Сын Владислава Листьева Александр стал телеведущим. Вместе с Яной Чуриковой он будет вести проект «#наМузыке, эфир которого пройдет в Сети 15 февраля, а через неделю канал MTV покажет запись программы. Накануне старта музыкального шоу мы встретились с Александром и узнали, почему, много лет работая на телевидении, он решил только сейчас «выйти из тени», как прошло его детство и первые годы работы в Останкино.
Александр, готовясь к интервью, я узнала о вас столько противоречивой информации, что, порой, казалось, речь идет о разных людях...
Я и сам о себе немало нового узнал. Когда, в связи с открытием студии, в которой много лет назад записывались такие мэтры, как, например, Владимир Семенович Высоцкий, я решил посмотреть, что же обо мне пишут, первое, что я узнал было, что я, оказывается, мотоциклист-сварщик. Мол, бросил, ради любимого дела институт, и сейчас то ли сваркой подрабатываю, то ли на мотоциклах гоняю по городу. С профессией сварщика я худо-бедно смирился, но байкер? Нет, это точно не про меня (улыбается).
Где вы работали перед тем, как получили предложение стать телеведущем нового шоу #намузыке?
В Останкино. Я пришел на телевидение в 2002 году в должности администратора. Меня привел Александр Михайлович Любимов. Я всегда знал, что буду работать только на телевидении. Некоторые подростки сомневаются, думают, кем им стать. У меня такого не было. Все логично, правильно и закономерно: передо мной был пример — отец. Мне даже в голову не приходило думать о какой-то другой профессии. У нас с папой был невероятный контакт. Несмотря на его сильную занятость по работе, я никогда не испытывал недостаток в общении с ним, его внимании. Отец часто брал меня с собой в Останкино. В перерыве между съемками мы обязательно шли в останкинскую столовую, обедали вместе. Я понимал, что папа работает. Как, впрочем, сейчас мои дети понимают, что работаю я.
Глядя на вас, я невольно все время вспоминаю, как Владислав вел свои программы. Вы удивительно похожи. И даже не внешностью, а именно манерой поведения.
Да, мне многие говорят, что я похож на отца не только внешне, но и мимикой, манерой поведения, голосом, смехом, движениями. Что ж, видимо, в моем случае, теста ДНК не требуется (улыбается).
Наверное, когда вы пришли работать в Останкино, все обращали внимание на вашу фамилию? Коллеги были в курсе, что вы — сын Влада Листьева?
Первое время старался не афишировать. А если меня спрашивали, говорил, что однофамилец. При этом я совсем не стеснялся своего отца, нет — я всегда им гордился. Тут, скорее, присутствовала некая неловкость... А потом, спустя время, когда узнавали, чей я сын, часто слышал: «Почему ты сразу не сказал?» Ну что мне, с транспарантом нужно было ходить? Да, я сын Влада Листьева. И что? Никогда не хотел использовать имя отца, чтобы как-то продвигать себя. Всегда считал, что строить свою карьеру нужно, используя собственные достижения, умения и навыки. Я никогда не торговал знаменитой фамилией.
С чего началась ваша работа в Останкино?
Первым проектом стал «Последний герой». Был в Малайзии, Панаме, Африке. Конечно, было непросто, но именно на этом проекте я не только обзавелся профессиональными связями, главное, я приобрел там друзей на всю жизнь, людей, с которыми общаюсь до сих пор, которые меня всегда поддержат, помогут в трудную минуту.
В этих странах, наверное, сложно было работать. Все, что летает, ползает, часто ядовито и опасно для жизни.
Конечно. Иногда местная фауна заползала в бунгало, самыми частыми непрошеными гостями были игуаны. А один случай я до сих пор вспоминаю. Сейчас уже, конечно, с улыбкой, а тогда было совсем не до смеха. Однажды поздно вечером, когда стемнело, меня попросили отнести на место проведения совета какую-то вещь. Какую, если честно, уже не помню. Ночь. Джунгли. Я иду по тропинке с фонариком в руке. Иначе никак, джунгли дикие, дорог нет, машина там не проедет. Иду по узкой тропинке, обрубая мачете лианы, мешающие пройти. И вдруг, чувствую, как меня кто-то маленькими волосатыми лапками хватает за волосы, шею.... На острове водилось много макак... Я, честно говоря, так перенервничал, что начал ожесточенно махать мачете у себя над головой. По чему-то попал. И побежал дальше.
Ничего себе. Я бы со страха онемела и замерла.
Никакого геройства в этом, конечно, не было. Я совсем не Рэмбо. Просто стал размахивать мачете. Раздались звериные крики боли, а я ответ тоже истошно завопил и побежал к месту проведения совета.
Как долго вы работали, так сказать, в поле?
Пока не закончил университет. А затем уже стал работать на постоянной основе. Я окончил ВУЗ по специальности — рекламщик. Но по сей день не создал ни единого рекламного ролика. Оказалось, это не совсем мое. Зато работал координатором, продюсером, исполнительным директором, программным. Делал все, чтобы в конечном счете съемка прошла успешно, и проект состоялся. До того, как Илья Александрович Кривицкий, генеральный директор «Красного квадрата» предложил мне стать ведущим, работал в этой студии над спецпроектами.
Наверное, не раз вам говорили: «Пора выходить из тени!»
Такое было, но в основном это говорили друзья и жена. Тем не менее, это назначение стало приятным, но естественным стечением обстоятельств. Все произошло настолько гладко, что я даже не могу сказать, когда я принял решение согласится на работу телеведущего. Разговоры об этом велись давно. Я ждал, набирался опыта. Я не всегда был человеком, который мог в любой момент на публике разразиться речью. В детстве не читал стихи, стоя на табуретке, не чувствовал в этом потребности, и, думаю, не испытывал бы удовольствия от такого процесса.
Кстати, любопытно узнать, каким вы были в детстве?
Разным. Мог и похулиганить, и еще как мог. Честно говоря, даже вспоминать не хочется. В юношестве были даже проблемы с законом... Я был типичным пацаном и бунтарем. Да стоит вспомнить историю про автомобильную аварию, когда меня арестовали без прав, в пьяном виде. Да, все это было и, кстати, именно этот момент стал ключевым в моей биографии. После этого происшествия я стал абсолютно законопослушным гражданином, и сейчас мои правонарушения ограничиваются превышением скорости на десять километров в час, не более того.
Из дома в детстве убегали?
Вот этого точно не было. Во-первых, я был любимым, балованным ребенком. Мама до сих пор любит вспоминать историю, как я заходил в автобус и говорил: «А где Сашино место? Саше нужно место!» Мне тогда было года 2-3. Конечно, после таких слов, место тут же находилось (улыбается). В общем, у меня было счастливое детство.
А в 12 лет у вас не стало отца. Вы, наверное, до сих пор помните, как это было...
Конечно, я все помню. Я был обычным ребенком. А в 12 лет у меня украли детство. Оно закончилось. Началась взрослая жизнь. Вот и все. Интересная, разная. Печальная. Радостная. Счастливая и не очень. Но в целом, очень захватывающая и интересная. Жизнь началась. И продолжается.
Вы резко повзрослели. Наверное, поэтому в 15 лет стали жить отдельно?
С 12 лет со мной жила бабушка, а когда исполнилось 15, я переехал в отдельное жилье. Маме и бабушке, конечно же, было тяжело отпускать меня. Все происходило не без их боли в сердце, но они понимали — мне это очень нужно. Я очень любил своих родных, но мне было одному более комфортно и спокойно. Я до сих пор не люблю чрезмерной заботы. Жену прошу не вставать вместе со мной, не готовить мне завтрак. Я все сам люблю делать. С 15 лет жил один и не только готовил себе еду, ходил в школу, но и подрабатывал. Не скажу, что зарабатывал большие деньги, но тем не менее. Как раз в это время я жил недалеко от Строгино. Вместе с приятелями на Митинском рынке продавали мобильные телефоны. Шустрили, придумывали. Получалось.
А учеба в Англии?
Это было чуть позже, я учился там около двух лет. Пока отец был жив, он занимался моим воспитанием, образованием. Ему хотелось, чтобы я знал английский язык в совершенстве, видел другой мир. Лет с 6-7 он начал отправлять меня на краткие курсы в Англию. Я изучал язык, точные науки, культуру. Но я всегда ждал, когда же, наконец, поеду домой. Я такой человек, на генетическом уровне не переношу чужбину. И до сих пор считаю, что лучший отпуск — отдых в Подмосковье, на нашей даче, с детьми и женой.
Сколько лет детям?
Старшей, Александре — десять. Младшему, Арсению — восемь.
О дедушке они знают?
Конечно. Были не раз на могиле деда на Ваганьковском кладбище, смотрели его программы.
А теперь увидят в роли телеведущего еще и отца.
Они, кстати, еще не знают о моей новой работе. Самому интересно, как отреагируют, когда 15 февраля увидят эфир в Сети. Я и сам в предвкушении.
