Сергей Андреевич Каштелян всегда держал меня в поле зрения. Однажды сказал: «Новелла Матвеева пишет песни на свои стихи, вам они могут пригодиться». Послушала ее записи и поняла: это стихи, положенные на музыку, это мое! Вместе с Кириллом записала несколько песен Матвеевой на радиостанции «Юность». И случилось чудо! Их начали передавать в эфире, слушатели звонили, просили повторить, меня запомнили, стали приглашать выступить перед молодежной аудиторией — меня полюбили студенты и преподаватели МГУ.
Довольно быстро я сделала сольную программу. В этом помогла моя пианистка, замечательный композитор Лариса Критская. Она прошла со мной самые трудные годы, ездила на гастроли. Я собирала полные залы, а селили в отвратительных гостиницах, где по номеру бегали тараканы и отсутствовала горячая вода. Но даже в голову не приходило что-то требовать от организаторов концертов. Была благодарна, что вообще разрешали петь.
Заразившись жанром поэтической песни, Лариса начала писать для меня. Мы подружились с Юрием Левитанским. Он тогда еще не стал известным поэтом, его знаменитый сборник «Кинематограф» только готовился к выходу. Пришли в гости, он протянул кипу машинописных листков со своими стихами. Лариса сразу же в них влюбилась и написала несколько песен.
Москонцерт все чаще стал получать на меня заявки. Иной раз перед началом концерта выглядывала в зал и по лицам людей понимала — наша собралась аудитория или не наша, зрители воспринимают поэзию так же, как мы, или нет. Когда начинали, поэты еще собирали стадионы, хотя уже ощущался конец оттепели. Я как представитель поэтической песни пользовалась успехом. Конечно же, делила его с Ларисой Критской. Обо мне стали писать. Обидно, что в этих статьях о Ларисе упоминали редко. Она заслуживала неменьших комплиментов.
Критская была страшной антисоветчицей, попадая в незнакомые компании, не сдерживалась. Меня постоянно предупреждали: пусть высказывается поосторожнее, иначе посадят. Когда появилась возможность эмигрировать, Лариса подала документы на выезд. Надеялась, что найдет свободу за океаном, но в Америке серьезная музыка тоже была не особенно нужна, спросом пользовались развлечения. В Нью-Йорке Ларисе пришлось заниматься совсем не тем делом, которому посвятила жизнь. Она работала и концертмейстером, и уборщицей. Когда я прилетела к ней впервые, встретила меня за рулем автомобиля. Пока ехали, жаловалась: какой ужас эта Америка! Недавно Ларисы не стало. Ей было восемьдесят два...
