Вернувшись, Микеле решил не рисковать и снискать расположение любовницы повторением уже однажды удавшегося трюка. Согласившись за смехотворно низкую плату в семьдесят пять скудо написать огромное полотно, заказанное братством папских конюших для оформления их капеллы в соборе Святого Петра, он велел Лене поехать в деревню, где женщина скрывала незаконнорожденного сына, и принялся писать их обоих в виде Богородицы и младенца Иисуса, попирающих ногами змея-искусителя. «Тут тебе и малышу будут молиться уже не только босоногие паломники, а сами кардиналы и, может, даже папа», — увещевал он Маддалену.
Увы, на сей раз избежать скандала не удалось. Четырнадцатого апреля 1606 года «Мадонну со змеей» под личным руководством автора установили на предназначенном ей месте в приделе Михаила Архангела, а два дня спустя группа кардиналов, осмотревших полотно, распорядилась вынести его из собора как неприличное и попирающее каноны «плебейским изображением плоти».
С религиозными картинами Караваджо подобное случалось не впервые, ему уже приходилось по требованию церкви или заказчиков, недовольных слишком «приземленным» видом апостолов и святых, переписывать готовые работы. Так было с образом апостола Матфея в Сан-Луиджи деи Франчези и с «Обращением Савла» в церкви Санта-Мария дель Пополо. Но на сей раз даже речи о переделке полотна не зашло. Его просто выставили вон!
Узнав о произошедшем, Лена закатила Микеле грандиозный скандал. А он не нашел ничего лучше, чем оборав ее в ответ, отправиться в очередной загул по римским кабакам и борделям, который закончился через полтора месяца пьяной дракой, во время которой Караваджо, сам не поняв как, убил Рануччо Томассони, сына начальника стражи замка Сант-Анджело.
...Микеле горько усмехнулся. Что за злая ирония! Ведь сейчас он тоже заключен в замке Сант-Анджело, только на Мальте. Будто судьбе мало было вынудить его бежать куда глаза глядят, ей нужно было еще и поиздеваться, заставив непременно вспоминать перед смертью этого жирного борова Рануччо. Что ж, остается утешаться тем, что у него в запасе вряд ли много времени для воспоминаний. Рыцари ли, малярия ли — кто-то из них в скором времени наверняка прикончит Микеле.
