Это была деревенская притча по пьесе литовского драматурга. Чтобы оценить эту постановку, достаточно почитать краткое содержание: «В Дайнавском крае, в деревне Девятибедовке живет мальчишка Скалнас...» На этот спектакль публика почему-то не ходила, хотя там были заняты Ольга Аросева, Вера Васильева и пол «Кабачка «13 стульев». Однажды, помню, открывают по привычке занавес на поклоны второй раз, мы выходим, а... в зале уже никого и нет. Спектакль должны были послать на какой-то всесоюзный театральный фестиваль. И тут на собрании труппы я неожиданно для всех взбунтовался: «Мне стыдно играть в этом спектакле!»
К моему удивлению, актеры, занятые в постановке, меня поддержали. Спектакль в итоге сняли. А Миронов после собрания сказал: «Резко начинаете!»
Андрей Александрович Миронов — это особая страница театра. До сих пор меня спрашивают журналисты: «Вас действительно брали в театр на роли Миронова?» Нет. Я никогда не играл роли Миронова. Мы были внешне чем-то похожи, это все отмечали. Во всяком случае, все роли, которые мог сыграть молодой Миронов, получал я: Голубков в «Беге», Дамис в «Тартюфе».
Случился период, когда у Андрея Александровича происходили какие-то осложнения с Плучеком, и я был, что называется, на подхвате. Если бы Миронов был другим человеком — раздавил бы меня в секунду...
Началось наше близкое знакомство со спектакля «Восемнадцатый верблюд». Этот шлягер мы отыграли в театре 800 раз. Однажды Андрей Александрович увидел, как я выхожу из служебного входа с цветами от поклонниц, и пришел посмотреть спектакль. Открыл потом ногой мою гримерку и с порога сказал: «Очень стараетесь! — потом добавил: — Вообще, в нашем театре стараются только я и вы».
Помню, как мы с ним в спектакле «Бремя решения» играли братьев Кеннеди: я — Роберта, а он — Джона. Мы тщательно готовились к репетициям: смотрели хронику, читали прессу. Андрей был счастлив получить такую серьезную роль. Это подарок судьбы. Однажды Миронов повез меня на своем шикарном БМВ вокруг американского посольства. Он лихо притормозил и спросил:
— Ну что? Почувствовали себя братом американского президента?
— Что-то не очень...
Интересно, что в том же 1986-м в Москву прилетел сенатор Эдвард Кеннеди, младший брат президента. Он пришел к нам в театр, ему представили его «родственников»: меня и Миронова.
