэлу и Элли. Спустя целых пять серий они по-прежнему выглядят как черновые наброски своих прототипов из оригинальной игры, а их судьба нам по-прежнему абсолютно безразлична.
Джоэл груб и немногословен, хотя его поведение постарались объяснить – все же когда-то давно он потерял единственную дочь. Ну, какие тут могут быть радости спустя 20 лет? Правда, и здесь есть одна заминка: даже в довольно удачном пилоте добрую половину серии нас подключали не к самому Джоэлу, а к его дочери, трагически погибшей у него на руках – именно от ее лица мы наблюдали за развернувшейся зомби-вакханалией. Но, окей, давайте представим, что тут мы посочувствовали герою Педро Паскаля. Та-дам – это пока все, что можно сказать о главном мужском персонаже сериала – он эдакий великовозрастный дединсайд, что промышляет контрабандой вместе со своей любовницей, сторонится политических разборок военных и «Светлячков» и поначалу нарочито груб с юной Элли. Почему? Да потому что.
Об Элли – на минуточку, главной героине, – нам известно и того меньше. Она родилась уже после зомби-апокалипсиса, училась под присмотром военных и обладает иммунитетом к кордицепсу. А еще она упряма, болтлива, хамовата и смотрит на всех исподлобья. Оба они пока кажутся, скорее, отталкивающими героями, чем теми, за кого мы будем болеть хотя бы до конца сезона.
Проведя пять с лишним часов за игрой в The Last of Us, мы с вами уже прикипели бы к этой парочке – тяжелое молчание и односложные ответы Джоэла на подростковое любопытство Элли давно сменились бы их обоюдными подколами и неловкой заботой друг о друге. Они не раз успели бы попасть в неприятности и задушевно побеседовать о столь любимых Элли динозаврах. Проведя пять с лишним часов за просмотром сериальной адаптации, мы не узнали о главных героях больше, чем было сообщено в первом же эпизоде, а развитие их отношений сдвинулось сантиметра на три в сторону Вайоминга.
Точнее – зачем они первому сезону сериала, который так экономит эмоциональный ресурс на раскрытии главных героев? У Дракманна и Мэйзина за пять серий не хватило времени, чтобы подключить нас к Джоэлу и Элли, зато этого самого времени им показалось достаточно, чтобы посвятить целый часовой эпизод развитию отношений пожилой пары в постапокалиптической субурбии.
Третья серия, рассказывающая о параноидальном фанате различных теорий заговора Билле, который нашел свою любовь исключительно благодаря нашествию зомби, оказалась самой критикуемой как среди фанатов, так и среди журналистов. Эта милая история уместно вписалась бы в какой-нибудь третий сезон – когда с Элли, Джоэлом и основными конфликтами все уже понятно, – но однозначно не на старте сериала, где зритель пока даже близко не понял, что из себя представляет такой зверь, как «Одни из нас».
Распыляясь на второстепенных персонажей, которые попросту не успевают запасть в душу за отведенное им экранное время, сценаристы и шоураннеры отнимают у зрителя возможность проникнуться хотя бы главными героями, оставляя им какую-то невероятно банальную прописную истину, произнесенную на излете серии – мол, заботьтесь о тех, кто рядом. И, конечно, скованное льдом сердце Джоэла тут же оттает.
В одном из интервью перед выходом сериала Нил Дракманн предупредил: в адаптации его игры для HBO будет гораздо меньше сцен насилия и экшена, чем в оригинальной дилогии The Last of Us. История, по его словам, сосредоточится на раскрытии взаимоотношений между героями, и жестокие эпизоды будут добавляться лишь по мере необходимости. Мы тебя услышали, Нил. Однако проблема никуда не ушла.
Пока пилотный эпизод, к которому приложил руку Кантемир Балагов, получился самым динамичным и информативным из всех показанных. И пусть сам Балагов покинул проект до завершения работы, видимо, его все же стоит поблагодарить за качественное погружение в начало повествования. Однако уже со второй серии история начинает буксовать, а после третьего филлерного эпизода, подвесившего развитие действия в невесомости, сериалу была жизненно необходима встряска. Ее, увы, не последовало – и пара довольно ленивых экшен-сцен в четвертом и пятом эпизодах ситуацию не изменили.
Все тот же Дракманн выражал надежду приобщить к телевизионной адаптации аудиторию негеймеров – мол, чтобы даже его пожилые родители смогли посмотреть экранную версию «Одних из нас» и понять, наконец, чем столько лет занимается их сын. Способствует ли этой цели отказ от экшена, который занимает важное место в игре, чей жанр так и звучит – action-adventure, – в пользу драмы на фоне зомби-катаклизма, коих мы видели уже бесчисленное множество, – вопрос пока открытый. Авторы наверняка устроили затишье перед бурей в финале сезона, но с таким меланхоличным повествованием дойти до конца могут далеко не все зрители.
«Ходячие мертвецы» от AMC были одними из первых, кто произнес вслух: страшнее всего в зомби-апокалипсисе вовсе не сами зомби, а то, во что превращаются обычные люди, когда цивилизация рушится. Откат к догосударственности буквально делает даже из неукушенных человеческих особей первобытных зверей, способных на отрезвляющую жестокость ради ресурсов и власти. Словом, только подобный катаклизм способен заставить нас посмотреть в зеркало.
The Last of Us эту идею развили и закрепили. Пораженные кордицепсом монстры, чья внешность уже мало напоминает людскую, – это очень плохо. Но столкнуться на руинах американского пригорода с людьми, потерявшими человеческую личину не из-за грибка, а благодаря дремлющим в них инстинктам – гораздо хуже. В играх Naughty Dog о скитаниях Элли и Джоэла увядший из-за живых мертвецов мир был удачным сеттингом, оттенявшим индивидуальные черты героев на фоне второстепенных персонажей, встречавшихся им на пути.
В сериале же за половину первого сезона героям не попалось ни одного действительно «плохого парня», кто мог бы дать понять: а, ну если тут у вас существуют такие ублюдки, жестокость Джоэла вполне ясна. Или: раз большинство людей в этой вселенной – настоящие сволочи, то угрюмый Джоэл по сравнению с ними просто душка. Ну, или так: раз Элли пришлось столкнуться с ТАКИМ, понятно, отчего ее характер претерпел столь шокирующие изменения (но это на будущее).
Суровую предводительницу повстанцев Кейтлин из четвертого и пятого эпизодов в расчет брать тоже не стоит – она, скорее, является необходимым злом, которое вынуждены были добавить авторы, заботливо подстелив при этом перинку зрителю: Кейтлин, мол, не кровожадная, а просто сломленная, как и тот же Джоэл. Ее история в сериале подается через примитивную болтологию, которая снижает эмоциональный эффект, из-за чего этот персонаж не может встать в один ряд с отморозками-бандитами из оригинальной игры.
Зомби в зомби-апокалипсисе? Да вы шутите! Они будут встречаться нам даже не в каждой серии, чтобы не отвлекать зрителя от отношений между Элли и Джоэлом! Наверное, как-то так отвечают себе на этот вопрос шоураннеры. Ну да, ну да, было бы от чего отвлекать.
Согласимся, зомби – это лишь выгодный сеттинг, проявляющий все пороки человечества. Но, господи боже, при грамотном их внедрении в историю именно столкновения с зомби позволяли главным героям лучше узнать друг друга – в конце концов, именно все то дерьмо, через которое подираются Элли и Джоэл на своем пути в оригинальной игре, помогает им по-настоящему сродниться. Скучные и банальные диалоги тут не помощники, Нил и Крэйг, вы же продаете нам не очередную мыльную оперу.
В пятом эпизоде шоураннеры будто проснулись на утро после пьянки и решили отыграться на героях, чтобы жизнь медом не казалась, выпустив на них целую ораву кордицепсовых, не появлявшихся в сериале уже добрых две с лишним серии (и это в шоу о зомби). Но будьте уверены, абсолютно никаких эмоций эта вымученная сцена не вызовет, пока Джоэл будет отсиживаться в доме с винтовкой и шмалять по грибковым с почтительного расстояния, а Элли, как мы уже знаем, заражение не грозит.
Пока сериал «Одни из нас» выглядит разочаровывающе вторично. Он еще не может считаться полноценной и качественной драмой, здесь для нее не хватает главного – самих отношений. Но и хороший зомби-экшен из этой экранизации уже не получится благодаря волевому решению Дракманна и Мэйзина сократить количество таких сцен. Шоураннеры копипастят одни эпизоды из игры и безбожно изменяют другие – при этом так, что на пользу истории новые персонажи и сюжетные повороты не работают.
Справедливости ради – даже в таком виде это шоу лучше большинства прочих игровых экранизаций, которые когда-либо видел свет. Но достаточно ли этого? Сейчас сериал по The Last of Us больше напоминает медлительный зомби-проект, эксплуатирующий давно избитую формулу: взрослый мужчина с трагедией в прошлом + жизнелюбивый наивный ребенок со своей тайной = семейная связь и душещипательная история. У нас уже есть «Мандалорец», «Лион», «Ведьмак» (книжная и игровая серия, ни в коем случае не сериал от Netflix) и множество других аналогичных примеров, которые подобную идею раскрывали лучше, чем новое шоу от HBO. Как собираются удивлять авторы «Одних из нас», если бездумного копирования кат-сцен из оригинальной игры оказалось недостаточно, пока совершенно не ясно.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
