Я родилась и выросла в Калининграде. Мама преподавала музыку по классу фортепиано, естественно, дочка играла на пианино. В детстве я была очень закрытым ребенком, а музыка это еще больше усугубляла, развивая интровертную сторону моего характера. И лет в одиннадцать я поняла, что безумно устала быть этим самым интровертом: «Хочу изменить жизнь! Хочу общения! Хочу друзей!» Заявила родителям, что бросаю музыку. У мамы был шок, она видела меня профессиональным музыкантом, тем более что все данные для этого были. Я побеждала на международных конкурсах, педагоги прочили успешную карьеру, меня пригласили продолжить образование в Италии. Но я интуитивно приняла решение — как сейчас понимаю, правильное — и стояла насмерть.
Дело в том, что несмотря на замечательных родителей, в детстве меня преследовали проблемы. Например не складывались отношения с одноклассниками. Я была слабой — не могла дать отпор ни физически, ни морально. А дети бывают жестоки, если проявишь малодушие один раз, потом изменить отношение к себе трудно. Усложняло ситуацию то, что я носила очки и была довольно полной. Сейчас, глядя на свои детские фотографии, вижу вполне нормального, упитанного, но никак не толстого ребенка. Мои сверстники считали иначе.
Помню, на улице стояла жуткая жара, мне лет девять, и я вышла во двор в шортиках. Иду и вдруг чувствую, как что-то ударило — сначала в ногу, потом в спину... Оказалось, это соседские мальчишки бросали в меня камни. Они кричали: «Толстая, ты чего в шорты вырядилась? Переоденься, чучело!»
В детстве не думаешь о диетах, и я была уверена, что мой внешний вид никак нельзя изменить, такая уж родилась. К тому же в моей жизни вообще не присутствовал спорт. Родители не могли понять, что происходит: они любили меня и не видели никаких проблем в моей внешности.
Училась я хорошо, но каждый поход в школу был каторгой. Наверное тогда, в десять лет, я впервые проявила свой актерский талант. Выдумала себе болезнь и в течение нескольких месяцев морочила родителям голову. Многим детям известен такой трюк: говоришь, что болит голова и ты горишь. Мама ставит градусник и пока на минуту оставляет тебя, ты с помощью батареи или горячего чайника повышаешь на нем температуру.
Если проворачиваешь такой фокус раз или два — не страшно, я же мучила родителей почти год. Да что там родителей... Врачи хватались за голову от невозможности поставить диагноз. Лежала во всех больницах Калининграда, потом меня отвезли в институт Склифосовского в Москву. Никто так и не смог найти причину головных болей и температуры.
Через девять месяцев я поняла, что дальше так нельзя. Мама с папой сходили с ума от неизвестности, и мне было их безумно жаль. Нежелание возвращаться в школу не стоило того, чтобы мучить родных.
Призналась родителям, что моя болезнь была спектаклем, только спустя десять лет. А в тот момент просто случилось чудо и ребенок внезапно избавился от неведомого недуга.
