Что характерно — никогда не плакала... Она вообще, говорят, никогда не плакала. Просто принималась за дело. И люди находили друг друга, откликались, и счастливых слез по всей стране пролилось немало. Благодаря программе Барто воссоединилась почти тысяча семей. Позже Агния Львовна написала об этом книгу, которая так и называлась: «Найти человека». Еще позже из этой идеи родилась программа «Жди меня».
Ее жизнь внешне оставалась более чем благополучной. Она получила все возможные награды — ордена и медали, Сталинскую и Ленинскую премии. Ее книги издавались миллионными тиражами. Она объехала весь мир, побывала во многих странах, и везде ее встречали с радушием и благодарностью, и отовсюду она привозила новые стихи.
Вот где пригодились когда-то тщательно скрываемые плоды «буржуазного» воспитания — умение держать спину, носить вечерние наряды, знание застольного этикета и иностранных языков. За рубежом Барто делала честь любой советской делегации.
Она по-прежнему любила танцевать и однажды в Бразилии испытала сильнейшее разочарование. Тогда из-за «антисоветской статьи» в местном журнале делегации советских писателей запретили идти на прием, который давал владелец этого самого журнала. О чем и сообщил вышедшей из лифта наряженной, напомаженной, предвкушающей светский вечер Агнии Львовне руководитель делегации Сергей Михалков. Ее досаду он потом неоднократно описывал с сочувственной иронией.
Однако развлечения развлечениями, а о целях таких поездок Барто не забывала никогда и своим перфекционизмом могла довести до белого каления. Готовя доклад для выступления все в той же Бразилии, она столько раз переписывала и оттачивала формулировки, что переводчик в итоге дал торжественную клятву больше никогда с ней не работать, будь она хоть трижды великой писательницей.
Пожать ей руку считали за честь знаменитости первой величины — от врачей до физиков-ядерщиков, от актеров до космонавтов. Ее по-настоящему обожали дети — Агнии Львовне всегда удавалось найти верный тон, простой, дружелюбный и очень естественный, без всякого сюсюканья и заигрывания. Не зря она называла себя «переводчиком с детского». В награду ей доставались бесхитростные признания маленьких читателей, например: «Я вас люблю и обворачиваю в бумагу, а когда вы порвались, я вас склеила!» Фильмы по ее сценариям — «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Слон и веревочка» и легендарный «Подкидыш» — разошлись на цитаты. Первый выпуск киножурнала «Ералаш» был основан на ее рассказе. Расул Гамзатов однажды с восторгом и не без зависти констатировал: тираж книг Барто числом будет побольше населения некоторых континентов.
И в семье все ладилось. Муж, слывший когда-то «самым красивым деканом Советского Союза» (в МЭИ), стал членом-корреспондентом Академии наук, успехом супруги бесконечно гордился и статуса папы той самой Тани, которая «громко плачет», не опровергал. На трофейном мерседесе, а потом на «Волге» всей семьей выезжали на дачу в академическом поселке. Огородничали, гуляли в сосновом бору, обсуждали, что делать, если встретят лося — Агния Львовна где-то вычитала и серьезно утверждала, что лосю при встрече непременно нужно посмотреть в глаза: если красные, значит, опасен. Ходили на лыжах, снимали домашние фильмы на камеру, играли в шахматы, тесно дружили с семьей Рины Зеленой, принимали в гостях Фаину Раневскую, Роберта Рождественского и Сергея Михалкова. Михалков, кстати, запросто мог позвонить среди ночи, чтобы прочесть Агнии Львовне свежее стихотворение. Сама же она в таких случаях звонила Фадееву, невозмутимо отвечавшему сквозь зевок: «Что, опять стихи? Ну давай».
