У моей мамы совсем другие корни. Бабушка из немцев, урожденная Готгольд, дедушка — дворянин, носил опасную после революции фамилию Романов, служил начальником Закавказской железной дороги. Чтобы избежать репрессий, дедушка сменил фамилию на Фридман, но в 37-м году его все равно арестовали, и он очень быстро умер в тюрьме... Мама окончила Ленинградский театральный институт, приехала в Сталинград по распределению. Сразу же заняла в театре позицию первой героини. Лапиков играл крошечные роли, но мама вместе с другими актерами всегда ждала его выходов, стояла за кулисами. Впервые она увидела его в роли унтер-офицера в «Правда — хорошо, а счастье лучше», где 25-летний парень играл старого деда. Буфетчики, гримеры, гардеробщики бросали свои места и бежали смотреть Лапикова, когда приходило время для его небольшого выхода... А как он играл стариков в сказках!.. Папа ухаживал за мамой настойчиво, упорно. На гастролях ходил на рынок, приносил ей разные вкусности, на актерских посиделках садился рядом, виртуозно играл на балалайке. Потом как-то подошел и подарил колечко. В те годы люди совсем перестали носить украшения, все были бедными, и маму это тронуло. При этом на ее вопрос «Ты зовешь меня замуж?» — папа ответил: «Просто подумай, нужен ли я тебе?» Маму это зацепило...
Как дальше точно развивались события, я не знаю, но вскоре мама уже была беременна мною и они расписались. О будущем не думали, тогда ни у кого ничего не было. Родился ребенок — вместо кроватки ему выделяли фанерный чемодан без крышки. Игравшие в театре актеры зачастую жили в подвалах, в крошечных каморках. Но отцу, как семейному, выделили двухкомнатную квартиру в доме, построенном пленными немцами. Это было роскошью! К нам переехала мамина мама, чтобы растить меня, потому что родители вечно были на гастролях. Она настаивала, что дите надо окрестить. Отец выступил резко против. Хотя много позже я узнала из его дневников, что он был глубоко верующим человеком. Вероятно, просто боялся неприятностей... Чтобы обеспечить меня всем необходимым, папа и мама не только гастролировали с театром, но ездили с концертами по домам культуры, школам, селам. Они всем были довольны, никаких мечтаний о Москве, о столичной сцене, а тем более о кино. Но иногда к переменам и решительным поступкам человека толкает не мечта, а несчастье. Так получилось и в нашей семье».
