Слава вытащил из портфеля краски и мольберт, бросил мне россыпь тюбиков. «Это зачем?» — опешил я. «Подержи пока. — Слава установил мольберт и неспешно начал: — Я тут набрел на картину Василия Поленова «Московский дворик». Слава порылся в телефоне, затем предъявил изображение: «Посмотри, что скажешь?» — «Что сказать? Я люблю эту картину. Она у меня висит в большой комнате над диваном». — «Подлинник?» — «Разумеется, — я убедительно развел руки. — А сам Поленов сидит у меня на кухне и пьет чай». — «Ну да, репродукция, — кивнул головой Слава. — Это я так спросил, дежурно. Эта картина вызывает у тебя чувство счастья?» — «Счастья? — Я задумался. — Скорее сладкую печаль. Но надо долго смотреть». — «Картина радостная и светлая, — кивнул Слава. — Так написано в интерпретациях. Я, почитав, уже не могу отделаться от того, что так оно и есть. Кроме этого, я выяснил, что сам Поленов неоднократно говорил следующее. Я цитирую, — Слава поднял вверх палец: — «Мне кажется, что искусство должно давать радость и счастье, иначе оно ничего не стоит». — «Высказывание не бесспорное, найдутся те, кто не примет». — «А ты что думаешь?» — «Я с ним согласен. Человек — существо щедрое. Он делится тем, что у него есть. Есть счастье и радость — счастьем и радостью. Ненависть и злоба — злобой и ненавистью. Вряд ли найдутся критики, которые предпочтут, чтобы с ними делились жестокостью и насилием. Пусть уж искусство вызывает первые чувства, чем последние». — «Согласен. Но вижу, ты считаешь счастье состоянием блаженства?» — «В данном случае да, хотя счастье — понятие непростое. Аристотель считал, что это деятельность, связанная с добродетелью. Как-то мне попалась книжка Леонида Жуховицкого: «Счастливыми не рождаются». Вначале он дает несколько цитат из словаря Даля, в частности: «Счастье мать, счастье мачеха, счастье бешеный волк». — «Сильно! Но с наскоку не поймешь». — «Вот и он писал о загадочности высказывания. И не стал его разъяснять». — «А как же это понять?» — Слава поджал губы. «Давай подумаем. «Счастье — мать» — более-менее ясно. Иметь мать — благо, мать — это тепло, забота, она тебя любит и пойдет ради тебя на любые жертвы. «Бешеный волк» — это страсть. Захватит и понесет: и волшебно, и жутко, и упоительно. А вот мачеха? Тут мозги поломаешь. У меня мачехи не было, у тебя тоже. Мачехи бывают злые, бывают добрые. Если мать умерла, хорошая мачеха может заменить мать хотя бы отчасти. А если мачеха плохая — какое тут счастье?» — «Может, утраченное? — вставил Слава. — Мачеха показывает, что настоящее счастье это мать. Или, — он потер бороду, — это момент воспитания? Воспитатель, готовит к трудностям жизни? Закаляет человека. Или так: нужно научиться любить и мачеху? Кого Бог пошлет, того и надо любить?» — «Есть пословица: «Кому служба мать, кому — мачеха». То есть как повезет». — «Ага, что-то яснеет. Мачеха то добрая, то злая, то есть счастье — штука переменчивая. Или это все не то? В общем, я теряюсь в догадках». — «Вот как завернул русский народ, не раскусишь. Но при чем здесь краски и мольберт?» — «Подожди. Когда я узнал, что художественное кредо Василия Поленова — вызывать счастье и радость искусством, я захотел узнать о нем побольше. Он родился в Петербурге в 1844 году. За три года до того погиб Лермонтов, Пушкина нет уже семь лет. Тургеневу 25 лет. Достоевскому 22 года. Толстому 15 лет. Вот такой контекст. Отец Поленова был известным археологом и библиографом. Мать писала книжки для детей, занималась живописью. У него была сестра Елена, она стала известным художником, занималась графикой. У Василия и Елены в детстве был хороший педагог из Академии художеств, он обучил детей рисунку и основам живописи. Любопытно, что после гимназии Поленов поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. По вечерам посещал Академию художеств, занимался техникой рисунка, строительным делом, изучал анатомию, начертательную геометрию, историю искусств. Он увлекался музыкой, особенно любил Вагнера, пел в хоре академии. Мало-помалу занятия в Академии художеств вытеснили университет, Поленов полностью сосредоточился на живописи. Окончил академию с серебряной медалью. После учился в Европе, вернулся в Россию, пошел добровольцем на Русско-турецкую войну, не получил ни царапины, создал множество полотен, купил имение недалеко от села Бехово, на берегу Оки, возвел дом по своему проекту. В Бехово построил две школы и прекрасную церковь, которую до сих пор можно видеть в Поленово. Эту церковь за красоту называют венчальной. Самое удивительное, он прожил в своем имени и до 1927 года, каким-то чудом его обошли и мужицкая ненависть, когда после революции крестьяне жгли помещичьи усадьбы, и тотальная национализация, введенная советской властью. Я нашел фото художника, там видны руки. Взгляни». — «Доступно мало морфологии, но даже по тому, что есть, можно составить определенный образ. Во-первых, указательный палец правой руки. Он прямой, гладкий, с увеличенной первой фалангой. Форма кончика пальца прямоугольная. Палец прямой. Такой палец указывает, что обладатель прекрасно реализовал свои дарования и таланты, он выражает независимую, глубокую, самостоятельную личность, обладающую большой энергией, кроме этого, уверенность в себе, а форма ногтевой фаланги выражает способность перелагать эмоции и мысли на музыку». — «Это поразительно! Ведь Поленов написал оперу!» Я кивнул: «Принимая во внимание большой палец, концевая фаланга которого немного заужена, можно полагать, что перед нами одновременно романтик и упорядоченный прагматик. Прямизна указательного пальца говорит о порядочности, честности, с учетом длинной ногтевой фаланги этого пальца, перед нами человек, олицетворяющий совесть общества. Длина фаланги также говорит о способности тонко понимать и чувствовать природу, окружающий мир, людей, прямой палец находит золотую середину, совмещает новаторство и верность традициям. Кисть с жилами и углублениями говорит об аскетизме, о потенции духовного роста, о способности идти на жертву ради идеалов». Слава тем временем выдавил краски на палитру, смешал их : «Как этой массой можно написать «Московский дворик»? Ты сможешь?» — «Не смеши меня! Тут руки надо иметь!» Слава покачал головой: «Я видел копии. Их делали хорошие руки. Но ты сразу отличишь. Нет, Поленов работал не красками, он писал другим веществом. Веществом счастья. Надо стоять перед его полотнами и потихонечку, как ты правильно сказал — не сразу, но напитаешься этим веществом».
