Шаламе обзавелись квартирой в Манхэттен-плазе, где росла певица Алиша Киз и когда-то, до звездного актерского взлета, служил охранником Сэмюэл Л. Джексон. В Адской Кухне по сей день живут родители Тимоти и обожаемая бабушка Инид, бывшая бродвейская танцовщица, бодро преодолевшая девяностолетний рубеж.
Много позже актер неохотно признает, что Нью-Йорк дал ему очень много. Это город, уроженцы которого быстро взрослеют. Опыт спокойного игнорирования безумцев в метро или агрессивных бездомных на улицах сформировал умение в любых обстоятельствах сохранять самообладание и абстрагироваться от реальности на съемочной площадке. А ритм «Большого яблока» так стремителен, что в Европе Шаламе трудно привыкнуть к замедленности — кажется, что люди там еле ползают.
Однако именно европейской обстоятельности и умения спокойно созерцать и наслаждаться жизнью Тимоти остро не хватало в нью-йоркском детстве. Учиться в школе ему не очень нравилось, как и сниматься по инициативе матери в рекламе. Стену его комнаты украшали постеры знаменитых футболистов, на полках теснились подшивки французских спортивных журналов.
Так продолжалось до двенадцати лет, пока в очередной поездке во Францию мальчик не признался себе, что отстает от сверстников, которым владение мячом дается куда легче. С редкой для такого возраста рассудительностью он решил: если профессиональный уровень недостижим, лучше переключиться на что-то более реальное. Как раз в те дни увидел Хита Леджера в фильме Кристофера Нолана «Темный рыцарь», пережил настоящее потрясение, проникся уважением к актерской профессии и понял, что хочет именно этого.
Шаламе направил стопы в Высшую школу музыки, изобразительного искусства и сценических искусств имени Фьорино Ла Гуардиа, которую окончили мама и старшая сестра Паулина (к слову, среди ее выпускников значатся Аль Пачино и Роберт Де Ниро). Однако мальчика не зачислили — у приемной комиссии вызвали сомнение низкие оценки в табеле из предыдущей школы. Точнее не зачислили бы. Если бы не преподаватель актерского мастерства Гарри Шифман. На прослушивании, впечатленный способностями тринадцатилетнего Тимоти, он поставил ему наивысшую оценку, а узнав, что мальчика не приняли, ринулся к директору и уговорил изменить решение. Позже он утверждал, что на своем учительском веку никогда не встречал настолько одаренного абитуриента.
