Вернусь к кино. Первый опыт был у меня задолго до «Клейма». В 2004 году снялся в «Улицах разбитых фонарей». Серия называлась «Его звали Никита», играл студента театральной академии, которого убивают в самом начале. Дико нервничал, но сняли все довольно быстро и легко, только вот на озвучание не позвали. На экране я услышал вместо своего чей-то хриплый голос, явно принадлежавший мужику лет сорока.
Потом мне повезло — сыграл у Александра Рогожкина в телефильме «Своя чужая жизнь». Интересная была работа: роль сына главного героя, который притворяется сумасшедшим. Меня ждал длинный монолог. Помню, лежал на койке загримированный, подошел режиссер, поинтересовался: «Ну как ты тут?» Я решил, что спрашивает, как у меня дела. И лишь через пару секунд сообразил: это первая реплика моего партнера.
Выдал монолог. Как теперь понимаю — это было ужасно. От страшного волнения все запорол своим зажатым-пережатым голосом. Рогожкин меня поддержал: «Значит так, Дима. Когда будешь говорить, смотри в потолок, вон на ту точку». Сделал как он советовал и вздохнул с облегчением. Александр Владимирович тогда меня поразил: он работал точно и дирижировал группой как оркестром. Говорил очень тихо: «Начали», «Еще дубль», «Смотрим». На площадке было спокойно, никакой лишней суеты и беготни.
Помня, как тогда волновался сам, сейчас стараюсь поддержать молодых коллег. Когда на площадке сталкиваюсь с ребятами, у которых первая роль, всячески их подбадриваю, помогаю. Был недавно такой момент: один режиссер, работая с совсем юным мальчиком, сильно прошелся по его самолюбию, делал уничижительные замечания, в общем, самоутверждался за его счет. Я понял: парень настолько раздавлен, что может вообще уйти из профессии. Попросил его телефон у ассистента по актерам, позвонил и сказал, чтобы не принимал это на свой счет: «Делай свое дело, и все будет нормально».
Параллельно с кино продолжал работать в Александринском театре. Дела там обстояли вполне неплохо, но в какой-то момент я решил из труппы уйти. Толчком послужила новая постановка, которая мне жутко не нравилась. Четко помню, как шел из дома на репетицию и вдруг осознал, что в театр меня просто не несут ноги. Остановился и задал себе вопрос: как получилось, что занимаешься тем, что тебе не по душе? В тот момент и решил написать заявление.
